Съезд выражает уверенность, что и Собор разделит эту точку зрения по высказанным вопросам». (Там же.)

Приняв большинством эту резолюцию, съезд перешел к другим вопросам.

Следующим докладчиком был А.И.Новиков. Темой его доклада был

«Вопрос о мирянских организациях». По этому вопросу съезд принял следующую резолюцию:

«I. Признать необходимым роспуск и реорганизацию всех церковноприходских советов немедленно, так как большинство членов этих приходских советов проникнуто ненавистью к существующему политическому строю и тайной надеждой, что этот строй рухнет.

2. Признать, что во главе церковноприходских советов должны стать лица, не живущие за счет эксплуатации чужого труда». (Безбожник, 1923, 18 марта, с.3.)

Последним докладом, который прослушал съезд, был доклад ярославского протоиерея Красотина «Духовенство и его положение в церкви».

На заключительном заседании разыгрался своеобразный эпизод. С приветствием от имени евангельских христиан выступил Иван Степанович Проханов. Превосходный оратор и человек сильной убежденности, Иван Степанович произнес темпераментную и краткую речь, призывая съезд «найти в себе мужество откинуть исторические наслоения и вернуться к чистому Евангелию». Речь Проханова произвела на съезд большое впечатление. Смущенное молчание воцарилось в зале.

Это молчание было прервано А.И.Боярским. Войдя на трибуну, спокойно и твердо А. И. Боярский сказал:

«Приветствие брата Проханова съезду общин приняло оттенок пропаганды на съезде идей евангельских христиан, а молитва того же брата Проханова в конце речи придала съезду характер объединения с сектантами. Петроградское отделение по этому поводу подчеркивает, что выступление Проханова принимается только как приветствие христианам, а Союз является идейным объединением Святой Православной Церкви.

Сохраняя мир и любовь к христианам всех толков и объединений, Союз Общин не вступает на путь солидаризации в работе с какими бы то ни было сектантскими объединениями».

Съезд принял следующую резолюцию:

«Заслушав заявление петроградской группы, что баптисты под видом приветствия начали свою пропаганду, съезд постановляет: заявить, что съезд есть съезд православный, что мы идейно отгораживаемся от всякого сектантства». (Безбожник, № 17.)

Съезд СОДАЦа был генеральной репетицией Собора — его целью было «сесть на пароход советской государственности».

Он представляет интерес для историка и в другом отношении: появление таких организаций, как СОДАЦ, показывало, что в недрах обновленческого движения имеются люди, стремящиеся к действительному обновлению Церкви. Стремления этих людей, однако, заглушались и здесь, хотя в меньшей мере, чем в группе «Живая Церковь», ибо политическое приспособленчество это такая почва, на которой не возрастают благоуханные цветы церковного обновления. «Мое творчество это навозная лужа, в которой иной раз плавают золотые рыбки», — говорил про себя В.В.Розанов, известный писатель и публицист дореволюционной эпохи.

Обновленческое движение Русской Православной Церкви 20-х годов — это навозная лужа (сикофантство, шкурничество, приспособленчество). Однако, приглядевшись, мы находим в ней «золотые рыбки» — стремление к истинному духовному обновлению. «Союз общин древлеапостольской церкви», наряду с политическими приспособленцами, объединял в своих рядах многих людей, охваченных искренним религиозным порывом. Много подобных людей было в двух мелких церковных группах, развивавших свою деятельность в те дни в Москве и в Петрограде — в «Свободной трудовой церкви» и в «Союзе религиозно-трудовых общин».

«Свободная трудовая церковь» организовалась в Москве в конце 1922 года. Формально ее главой был архиепископ Иоанникий Смирнов. Однако ее подлинным основателем и вождем был довольно известный тогда в литературных кругах поэт-анархист Алексей Святогор.

Оба эти деятеля очень характерны для того времени — они как бы символизируют те две противоположные тенденции, о которых говорилось выше. О. Иоанникий Смирнов начал свою деятельность как типичный представитель ученого монашества. Окончив Московскую духовную академию, он уже на третьем курсе принимает монашество. Ко времени его учебы относится также его знакомство с епископом Владимиром (Путятой), которого мы называли в первой части настоящей работы одной из самых омерзительных фигур в истории русской церкви. В годы первой мировой войны иеромонах Иоанникий сопровождает Владимира Путяту после его назначения архиепископом Пензенским к месту его служения. Он является секретарем и самым близким к Преосвященному человеком. В конце 1917 года, когда недостойный владыка за безнравственные поступки был извержен из сана Собором епископов, о. Иоанникий сохранил верность своему патрону и был главным его подстрекателем и помощником в организации сопротивления патриарху.

В возникшем «пензенском» расколе иеромонах Иоанникий является центральной фигурой. Выступая на собраниях, произнося проповеди, издавая листок, являвшийся главным органом группы, о. Иоанникий, по его собственному выражению, вертелся, как бес перед заутреней, чтобы сохранить и упрочить раскольническую группировку. Он был (вместе со своим патроном) одним из первых церковников, нашедших путь в ГПУ. Политический донос был одним из главных методов этого «борца за обновление».

В 1919 г. иеромонах… женился на местной учительнице, своей однофамилице Смирновой. А через некоторое время происходит его хиротония во епископа. Эта «хиротония» была произведена единолично архиепископом Владимиром в Пензе. Характерно, что Владимир Путята рукоположил своего сподвижника в «епископа» с большой, неохотой, лишь уступая воздействию влиятельных друзей Смирнова. Опасения Владимира были вполне обоснованы: через несколько месяцев он был уволен «на покой» собранием своих сторонников и вынужден был уехать из Пензы. Его преемником стал «епископ» Иоанникий.

Деятельность Иоанникия в Пензе была, однако, тоже недолговечной: после появления в Пензе живоцерковников Иоанникий, не признанный обеими сторонами, которые не могли ему простить его неблагодарности Владимиру, оказывается банкротом. После того как Пензенское епархиальное управление «добровольно» постановило отдать местный собор на культурно-просветительные нужды (Безбожник, 1923, 7 марта), Иоанникий потерял свою главную базу в Пензе. Впрочем, еще раньше он перенес свою деятельность в Москву, где началось его сближение со Святогором.

Алексей Святогор был также носителем бурной и запутанной биографии. Сын священника, он еще семинаристом увлекся анархизмом, вступил в подпольный кружок, принимая участие в экспроприациях, и неоднократно сидел в тюрьме. Святогор был талантливым поэтом в футуристическом духе. После революции, сблизившись на короткое время с Мамонтом Даль-ским, Святогор примыкает затем к более мирной фракции анархистов — к так называемым биокосмистам, которые считали главным путем к анархии культурно-просветительную работу. В то же время Святогор является основоположником нового литературного направления — «вулканизма» (увы! он, кажется, так и остался единственным сторонником этого «течения»).

Святогор был всегда богоискателем. Увлечение Ф.Сологубом, Д.С.Мережковским и другими мистическими литераторами сочеталось у него, как и у самого Сологуба, с анархической идеологией. Наш анархист никогда не переставал быть религиозным человеком и вызывал всеобщее изумление своих товарищей тем, что тщательно соблюдал все православные обряды и говел несколько раз в год.

В 1922 году Святогор решил коренным образом реформировать церковь. Безработный «епископ» Иоанникий Смирнов, встретившийся с ним в то время, оказался подходящим компаньоном. Старый «искатель по верам» Жилкин, полусектант, полустарообрядец, с наружностью эфиопа (как их рисовали в древней Руси), присоединился к этим двум. Затем Святогор написал радикальную программу, провозгласив главной целью новой «Церкви» примирение религии с наукой (колокольни должны были быть обращены в обсерватории), борьбу с суевериями и предрассудками и примирение религии с социализмом.