– Ми-мистер Гамильтон просит подать в гостиную чай. И… – вспомнились слова младшего Гамильтона. – И кофе для его брата.

– Он мог передать это с одной из горничных. – миссис Симпсон неодобрительно поджала губы. Ее всегда раздражали мелкие несостыковки, которые случались порой в ее маленьком королевстве.

– М-мог. – Голос Элинор вновь предательски дрогнул. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бежать отсюда как можно дальше. По неясной причине экономка с первой же встречи внушала ей ужас. Должно быть, все дело было в ее властности, которой позавидовали бы и члены парламента. – Но на звонок никто не явился. И… и младшего мистера Гамильтона будить пришлось также мне.

Это против воли Элинор прозвучало дерзко. И судя по нахмурившимся бровям и искривившемуся рту экономки, было в этом нечто необыкновенно непристойное. Во всяком случае, именно с таким выражением лица миссис Симпсон пресекала все разговоры, которые случалось вести болтливым горничным об их ухажерах или же пикантных скандалах, которыми полнился Лондон.

– Что ж, – проговорила экономка, все так же кривя свой рот, – я разберусь с этим, мисс Кармайкл. А вы отнесете мистеру Гамильтону чай.

Против своей воли Элинор вновь присела в реверансе, значительно более почтительном, чем тот, что достался хозяину дома.

– Ну, ты выяснил что-нибудь?

Дамиан склонил голову к плечу, с мрачным видом рассматривая брата, комнату, залитую солнцем, ворсистый ковер, вычурные украшения и засушенные цветы в вазах. Свет резал глаза, в голове шумело, и он все еще не отошел от забытья, в котором пребывал минуты назад, от транса. Должно быть, это и было причиной того, что с Элинор Кармайкл он заговорил так дерзко. Впрочем, было что-то в этой особе, заставляющее острить, иронизировать, подшучивать над ней, закованной в броню строгого платья и во все эти правила приличия, что были буквально написаны на ее хорошеньком личике.

– Так ты выяснил что-нибудь? – нетерпеливо повторил Грегори.

– Если тебе нужен был волшебник, обратился бы в мюзик-холлы, – проворчал Дамиан. – Там полным-полно иллюзионистов всех мастей. Пожалуйста, задерни шторы.

После минутного колебания Грегори послушался. Когда комнату затопил наконец приятный полумрак, Дамиан ступил на ворсистый персидский ковер, сделал несколько шагов и с наслаждением плюхнулся в кресло, вытянув ноги к камину. Огонь в нем не горел – август выдался теплый, – но Дамиан парадоксальным образом ощущал живое тепло, исходящее от него. В очагах издревна было нечто магическое.

– Ты… – Грегори рассматривал его с тревогой. – Свет…

– Да, – только и сказал Дамиан. – И это довольно неудобно.

– Я прослежу, чтобы все окна были закрыты. – Грегори выдавил слабую улыбку, после чего в третий раз повторил свой злополучный вопрос.

Дамиан прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Сейчас здорово помогла бы чашка кофе, приторно сладкого и очень черного. Ну или на худой конец стакан пряного марокканского чая, или египетского[7].

– Дамиан!

– Твой дом хорошо защищен, дорогой брат. Был. Совсем недавно здесь побывал некто… или нечто. – Дамиан открыл глаза и устало растер переносицу. Хотелось спать, но было не до того совершенно.

– Кто? Элементали огня? Пустынный ифрит? – саркастически уточнил Грегори.

– Тут тебе лучше обратиться к матушке, она хорошо знакома с темными силами, – пожал плечами Дамиан. – Равно как и со сказками «Тысяча и одной ночи». Не это важно. Нужно найти Лауру, пока она и твой сын не пострадали. А значит, найти того, кто впустил Силы – давай будем пользоваться для ясности этим словом – в дом. Особняк, повторюсь, неплохо защищен, они не могли пробраться сюда без помощи человека. Кто-то нацарапал на чердачном окне знаки, нарушившие защиту. Нацарапал скверно, неумело, но и того хватило.

– И кто это был, по-твоему? – нахмурился Грегори.

Дамиан пожал плечами.

– Это твой дом, братец, и твои слуги, тебе лучше знать. Это могла быть и сама Лаура. Она ведь увлекалась оккультизмом, верно? Я видел у нее в спальне журнал.

Грегори нахмурился.

– Возможно. Сейчас все этим увлекаются.

– Да, – согласился Дамиан с кривой усмешкой. – Всевозможных Братств, Обществ и Лож расплодилось – как грибов после дождя. И все они за редким исключением шарлатаны, но даже шарлатаны могут обучить человека плохому. Наверху есть еще один след, к слову сказать.

– След?

– Рука, – кивнул Дамиан. – Очень маленькая ручка, так что, может статься, твою жену похитили эльфы. И, быть может, есть и другие следы, если их поискать. Но нам недосуг, верно? Начнем с допроса самого подозрительного очевидца.

В этот момент дверь в гостиную приоткрылась, и Элинор Кармайкл тихо, как мышка, прошмыгнула в комнату, неся на вытянутых руках тяжелый поднос с чайным сервизом и здоровенным пузатым веджвудовским чайником, украшенным гравюрами с изображением мостов. Катриона просто обожала этот сервиз, который Дамиану еще в детстве казался громоздким и весьма уродливым.

– Свадебный подарок? – иронично поинтересовался Дамиан, кивнув на чайник.

Грегори, не удостоив его ответом, пришел молодой женщине на помощь. Дамиан принюхался. Конечно, старый добрый английский чай, напиток, который он всегда терпеть не мог. Кто-то – гувернантка, а может быть, и кухарка – проигнорировал его скромную просьбу о кофе. Дамиан покачал головой, отказываясь от предложенного чая, и перевел взгляд на Элинор Кармайкл. Женщина замерла в ожидании новых приказаний, глядя на Грегори напряженным и самую малость восторженным взглядом.

– Кстати, прекрасная Линор. – мысль эта пришла в голову с большим запозданием, она отдавала легким холодком страха, хотя, в сущности, Дамиан ничего не боялся в этой жизни. – Прекрасная Линор, а как вы вошли в спальню сегодня днем, когда пришли будить меня столь бесцеремонно?

Элинор Кармайкл поморщилась, как делала всякий раз, стоило Дамиану произнести ее имя, а потом вскинула брови.

– Открыла дверь, мистер… Дамиан. – Она слегка запнулась. Видно было, что подобная фамильярность ей претит.

– Вот как. И что же, прелестная мышка, у вас есть ключ от комнаты хозяйки?

Теперь уже удивление на лице Элинор сделалось неподдельным. Во всяком случае, Дамиан не сумел разглядеть в ней фальши.

– Ключ? – Она моргнула, потом перевела взгляд на Грегори. – Но дверь была не заперта, мистер Гамильтон.

Дамиан откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на животе. Уронив голову на плечо, он с минуту рассматривал Элинор Кармайкл, прямую, неколебимую, строгую. Всем своим видом она протестовала против любых обвинений во лжи ли или в чем-то еще.

– Видите ли, прекрасная Линор, – проговорил Дамиан, следя за малейшими переменами в лице молодой женщины. – Я отчетливо помню, как запер комнату вчера ночью, вынул ключ и убрал его в ящик стола, где он наверняка лежит и поныне. И если я не страдаю лунатизмом – а вот уж чего нет, того нет, – и если неуловимые слуги Грегори не имеют обыкновения отпирать по утрам все подряд двери, эта совершенно определенно должна была быть заперта.

– Я погляжу, мисс Кармайкл, для вас вообще нет запертых дверей, – мрачно заметил Грегори.

Взгляд гувернантки метнулся от него к Дамиану и обратно, делаясь затравленным и обиженным. Молодая женщина сделала шаг назад и вцепилась в шатлен.

– Сядьте. – Дамиан кивнул на свободное кресло.

Гувернантка не шелохнулась.

– Мисс Кармайкл, – строго потребовал Грегори. Под его взглядом молодая женщина села, держась скованно, с идеально прямой спиной, с остекленевшим взглядом.

– Вы привлекли внимание Грегори к следу в гардеробной? – спросил Дамиан, продолжая разглядывать лицо Элинор. Он надеялся, что женщина – если она злоумышляет что-то против Гамильтонов – выдаст себя. Но выражение ее лица ничуть не изменилось, Элинор Кармайкл выглядела все такой же растерянной и в то же время немного обиженной. Словно была невиновна. – Чем он заинтересовал вас?