На этом трогательная ритуальная церемония прибытия и встречи важных персон была окончена, и дружная процессия во главе с народным избранником направилась организованно из VIP-помещения аэропорта. Перед выходом из здания находящийся все еще под магией эротического гипноза галантный градоначальник выбежал вперед и воодушевленно распахнул двери перед московской богиней.

– Прошу! – пошлым фальцетом прокричал глава города.

Перекупиполе с пожирающей улыбкой и вожделением протянул сексапильной девушке свою руку. Еще, казалось, миг, и невесомые пальчики прелестницы коснулись бы ладони пылающего от страсти градоначальника, но фортуна в очередной раз отвернулась от несчастного Алексея Андреевича. Сергей Петрович, находясь во всеоружии, опередил на два корпуса Дашу, подошел с видом раненого секача к ожидающему ласк и прелюдий мэру и зло процедил:

– Спасибо, не надо, – затем добавил с убийственной интонацией: – Я думаю, что мы можем не сработаться. Вы еще молоды и неопытны. И вам… – сделал акцентированную паузу народный депутат, – нужно в первую очередь думать о продвижении и предстоящей карьере, а не о… непонятно о чем, – добил окончательно законотворец. – Думайте сами… – протяжно закончил экзекуцию Казнокрадов, чем в конец озадачил бедного градоначальника.

Алексей Андреевич с видом пациента, которому доктор сообщил о хроническом бесплодии, со скоростью звука закрыл обратно злополучную дверцу. Процессия остановилась. Каждый из присутствующих недоуменно посмотрел в сторону главы города.

– И? – язвительно вопросил Сергей Петрович.

– Простите, я не понимаю вас, – дрогнувшим голосом промямлил мэр.

– Дверь откройте! – приказным тоном срубил народный избранник.

– Простите… – еще больше поник глава города. – Прошу…

Благородное лицо народного любимца приятно освежила летняя вечерняя прохлада. Утомительный перелет и «маленькие приключения» на борту лайнера начинали давить непомерным грузом на изрядно поношенное тело народного избранника. Заряд энергии и работоспособности высокопоставленной субстанции стремительно опускался до нулевой отметки. От накопившейся усталости Сергей Петрович почувствовал себя таким слабым и беззащитным, что ему захотелось побыстрее добраться до гостиницы и залезть под одеяло. И чтобы никто, ни один человек не мог посметь потревожить благородный сон. Ровно через тридцать минут желание это было исполнено.

***

Конечно, это был не президентский люкс, но тоже очень приличный номер. Да и сам отель считался не из дешевых. Благо, существовали средства простолюдинов-налогоплательщиков, которые щедро выделялись из государственной казны и позволяли оплачивать все расходы и приятные слабости народных любимцев, а также содержать многочисленный штат всевозможных помощников, секретарей, водителей и охраны. Такие реалии были в современном феодально-олигархическом государстве российском, где людей разделили на две половины – на два класса. Одна многочисленная часть населения, так называемая чернь, была занята рабским и низкооплачиваемым трудом. Существование и предназначение этих людей сводилось только к одному – к обслуживанию и обеспечению благ финансовых нуворишей и правящего класса. Другая, элитная часть малого сословия, так называемые «хозяева жизни», которые в суровые времена Ельцинской смуты скупили за бесценок все природные богатства и промышленность великого государства, высасывали последние сливки из могучей некогда страны и перекачивали в зарубежные офшоры. В этом куске жирного сала мясной прослойкой существовал отдельный класс чиновников и народных законотворцев, которые также обслуживали нужды правящего олигархата, придумывая, продвигая и предотвращая в жизнь «правильные» законы. Правда, получая за свой труд не жалкие гроши, как простолюдины, а достойные даже по меркам развитых европейских стран гонорары. Но хватит о грустном!

Сергей Петрович, как обычно, проспал до восьмых петухов и просто нежился на просторной мягкой кровати, перекатываясь, словно колобок, с одного края ложа на другой. В этих шикарных апартаментах он был один. Дарью и Михаила поселили в отдельных и более скромных номерах.

Рабочий график предстоящего дня не отличался разнообразием встреч и приемов и не был загружен с раннего утра. Высокому гостю было положено отдохнуть и набраться сил перед единственным, но важным мероприятием. Вечером в просторной переговорной отеля была запланирована пресс-конференция с журналистами из местных СМИ и телеканалов. Ну а перед торжественным появлением важного вельможи пред очами бумагописак намечалось совещание с уже известными нам губернатором, мэром и главой избиркома, где предстояло отработать тактику и стратегию предстоящего сражения. Времени было предостаточно, и Сергей Петрович в горизонтальной проекции и с плотно прикрытыми очами репетировал мысленно вступительную часть приветственной речи. «Дорогие друзья!» – сделал вступительную заставку народный избранник и недовольно поморщился. «Ну какие же они друзья?!» – вопросил сам себя законодательный мозг и перечеркнул начатое вступление. «Товарищи!» – предпринял вторую попытку народный избранник, но опять осекся и сморщил лоб. «Товарищи…» – с издевкой повторил Казнокрадов. – Всех товарищей мы оставили позади в прошлом», – констатировал с горечью Сергей Петрович. «И друзья нам теперь не друзья», – почти песенным текстом подвел итог народный любимец. «Не годится… Определенно все не то!» Сергей Петрович, отличавшийся ранее красочным словоблудием, не раз проявлял свои навыки на трибунах в Государственной думе и на разного рода встречах и дебатах, с легкостью переигрывая оппонентов на любых платформах и площадках. Теперь он чувствовал, что потихоньку начинал терять этот дар, и от этого в его поведении просматривалась легкая паника и сумбур. «Ну, думай, думай же!» – приказным тоном скомандовал себе Казнокрадов и мучительно напряг все имеющиеся остатки извилин, затопленные в неосушаемом бездонном алкогольном коктейле. «Уважаемые коллеги! Вот, уже лучше», – облегченно выдохнул народный слуга и улыбнулся. «Дальше!»

Робкий стук в дверь прервал творческий полет мысли видного государственного деятеля. Потревоженный Сергей Петрович, кряхтя, как кавказский долгожитель, с трудом поднялся, и на ходу бросив грозно «Кто там?», направился к двери. На пороге стоял цветущий молодой племянник с папкой документов в руках.

– Чего тебе? – недовольно буркнул пасмурный дядюшка.

– Доброе утро, Сергей Петрович! – поздоровался молодой помощник. – Как вам спалось на новом месте?

– Доброе-недоброе, – ответил грубостью на приветствие народный избранник и добавил: – Если бы не мешали мне, то давно бы подготовился к пресс-конференции.

– А в чем проблемы? – сочувственно поинтересовался Михаил.

– Текст не могу написать и приветственную речь.

Последовала непродолжительная пауза, в ходе которой родственники проследовали в гостиную. Михаил с улыбкой оглядел внутреннее убранство роскошного номера, отметив про себя характерные различия со своим эконом-вариантом. Все еще пребывавший в пасмурном настроении дядюшка жестом указал на массивные деревянные стулья, тем самым предлагая присесть.

– А зачем вам придумывать речь?! – поинтересовался племянник и опустился на мягкие мебеля.

– Что за глупый вопрос? – недоуменно парировал народный любимец. – У нас же сегодня встреча с пишущей братией… Ты забыл?

– Нет, я не забыл. Я совершенно имел ввиду другое, – молодой помощник хитро блеснул глазами.

– Что именно? – все еще больше недоумевал заинтригованный законотворец.

Михаил выждал очередной короткий перерыв и, глядя в глаза теряющему терпение родственнику, выдал в свет свою гениальную идею:

– Сергей Петрович, вам нет никакой необходимости сочинять и придумывать что-либо!

– Потрясающе! – ехидно крикнул дядюшка. – Браво! Как же я сам не смог додуматься до такого решения?

– Пожалуйста, подождите… Выслушайте меня, пожалуйста, и не перебивайте, – почти взмолился Михаил.

– Хорошо, хорошо… Я весь во внимании, – скептически замер в позе сомневающегося мыслителя народный избранник.