Лизина мама не просто волновалась. Она кипела. Вернулась с работы - а дочери нет. Посуда лежит в раковине немытая. Пол, который Лиза должна была протереть, остался таким, каким был утром. Тряпка совершенно точно его не касалась. Обед в холодильнике стоит нетронутый. Наверняка после школы дочь даже домой не заходила. Совсем отбилась от рук девица! Взрослой себя вообразила! Болтается неизвестно где почти до ночи. Пора, видно, гайки закручивать, чтобы привести в чувство. А все компания эта ее непутевая! Надо с Марфиной матерью потолковать. Пусть их от своего дома немного отвадит. А то у них прямо какой-то клуб там. Нет, Жанну, конечно, понять можно. Она о своем сыне-инвалиде беспокоится, хочет, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Только не за чужой же счет! Лизка совсем уроки забросила. Дома почти не бывает. А ей школу надо хорошо закончить, в институт поступить. Чтобы не хуже чем у людей. А она что? Вместо занятий Данилу развлекает! Его, разумеется, жалко. Но дочь потом жальче будет, если жизнь зря профукает.　

Чем больше Лизина мама об этом думала, тем сильнее раздражалась. И едва дочь возникла на пороге, претензии щедрым потоком вылились на ее голову. Девочке пришлось быстренько поесть, а потом мыть посуду, пол и пылесосить мягкую мебель. Лиза делала все, не споря, потому что изнывала от нетерпения. Ей очень хотелось поскорее закончить уборку и позвонить Даниле. А мама ни на секунду ведь не оставит в покое, прежде чем не убедится, что все ее требования выполнены.

И вот наконец долгожданная свобода! Приняв работу, Лизина мама включила телевизор и, довольная, устроилась на диване с блюдцем несладкого обезжиренного творога. Она, как и дочь, невзирая на худобу, постоянно сидела на диете, чтобы, по ее собственным словам, потом поздно не было.

Лиза прокралась на кухню, плотно закрыла за собой дверь и набрала номер Соколовых. Только бы подошла не Марфа! Разговаривать с подругой сейчас совершенно не входило в ее планы. Секунды напряженного ожидания и... встревоженный голос Данилы. Когда он узнал ее, тревога из голоса ушла, сменившись равнодушием:

- A-а, Лиза, ты. Сейчас Марфу позову.

- Не надо. Я тебе звоню! - остановила его девочка.

- Что случилось? - Данила вновь напрягся.

- Я выяснила, что главный редактор жив! - выпалила Лиза.　

- Каким образом? - Теперь она слышала крайнее ошеломление.

Она рассказала.　

- Лизка, ты, конечно, молодец! Не упустила возможности выведать информацию, - выслушав, похвалил ее мальчик. - Только, боюсь, до конца это ничего не доказывает. Если за Кривенковым следили, могли и по дороге к бабушке перехватить. Но все равно умница, что постаралась.

Казалось бы, Данила ее похвалил, и она должна быть довольна. Однако почему она испытывает такое опустошающее разочарование? Столько унижении перед двумя уродами, а Дианку все-таки переплюнуть не удалось. Она по-прежнему основной свидетель, а Лиза просто-напросто «умница» и «конечно, молодец», но... Тут в кухню влетела мама с криком:

- Опять по телефону трепешься, вместо того чтобы уроки делать! Целый день неизвестно где болтались! Не на говорились еще?　

- Отстань! - глотая слезы, крикнула Лиза и убежала к себе в комнату.

Наступило воскресенье. День выдался ясный, солнечный и не очень морозный. То, что как раз и надо для удачного забега на лыжах. Сбор участников мини-олимпиады был назначен у рощи, на берегу первого пруда. К счастью, не того, где случилось таинственное ночное происшествие. Никакие доводы Лизы не в силах были убедить Диану, что там не произошло ничего страшного и главный редактор, скорее всего, жив-здоров. Ее до сих пор при одном взгляде на тот пруд бросало в дрожь. Она никогда и ни за что на свете не побежала бы вокруг него! И сейчас девочка старалась в ту сторону даже не глядеть.　

Народу собралось немало - человек триста. Это были участники, учителя и группа поддержки, состоящая из родственников и друзей. Плюс две походные кухни, от которых в морозный воздух поднимался густой ароматный пар. Перед забегом, чтобы немного согреться, участников угощали кофе и какао. А после соревнования все получали по большой миске аппетитного плова с мясом - для восстановления сил.　

Кароль Вацлавич, забравшись на одну из кухонь, произнес бурную, зажигательную речь. Впрочем, его никто не слушал. Одни надевали лыжи, другие натирали их мазью, ибо не позаботились об этом заранее, некоторые, подобно Елизавете, подпрыгивали на месте, жалуясь, что им холодно, а когда придется бежать, неизвестно, Лыжни-то только две. Пока дождешься своей очереди...

Смирнов и Харитонов стояли неподалеку от Марфы, Лизы, Дианы и Клима, то и дело отпуская в адрес друзей двусмысленные шуточки.

- Что-то два наших гамадрила сегодня чересчур оживленные, - забеспокоилась Марфа. - Боюсь, не к добру.

-А я их никогда в другом состоянии и не видела, - отозвалась Лиза, всячески избегая встречаться глазами с Харей.　

Клим сосредоточенно молчал. На последнем уроке физкультуры судьба сыграла с ним злую шутку. Кароль Вацлавич, чтобы ребята не жаловались на несправедливость, устроил жеребьевку, которая и должна была показать, кто с кем побежит в воскресенье. Каждый вытягивал бумажку из кепки учителя физкультуры. Сначала девочки, потом мальчики.

Девчонкам повезло: Марфе досталась в пару Диана, а Лизе - Марина Калинкина. Вполне равноценные соперники. Толпыжкиной вообще предстояло бежать в одиночестве - выпавшая ей по жребию Тата Тевекелян неожиданно заболела, и, таким образом, ни одной из девчонок травматизм не грозил.

А вот Ахлябину сильно не повезло. Злой рок поставил его со Смирновым. Оставалось либо умереть, либо победить. Третьего варианта мальчик для себя не видел. Тем более что Харя, поставленный в пару с Колесниковым, должен бежать непосредственно за Климом с Колькой, и можно было с большой долей вероятности подозревать, что «гадкая парочка» обязательно найдет способ где-нибудь посредине дистанции объединиться и устроить Климу веселую жизнь...

- Между прочим, Кароль маршрут объясняет, - прислушалась к словам физкультурника Марфа.

- Да какая разница! - буркнул Клим. - Нас же, как волков, по флажкам гнать будут.

- Эй, ты что нас пугаешь! - накинулась на него Ди.

- Погодите трепаться, - остановила их Марфа. - Слушайте. Это ведь важно. Красные флажки - наш маршрут. А синие - для десятых и одиннадцатых.

- Вот я и говорю: по флажкам погонят, - обреченно выдохнул Клим.　

- Ахлябин, по-моему, ты уже проиграл, - бестактно заметила Лиза. - С таким настроением не то что победить, до финиша не дойдешь.　

- Заткнись, - вызверился на нее Клим.　

Неожиданно сильный удар в спину едва не сбил его с ног. Хорошо, что лыжи, на которые он опирался, помогли устоять. В следующий миг его схватили за капюшон куртки и закрутили на месте. По неоскверненному интеллектом хохоту Клим безошибочно узнал Смирнова и Харю. Тычки и пинки летели на него со всех сторон. Он отбрыкивался, моля Провидение лишь об одном: чтобы во всей этой кутерьме не пострадали лыжи. Если бы не девчонки, плохо бы ему пришлось. Но они втроем смело бросились на «гадкую парочку». А Марфа к тому же пообещала, что если они тут же не уберутся, то она позовет Илью, стоящего неподалеку со своим классом.

- Друг ты мой! - Смирнов внезапно заключил Ахлябина в медвежьи объятия. - Куда ж я от тебя уберусь? Нам вместе бежать во второй паре!.. Вон Кароль уже сигнализирует. Пошли на старт.

- Шуток не понимаете? - подхихикнул Харя. - Мы с Коляном от всей души, а вы...

И он рассыпался в дробном гаденьком смехе.

- Ни пуха, Клим, - напутствовали девочки Ахлябина, не обращая внимание на Харитонова.

- Пух-перо летит из нас, потому что парни - класс! - опять захихикал Харя.

Лиза брезгливо отвернулась.

- К черту, девчонки, - на полном серьезе произнес Клим.

- Мы тебя проводим. - Диана не хотела оставлять друга наедине с «гадкой парочкой».

Они вместе дошли до старта. Клим надел лыжи. Попробовал. Вроде скользят нормально. Кароль Вацлавич крикнул: