Через десять минут наполнитель закончился. По неписанному правилу всех стрелялок боеприпасы должны пополняться – просто их надо найти. За очередным поворотом я увидел свисающий конец пожарной лестницы и, подпрыгнув, ухватился за трубу нижней ступеньки. Автомат повис на пряжке, но я смог подтянутся и вскарабкаться наверх. Свиньи были знакомы с местной архитектурой и организованно заполняли первый этаж, поднимаясь все выше. Когда я оказался на крыше, от еще недавно переполнявшей меня силы остались воспоминания и трясущиеся руки. Выбрав наименьшее расстояние между домами, я разбежался и прыгнул на соседнюю крышу, потом на следующую. Свиньи не летали между крышами, и я наконец смог отдышаться. Успокоившись, я тихо пролез на чердак, а оттуда попав в коридор третьего этажа, пошел вдоль дверей. Одна поддалась. В середине комнаты стояли два рюкзака с наполнителями и две бутылки воды. Скинув пустой рюкзак, я одел на спину и грудь два полных и зарядил автомат. Взяв на прицел единственную дверь, открыл бутылку и пил пока она не опустела. Выглянул в окно: хрюшек не видно и не слышно. Зато справа на стене, вбиты скобы пожарной лестницы. Не раздумывая, я перелез на лестницу и быстро спустился.

На этот раз свиньи не шли на пролом, они заходили с боковых улиц, беря меня в клещи. Спасение было в бегстве. Больше я не останавливался. Тупиков здесь не было, поэтому, постоянно петляя, я не рисковал оказаться в ловушке. Главное, не снижать темп, вовремя расстреливать хрюшек, появляющихся на пути и выскакивающих сбоку. Тактика оказалась удачной – меня не догоняли, правда и не отставали.

К вечеру, сменив кучу рюкзаков, я выбрался из деревни со стороны парома. Звери за пределы деревни не пошли.

– Ну что, умаялся? – старик ждал меня у причала.

– Ты почему про пополнение боезапаса не сказал? – я ответил вопросом на вопрос.

– Так ведь ты с парома сиганул, даже недослушав. Про нож и тот не спросил, а он частью приклада является. Вот так нажать – и, пожалуйста, – старик показал нож.

– Костя ты вот что, одежду эту снимай и в речку. А я на том берегу баньку уже истопил. Потом поедим, и я тебя спать уложу.

– А разве покидать симулятор не надо?

– Ты же сам хотел все и сразу. Если тебя сейчас вытащить, ты в медицинской капсуле неделю проведешь. Так что сигай в воду и плыви к баньке, вон к тем мосткам.

Я так устал, что просто растворился в прохладной воде. Сразу стало легче и я поплыл.

До мостков, ведущих от реки к баньке, было метров сто, но приходилось плыть против течения. Когда я очередной раз поднял голову, мне показалось, что расстояние не сократилось. Я перешел на кроль и поплыл быстрее. Взглянув очередной раз, убедился, что приближаюсь к цели, но очень медленно. Плавать пришлось больше часа. Когда вылез, ноги тряслись еле держа тело, сил не осталось. Шатаясь, доковылял до избушки. Старик сидел на доске, прислонившись спиной к срубу, и наблюдал за закатом.

– Красота-то какая, посмотри.

Я сел рядом. Красное солнце тонуло за горизонтом.

– Вот ты думаешь, тебе сегодня тяжело было, а ведь завтра еще тяжелее будет.

– Ты это зачем говоришь?

– «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– Оп-па, а это к чему?

– Вот ты не спросил, почему зверьки чудные на тебя нападали, а не люди. Значит, понимаешь, что человека убить не просто. А ведь пройдет время, и сможешь. Отсюда вывод: Станешь другим человеком.

– А с чего ты взял, что не смогу?

– Среди людей только два процента могут без специальной подготовки убить человека при необходимости. Они сделают это хладнокровно и осознанно без всяких последствий для психики. Это мать-природа позаботилась о существовании двух процентов прирожденных воинов. Остальные, смогут убить осознанно, если пройдут подготовку, но даже если они станут хорошими солдатами, им не избежать психических травм. А говорю я тебе всё это, что б ты иллюзий не питал. Они только мешают. Пошли париться.

– Я, после бани, есть не буду – вырвет.

– Это точно. Поэтому я тебе питательную смесь приготовил. Пошли – чего расселся то.

Пар был знатный, как я люблю. И парил старик хорошо: под голову холодный веник, пар нагонял потихоньку, вениками работал умело. После парилки прыгнул в речку, ощущение, будто душа вылетела из тела и парит, не зная боли и страха. Я с трудом заставил себя вылезти.

– Тебе, пожалуй, хватит, пошли спать.

Уже не первый раз мне снился один и тот же сон. Я с семьей в нашей квартире. Дети чем-то заняты в своих комнатах, мы с женой в кухне-гостиной. Она работает на компьютере, а я переключаю каналы в поисках чего-нибудь интересного, но ничего нет. Я предлагаю прогуляться, но ей надо закончить, и я продолжаю давить кнопки пульта. Думаю, что надо почитать какую-нибудь книгу, но решаю еще раз прощелкать программы и опять сдавливаю пульт. На экране мелькают кадры, но я уже знаю, в чем там дело и хочу найти то, что еще не видел или то что сможет хоть как-то заинтриговать. Я увеличиваю скорость переключений и все равно успеваю уловить скучную суть. Напряжение растет и вдруг до меня доносятся голоса, сначала они чуть слышны, но резко становятся оглушительно громкими. Я отрываю глаза от экрана и вижу свою семью. Они стоят рядом и кричат, что я их не слышу. Это происходит так быстро, что я успеваю вспотеть и мгновенно просыпаюсь.

С утра старик показал, как пользоваться снайперским режимом, сказав: «Снайпер из тебя все равно не выйдет, так что дальше трехсот метров на прицел не бери» и в двух словах объяснил, что обычно делает нормальный снайпер, перед тем как выстрелить. Зато минному делу посвятил добрый час. Выяснилось, что из компонентов в контейнерах легко можно собрать замечательную мину. Причем она могла взорваться от таймера, от датчика движения с изменяемым радиусом действия и по моей команде. Но особенно приято было то, что она не срабатывала, если я находился в зоне поражения. В режиме максимального заряда оружие работало как гранатомет, с той разницей, что пущенный снаряд, даже без прямого попадания, детонировал на минимальном расстоянии от живой цели. В режиме миномета автомат плевался минами на разное расстояние, а те, в свою очередь, могли прилипать ко всему, чего касались. Если мне нужно взорвать мост вниз по течению, и я правильно все сделал – мина не тонула, а взрывалась ровно под мостом. Потренировавшись и заправившись питательной смесью, весьма приятной на вкус, я отправился в деревню. Сразу принялся минировать улицу и все выходы на прилегающие переулки, для этого я взял третий рюкзак с наполнителем и не успокоился, пока рюкзак не опустел. Так в прекрасном расположении духа я дошёл до площади. Свиньи все не появлялись, зато с неба посыпались огромные вороны. Мне повезло, что они напали не все сразу, а пикировали, выстроившись клином. Расстреляв первых пташек, я забежал в самый узкий проход между домами и, прижавшись спиной к стене, задрал ствол вверх. Ни одна птица не смогла приблизиться, а вокруг меня росла гора тушек. В птичьем гаме я расслышал посторонний звук и догадался – кабаны. После вчерашнего, я неплохо ориентировался в лабиринте, поэтому дернул в сторону заминированной улицы.

К вечеру я не задыхался как вчера, и сердце билось ровно, не выскакивая из груди.

Год назад мне сделали операцию на правом колене. На ногу я не жаловался, но сустав вел себя по-другому. К концу второго дня в симуляторе, я окончательно убедился в изменениях, которые произошли с организмом. У меня исчезли последствия всех полученных травм, даже неправильно сросшиеся кости, воспоминания юности. Суставы на ногах и руках стали эластичными и позволяли выгибать конечности до немыслимых ранее пределов. Позвоночник перестал хрустеть и гнулся как у гимнаста. Будет обидно расстаться с этими ощущениями, покидая стимулятор.

Выстрел я услышал с запозданием, может потому что стреляли издалека – в меня попали. Пуля вошла в спину, раздробила правую ключицу, и, вырвав кусок мяса с тканью экипировки, вышла на вылет. Правая рука плетью упала вниз, автомат выпал из рук и повис на шнурке грудной застежки. Боль ясно дала понять все последствия ущерба, но не достигла нестерпимого порога. Продолжая движение по инерции, я сделал несколько шагов к спасительному проходу, но споткнулся и упал. Рядом поднялся фонтанчик пыли и затем раздался очередной хлопок. Стрелок гнал меня как затравленного зверя. Я инстинктивно заорал и кинулся под защиту ближайших стен. Фонтаны пыли поднимались еще дважды. Наконец я ввалился в щель между домами: «Это всё нереально!».