Тем не менее, СС планировалась как средство государственного управления – «осуществление воли государственного руководства, гарант желаемого государством порядка». Требовалось «защитить немецкий народ как органическое целое, его жизнеспособность и его институты от разрушения и разложения». Казалось бы, это вполне ординарная задача для государства. Но СС планировалась как многоуровневая структура параллельного с ординарными государственными институтами управления. Точно так же, как в СССР компартия стала параллельной системой власти, дублирующей функции государства и возвышенной над ним некоей идеологической догмой. Кроме того, СС рассматривалась как «гарант внутренней безопасности партии» (параллельно системе госбезопасности). В отличие от СССР, партийность в нацистской Германии не успела подмять под себя государственность: нацистские лидеры предпочитали государственные посты партийным.

Новая аристократия означала создание «нового человека» путем отбора и образования, которая готовит «политического солдата». То есть, носителя определенной политической идеи, а не одного лишь профессионального опыта. Эта идея означает для члена СС: «быть провозвестником и борцом за нордический, германский характер, одинаково использовать идеи и оружие».

Эти довольно смутные, всегда многословно и помпезно излагаемые нацистской пропагандой «идеи» были дополнены скудным «моральным кодексом» из четырех добродетелей (они изложены здесь в более краткой и ясной форме, чем в первоисточнике):

1. Чистота крови: утверждение расовых законов с соблюдением приказа Гиммлера о помолвке и браке (от 31 декабря 1931 г.) и готовность к формированию расово-родовой общины через собственную семью. Эту «добродетель» тут же объясняли: «В борьбе за жизненное пространство и право на жизнь решающее значение имеет плодовитость народа и количество детей». Многодетная семья, рождающая в основном нордиков, за которыми числили какие-то особенные свойства, позволяла в будущем формировать большую армию и отнимать земли у соседей, расширяя свое «жизненное пространство».

2. Воля к свободе и боевой дух: Безоговорочное отстаивание всех воинских достоинств, закаливание тела, постоянная готовность к бою.

3. Верность и честь: «…верность вождю и, следовательно, германскому народу, его знаниям и природе, верность крови, нашим предкам и внукам, верность нашему роду, верность нашим товарищам и верность непреложные законы чести, чистоты и рыцарства» (Гиммлер).

4. Дисциплина. Храбрость и отвага с одной стороны, безоговорочное послушание с другой. Дисциплина тела и души.

Этот удивительно скудный набор требований к члену СС ни в коем случае не мог создать действительно «нового» человека. Именно поэтому большая часть структур СС носила чисто служебный характер, а внутри СС формировалась закрытая структура орденского типа. Потенциально из нее могла вырасти аристократия, если бы агрессивный авантюризм нацистской «верхушки» смог вовремя остановить свою экспансию и перейти к решению внутренних вопросов, которые затушевывались военным положением.

Нацистам лишь казалось, что завоеванные земли находятся под контролем: с этим ни один народ не смирился, даже если покорился. По этой причине в нацистскую элиту стали принимать иностранцев, стремящихся приобщиться к общеевропейским задачам. С одной стороны – желание быстрого карьерного роста, с другой стороны – ухудшение положения на фронтах. Расовая теория оправдывала: берем на службу иностранцев нордической расы.

На утрату орденского характера при формировании СС указывает резкое расширение службы и ее полномочий. Речь шла уже не об охране лидеров партии, а о фронтовых операциях – возникновении подобия гвардии. Первое такое формирование казарменного типа было учреждено весной 1933 года – Лейбштандарт «Адольф Гитлер». Первое применение Ваффен-СС имело место в связи с захватом Австрии и Судетской области. В дальнейшем оказалось, что охранники гораздо хуже готовы к войне, чем простые солдаты, а потому потери в Ваффен-СС были особенно значительными.

Первоначально требования к нацистской гвардии были очень высоки. В 1934 году солдаты Ваффен-СС должны были быть гражданами Германии, которые могли доказать свое арийское происхождение вплоть до 1800 года, не состоящими в браке и без судимости. Новобранцы должны были быть в возрасте от 17 до 23 лет, ростом не менее 1,74 метра (1,78 метра для Лейбштандарта «Адольф Гитлер»), они должны были иметь идеальное зрение и зубы без пломб. Затем эти требования были смягчены, а с началом войны практически отменены. В отношении религии для Ваффен-СС были расхождения между Гиммлером и Гитлером. Первый считал, что для Ваффен-СС обязательно исповедание какой-либо религии (кроме иудаизма), а Гитлер полагал, что его «гвардия» совершенно равнодушна к религии.

Очень быстро штандарты переросли в дивизии, а в 1940 в состав Ваффен-СС стали принимать иностранцев. Последние должны были демонстрировать, что нацисты и СС решают не только германские, но и общеевропейские задачи. В 1941 году были созданы добровольческие формирования СС из представителей скандинавских народов. Позднее на Балканах были сформированы и участвовали в боях соединения румынских, хорватских, латышских, эстонских и венгерских частей. Тем не менее, подразделения, сформированные из лиц негерманского происхождения, считались скорее действующими в составе Ваффен-СС, но не подлинно «эсэсовскими». С началом Второй мировой войны части СС поступили под командованием руководства вермахта. Лишь некоторые из них остались под контролем рейхсфюрера СС.

Простому стрелку СС вкладывали в голову, что он – «носитель величайшей политической идеи века», что «его образ жизни является истинным выражением его мировоззрения, он легко убедит»[12] своим примером, что «в Ваффен-СС возникает сообщество новой Европы».

Поражения на фронтах активизировали попытки формирования нацистами общеевропейской солидарности: «перед Германией стоит вопрос формирования будущего европейского континента». «Необходимо решить проблему реорганизации сосуществования европейских народов» – под этим подразумевалось формирование империи во главе с Германией: «Как представления о государстве в прошлом должны были уступить место идее империи, так и сегодня общегерманская идея вписывается в многогранную проблему народов европейского континента». «Однако здесь Германия занимает свое особое место, которое определяется ее судьбоносным развитием, ее исторической ответственностью и тяжестью ее кровавых жертв». Фактически речь идет о подчинении всех европейцев германскому доминированию.

Нет, это не империя, говорили идеологи Рейха: «Отношения между Рейхом и Европой – это не форма империализма, порабощающего людей. Империалистическое государство не знает понятия народа и расы и поэтому не может их уважать. В империалистических государствах меньшинства жестоко угнетаются или принуждаются к смене этнической принадлежности (полонизация, чехизация, русификация, мадьяризация). Напротив, европейская семья народов будет сообществом народов». «Каждый член этой семьи народов укоренен в своей национальности и может внести наилучший вклад в общую культурную жизнь Европы, лишь сохраняя и развивая свою расово-национальную индивидуальность соответствующим жизни образом».

Рейх – это спасение для европейцев, потому что «для Америки и Англии Европа – только колония, для евреев и большевиков – только объект эксплуатации, для европейских народов Европа – сердце мира». «Американизм и большевизм живут только тем, что им дала Европа. Европейская культура будет той силой, которая и дальше будет обеспечивать место Европы на земле и развитие ее жизненного пространства в будущем».

Для победы Германии должны были сплотиться все европейские силы: «настал час, когда народы Европы должны на деле продемонстрировать свою приверженность своей общей нордической основе жизни и величию своей общей культуры». «Мы верим в миссию Европы по отношению к странам степи, не создавшим собственной культуры и сформировавшим зловещую систему террора над собственным народом с идеями марксизма, которые они готовы распространить по Европе и таким образом окутать наш почтенный континент тьмой».