- Вечером, на третий день после случившегося, Давид зажег свечи, л чем я узнали лишь по запаху, вывел меня на веранду, и усадил прямо на пол в гору подушек.Он взял мою ладонь и начал водить пальцами по предмету, расположившемуся передо мной.- Это коробка? - Я слегка улыбнулась. Острые четыре края. Ровный небольшой квадрат.Дэви открыл крышку, и опять завладел моей рукой, что бы опустить ее внутрь. Не отпуская, он принялся водить ей от стенки до стенки. Предметы, которые там были, кружились, проскальзывали, перекатывались и гремели.- Правильно коробка. И очень даже не простая. Посмотри, что внутри.По привычке я несколько раз моргнула, дернула рукой, что бы протереть глаза, но Давид не отпустил. Пришлось послушаться

.- Это... это... корова? - Пальцы сомкнулись на деревянной фигурке, вырезанной ножом. Срезы были грубыми, но давно смягчившимися от того, что фигурку часто брали в руки.- Это конь, Мири! - Давид обиженно фыркнул. - Хотя Иош тоже называл моего скакуна коровой... Давай дальше!Я не стала спешить, и поднесла фигурку к лицу. Понюхала и вздохнула от удовольствия, почувствовав запах можжевельника.- А это... Дай ка подумать? Цветок? Или зонтик? - Дэви сидел за моей спиной и окружал меня своими бедрами.- Очевидно, хреновый из меня мастер был...

- Я шевелилась вместе с его вздохами, следуя за поднимающейся и опускающейся грудью.- Мне нужна одна подсказка! - Моими руками он сжал фигурку и потер ее между ладоней.- Это музыкальный инструмент. - Как же ему хотелось, что бы я отгадала!- Эммм... палочка от барабана? С цветочком на кончике?- Дудочка! Это обыкновенная дудочка, Мириам! Смотри, тут дырочки по всей длине! И носик...

- Мой палец опустили в одну из таких дырочек, а потом и в носик дудочке.Я захохотала, а потом внутренне сжалась, когда его смех защекотал мою шею.- Что у тебя там еще? - Мой голос слегка сел, когда авторская дудочка была отложена в сторону.- Ты не угадаешь!- А если я все-таки попробую?- Да нет... не стоит уже...Поясницей я чувствовала сильное напряжение у него между ног.- Что то, такое же сложное, как и дудочка?... А она играет? - Он задел подол моего сарафана, и потянул его вверх по бедрам.- Самая что ни на есть играющая дудочка...

Своими руками сделал!Одна ладонь пробралась через бедра к голому животу, вторая зависла над трусиками, в нерешительности. Я накрыла его ладонь своей, и заставила прикоснуться.Его мягкие, ласковые губы, вырисовывали узоры на моем подбородке, а потом и на шее.- Нам, наверное не стоит... - Заговорил Леманн, но я была против, и впилась в его губы. Промахнулась, зацепила лишь уголок, но и этого хватило, что бы он сам нашел мой рот.Пробравшись под мои платьем до груди, он сжал одну, перекатил между пальцами сосок, погладил ребра и солнечное сплетение. Другая рука уже была под мои бельем, и касалась самой чувствительной тонкой кожи. Он трогал меня ласково. Медленно. Распаляя меня, и получая от этого удовольствие

.- Ты хочешь?- Я хочу. - Коротко ответила я, понимая, что скоро смогу лишь стонать.Платье было отброшено в сторону, возможно, туда же, где была дудочка и коробочка. Меня опрокинули на подушки.Одно мгновение, и его горячий язык прошелся у меня между ног. Губы втянули маленькую горошинку, и заставили задрожать. В следующее мгновение, Дэви уже был раздет. Дразнил меня, не спеша взять полностью. И в тот момент, когда я меньше всего ожила, заполнил до предела собой. Одновременно и больно и сладко!Я не могла его видеть, как раньше. Предугадать, что он сделает в тот или иной момент. Я ничего не видела, и отдавалась полностью в его власть!Только темнота. Запах его тела, сандала, мускуса, можжевельника. Резкие, а затем дразнящие, плавные движения.Когда Леманн перевернул меня на живот, и продолжил свои эксперименты с мом терпением, я кусала свои щеки изнутри, всхлипывала, просила, мяла попадающиеся под руки подушки, и сжимала их зубами.Он потянул мои бедра вверх на себя, достал еще глубже, чем когда либо...

И я увидела свет... и цвет... и целую радугу в вечернем небе.Горячо, мокро... Мы обнимались и целовались до того момента, как я не начала замерзать, и мой мужчина не унес меня в кровать.

На утро мое зрение полностью вернулось

Глава 53. Виновница

После очередного визита врача, Дэви выгнал меня на улицу, запер за собой дверь, и поставил вскоре на крыльцо блюдце с печеньем и чашкой какао.Ему хотелось, что бы я прогулялась, но я упрямилась, тогда то он и прибегнул к крайним мерам.Мое зрение было не повреждено - страдала лишь голова, и что как ни свежий воздух, могло лучше поспособствовать её исцелению?Леманн открыл окна в гостиной и начал играть.Я слышала как его пальцы погладили клавиши. Нажали на самые тихие и нежные. Потом он надавил на педаль ногой с характерным шорохом, несколько нот, и музыка резко затихла.Затихла и я в кустах роз у его окна.- Мириам... Хотя бы походи по кругу?Мелодия заиграла вновь, а я переставляла с трудом ноги, поправляла солнцезащитные очки на носу, защищающие мои глаза от нещадного солнца

.- Леманн, я что пони, что бы ходить по кругу? - Тихо бурчала себе под нос.То, что он играл, было восхитительно. Не похоже ни на одно произведение других композиторов. Это было творение Дэви.Даже хрустеть печенье мне казалось кощунством, но я устроилась на полянке, подставив лицо солнцу, откусила кусочек, засыпав крошками колени, и глотнула теплого какао с молочной пенкой. Не обжигающе горячий - слегка теплый, и ровно такой, каким я люблю его пить.- Леманн, спасибо. - Поблагодарила я музыканта, который играл для меня. Я знала, что он делает не для того, что бы просто попрактиковаться

.- Я же обещал. Помнишь, когда мы были в Александровском парке?- Помню. - Он не сбивался с такта. Продолжал творить музыку своими пальцами. Длинными и умелыми - пальцами виртуоза.В горле застрял ком.Он наращивал темп, и даже облака поплыли быстрее. Пение и щебет птиц то выходили на первый план, то затихали. В голове звучала его мелодия. Переливы нот - которые были по началу лишь черными пятнами на бумаге, а благодаря Давиду, становились прекрасным произведением.Я пропустила момент, когда он закончил, вышел на улицу, и опустил на мою голову соломенную шляпу

.- Уверен, ты сейчас румяная, и даже с веснушками на носу!Когда я подняла вверх лицо, он засунул руки в карманы, и зажал в зубах травинку. Его глаза были закрыты. Солнце ласкало его оголенные предплечья, широкую шею, с проступившим кадыком. Резкие скулы с квадратным подбородком. Красивый нос. Золотистую смуглую кожу. Кудрявые каштановые волосы.Рукой я дотронулась до его штанины, заставляя сесть рядом.Сколько слез я пролила, за последнее время? Сколько из них он собрал губами и подушечками пальцев? Сколько слезинок запутывались в его кудрях, когда он засыпал на моем животе, обнимая?Моя спина вновь оперлась о его грудь. Поля шляпы изогнулись, когда положила голову на его плечо.Потом она вовсе покатилась на землю - его соломенная шляпа, и мои волосы водопадом заструились вниз.Я могла многое ему сказать в тот момент.

Говорить, что я его люблю, без остановки, не в силах передать словами, что действительно чувствую. Благодарить, когда простое “спасибо” было бы лишь жалким отголоском.Вместо этого я переплетала наши пальцы, один за другим, словно плетя венок из полевых цветов, с гладкими и длинными стеблями без шипов. Сглотнула ком в горле, и легкий поцелуй коснулся моего виска, поселив в моем животе тепло. Давид спустился губами к скуле, потом к уголку челюсти и впадинке за ушком.- Ты... Дэви... - Сформировать мысль не вышло. Грудь Леманна содрогнулась от булькнувшего смеха

.- Да. А ты - Мири!Вкус какао смешался со вкусом его кожи.Мне хотелось, что бы так было всегда. Но ведь так не бывает? Это было бы слишком ....

Я растворялась в нем. Нуждалась, как в воздухе. И опять испытывала боль, не зная, что ждет нас дальше, но предчувствуя плохое, как неизбежность, постоянно меня преследовавшую, как девочку, рожденную в утро дождливого октябрьского понедельника.Всех людей, которых я любила у меня отнимали.Наши сплетенные ладони Леманн положил на мои голые ноги