– А долго нам еще ехать? – послышался старческий голос деда откуда-то сверху. – Долго, спрашиваю?

Все промолчали. Никто точно не мог определить, долго или нет.

– А то чую, что не дотерплю! – вздохнул дед. – Надо было сходить на дорожку. Но на дорожку уже кто-то сходил… Ой, точно не дотерплю!

То, что над всеми нами нависла угроза, стало понятно, когда дед мучительно простонал.

– Может, нужно было матом обложить для безопасности? – пошевелились мои соседи, обсуждая перевозку семейного сервиза.

– Я обложил! Знаешь, чуть не охрип, пока обкладывал! Все слова вспомнил! – рапортовал глаза семейства, пока я сдувала кисточку с лица.

Судя по ощущениям в области попы и спины, я участвовала в какой-то дикой, разнузданной оргии, которую затеяли шампунь для выпадения волос и бальзам для блеска лысины.

– Погоди, а это кто? – послышался встревоженный женский голос. – Кто это? Женщина какая-то? Отвечай! Что за баба сидит в нашем чемодане!

Всем было очень интересно. И мы своим молчанием требовали продолжения.

– Ты что? Взял с собой любовницу? При живой-то жене! Любовницу! В Академию! – взвизгнула жена. – Да я ей все рога поспиливаю! Да я ей хвост вырву!

– Моя любовница, между прочим, отлично разбирается в ядах! – послышался оправдывающийся мужской голос.

– Добро пожаловать в семью! – тут изменился голос жены. – Ой! Там, в кармашке конфеты. Протяните ручку. Можете угощаться, девушка! Ужасные конфеты! Просто отвратительные! Мои любимые! Держите конфетку. Эй, козел! Передай конфетку нашей любовнице! А то мало вдруг, она с утра ничего не ела!

– Очень неприятно! – послышался еще один вежливый женский голос. Кто-то прошуршал оберткой. – Будем знакомы.

– Конечно, конечно! Вы там устраивайтесь! Нам как раз специалист по ядам нужен! – произнесла жена. – Смотри, чтобы НАШЕЙ любовнице не дуло!

Сверху послышался хруст и стон.

– Ай! Мои очки!!! – донесся до меня мужской голос с верхов.

– Кто виноват, что у тебя их два! У всех нормальных людей одно, а у тебя их два! – прошипел женский голос.

– Твари, а мы можем ехать молча? – произнес мужской суровый голос их чемодана за спиной.

– Не можем! Верхи не могут, низы не хотят, – донесся ответ из глубин багажного ада.

Каждый уважающий себя демон мечтает сделать в своей жизни великую пакость. Или изобрести нечто такое, о чем потом пожалеют миллионы.

Например, пластиковые одноразовые вилочки. Да-да, те самые, которые ломаются под натиском особо упоротой котлеты. Те самые, которые оставляют свои зубчики в котлете. Или унитазы, которые в ответственный момент обдают тебя холодными, внезапными и очень негигиеничными брызгами. На худой конец – пакеты из гипермаркетов, в которые внезапно рвутся, заставляя тебя ползать по асфальту и собирать покупки.

Каждый демон – родитель, отправляя ребенка в Академию Зла, искренне надеется, что именно его чадо станет автором пакета от сока, в котором остается как минимум «невыливаемая и невыпиваемая» четверть. Или автором спутанных проводов для наушников.

Я была не исключением. И тоже грезила, что мой мальчик пока тихий, тихий, а потом как изобретет что-нибудь эдакое! Так бывает со всеми злыми гениями. Я читала.

– А что? Любовницу можно было брать? – возмутился женский голос с непередаваемыми нотками сожаления. – Надо было брать своих любовников!

– Дорогая моя, – послышался слегка озадаченный голос мужа. – У тебя что? Любовники?!

– Ну, вот так всегда, – в женском голосе звучала смертельная обида. – А ты прям, как моя мать! Она мне запрещала заводить кота! А ты запрещаешь заводить любовника!

– А долго еще? – донеслось тревожное сверху. – А то терплю уже сколько!

– Что? Мочи нет? – ехидно заметил кто-то снизу.

– Вот она-то как раз и есть! – огрызнулся кто-то наверху. – И много!

– Он нас не замочит? – спросил подозрительный женский голос справа.

– Вылезу всех замочу! – рявкнул чей-то дед, пока поезд уносил нас в Академию. Мне было ужасно неудобно. Бальзам решил, что стандарт его больше не интересует. Он требовал большего. А пока что пытался намекнуть, что на следующем повороте он таки- добьется своего.

– У меня уже все затекло! – простонал мужской голос сверху.

– Я еще даже не начинал! – донесся голос «нетерпеливого старичка». – Ыыыы! Надо было сходить на дорожку!

– Могли бы сделать это на вокзале! – послышался жующий конфеты голос. – Там вход бесплатный!

– Зато выход платный! А дольше трех минут там не смог находится никто! – рявкнул дед сверху, продолжая поскуливать.

Поезд набрал скорость, а я пыталась взять себя в руки. У меня это получилось. В той позе, в которой я лежала, я могла взять уши в ноги и хвост в рот. Я думала, что дорисовала Камасутру в свои прошлые отношения. Но нет! Сейчас я, видимо, ее переиздаю!

Внезапно откуда-то сбоку послышался протяжный вой.

– Вы что? Собаку с собой взяли? – зашуршали чемоданы по протяжное и унылое: «Ауууууу!».

– Нет, это наш младшенький репетирует! У него по расписанию занятия игре на волынке! – послышался раздраженный ответ. – Три часа подряд!

– Если вы сейчас не заткнете вашу волынку, я достану свою волыну! – зашипел кто-то из моих соседей.

– Мы ее не доставали. Это он пропевает! – огрызнулись в ответ.

Я сморщилась, сплюнув свой затекший хвост, и зажала уши коленями. Не то, чтобы я ничего не слышала. Но хотя бы не так громко.

– Кто проковырял себе глазок! Умоляю, вычислите этот чемодан! – послышался мужской голос.

Потом вой стал хриплым. И под конец вообще прекратился. Воцарилась тишина.

– Ты что? Прямо здесь хочешь? Да? – послышался встревоженный женский голос. – Нас могут услышать! Прекрати!

– Ничего страшного, занимайтесь! Мы еще советы дадим! С высоты своего опыта! – послышались зловещие смешки со всех сторон. – Давай, мужик! Поднажми! Слышишь, как она стонет!

– Мы, вообще-то, собирались обсудить внутренние семейные проблемы! – обиделся женский голос. – По поводу его зарплаты! Она у него упала!

– Может, она на тебя упала? У моего мужа на меня зарплата регулярно поднимается! – ехидно заметил другой женский голос. – Как приятно, когда у мужа на тебя поднимается зарплата!

– Ой, не могу-у-у! – послышался голос деда сверху. – Внучок, хана твоим учебникам!

– Он встал! – послышался радостный мужской голос.

– Поздравляем! Это надо отметить! Сейчас найду календарь и отмечу красненьким! Полусладким! – послышался ядовитый голос бабки. – Эх! И почему это меня на вокзале не украли!

– Поезд встал, – гневно оборвали бабку, которая зашевелилась. – Слышите?

– Слышим, – прислушались голоса, тихо шурша по чемоданам. – Встал! Мы приехали? Что? Уже?

Поезд действительно стоял. «Вы прибыли в Академию Зла! Убедительная просьба убрать за собой шелуху от семечек, огрызки и трупы!», – послышался бодрый голос. Детские голоса взорвали перрон. Их было слышно даже здесь.

– Господа и дамы, отцы и мамы! – прокашлялся чей-то отец. – Давайте договоримся! Ни звука! Это понятно? Под угрозой будущее и ваших детей!

– Ну, разумеется, конечно, а как иначе? – послышалось со всех сторон.

У демонов всегда был свой этикет. Весьма гибкий и своеобразный. Не смотря на любовь к пакостям, хамству, грубости и ядовитым подколкам, демоны могли вести себя вполне солидно. Еще ни один смертный не припомнил демона, явившегося ему на зов в грязном костюме и вопросом: «Че надо?». Такое поведение считалось недопустимым и навсегда перечеркнуло бы поток душ, бесконечно поступающих в ад. Поэтому если какой-то демон вдруг чувствовал свою выгоду, то он тут же превращался в то, что люди называют вежливым и приятным человеком.

– Я буду молчать, как могила! – послышался сиплый и скрипучий голос.

– Еще раз! Сейчас у всех нас одна цель – попасть в Академию! – продолжал чей-то отец, пока поезд сипло спускал пар. – Потом – каждый сам за себя!