Данила неподвижно лежал, уставившись в стену. Комья серой мглы кружили по комнате, сгущаясь вокруг него в сплошную пелену. Шерсть на Черчилле встала дыбом. Ему тоже сделалось плохо от этой серой мглы, заполняющей душу безудержной тоской. Но он не позволит ей одержать над собой верх! Прыжок самую гущу ледяной серой массы. Брысь, гнусь!

Черчилль опустился на кровать в ногах у Данилы. Серость клочьями рассыпалась разные стороны, но не ушла. Закружилась, завертелась, не желая расставаться с добычей. Поднялась к потолку, а затем, собравшись в страшную темную тучу, ринулась вниз.

Усы у кота встопорщились. Враг был силен. Но и Черчилль не желал сдаваться. Он мужественно держал оборону. Необходимо создать защитное поле вокруг Данилы, иначе серая сила сомнет его и раздавит. На людей тут надежда маленькая. Они по очереди заходили в комнату, но лишь приносили с собой новые комья серой мглы. На них, правда, было гораздо меньше, чем на Даниле. Они постепенно сами с ней справятся, а вот Данилу атаковали целые полчища.

Черчилль устроился поосновательнее на кровати, поджал от греха подальше лапы, нахохлился и запустил моторчик. Серость ох как этого не любит! Теперь, главное, полная сосредоточенность. И воспоминания. Самые светлые и счастливые. О маме: как тепло было на заре жизни спать под ее теплым черным боком и как весело играть ее хвостом в компании разноцветных братьев и сестер! О блюдечке теплого молока, которое так любил Черчилль в ранние годы. О том дне, когда Марфа пришла брать его к себе, Черчиллю сразу стало ясно: это его девочка! Такая смешная, пухлая, с каштановыми кудряшками и конопушками на вздернутом носике. Руки у нее были мягкие и нежные. Она прижала его к груди и сказала своей маме:

- Смотри, какой замечательный! Вылитый Уинстон Черчилль.

И он с ней пошел. Ему понравилось это солидное имя. Не то что Барсик какой-нибудь… С тех пор вот живет с Соколовыми. Что ж, подходящие родственники…

Тесня серую мглу, он вспомнил и первую самостоятельно пойманную мышь (странно тогда повел себя дедушка Соколов: мало того что сам отказался вместе с ним съесть ее, так вообще выкинул в мусоропровод, а Черчилль- то от всей души хотел поделиться вкуснейшей добычей); и первое свое романтическое приключение с тигровой кошкой Мусей, которая жила каморке у дворника. Позже чувства ее к Черчиллю охладели: ее вниманием полностью завладел целый выводок пестреньких котят. И что она в них особенного нашла? Хулиганы, и только…

Стоп! Это уже не самый светлый момент. Серая мгла снова стала сгущаться над мальчиком. Черчилль срочно переключился с котят на мемуары о наглом боксере, которому он как следует начистил морду. Вот это здорово вышло!…

Так кот и лежал, защищая Данилу. Кажется, все, что было хорошего в жизни, вспомнил. Черчилль почти не покидал мальчика. Лишь один раз ненадолго убежал на улицу.

Серая мерзость, убедившись, что легкой победы не будет, начала понемногу рассеиваться. А потом ребята пришли, и оставшиеся еще в комнате жалкие клочья мглы попрятались по углам.

Данила, к большому неудовольствию Лизы, воспринял Дианин рассказ вполне серьезно. История показалась ему крайне странной, и он тут же принял решение: необходимо как можно быстрее проинспектировать самым тщательнейшим образом место происшествия.

Лиза, не в силах более сдерживаться, презрительно фыркнула:

- Место происшествия? Да, может, там вообще ничего не происходило.

- И очень хорошо, если так, - продолжил Данила. - Вот сходите и проверьте.

- А ты? - с надеждой поглядела на него Елизавета.

- А я сегодня пас, - покачал головой он. К тому же пока соберусь, чтобы с вами отправиться, пройдет слишком много времени и совсем стемнеет. Ребята, бегите прямо сейчас. А потом снова сюда. Расскажете. Тогда и прикинем, как вести себя дальше.

В комнату вошла Варвара Ивановна.

- Я вернулась. Ребята, как вы насчет обеда? - спросила она, отметив с радостью, что внук ее явно повеселел…

- Данила за всех нас поест, - ответила Марфа. - А нам надо срочно бежать. Вот вернемся, тогда не откажемся.

Бабушка Соколовых насторожилась:

- Что еще за дела вдруг такие срочные?

- По моему поручению, - поторопился ответить Данила.В другое время Варвара Ивановна не успокоилась бы, пока не выяснила, куда так торопится вся компания, однако сейчас была до того обрадована состоянием внука, что лишь махнула рукой:

- Вы только особенно время-то не водите.

- Да мы быстренько. Одна нога там, другая опять здесь! - пылко заверил Ахлябин, после чего друзья кинулись в прихожую натягивать обувь и одеваться.

Илья украдкой шепнул Марфе:

- Ты фонарик-то возьми. Сначала оденусь, - так же тихо ответила девочка. - Иначе бабушка заметит. А так я его под куртку засуну.

- А маленького нету? - удивился Бородин.

- Есть, но в нем батарейки сели.

Бери большой, может, и лучше, - услышав их разговор, сказал Ахлябин.

Вскоре все пятеро уже торопливо шествовали по направлению к Серебряным прудам.

- Даже если там вообще ничего не найдется, я все равно не расстроюсь. Основное сейчас - Данила наконец-то пришел в себя, - весело проговорила Марфа.

- Так, может, вообще не ходить? - кинула пробный шар Елизавета. Тащиться по морозу на пруды ей совсем не хотелось.

- Что ты несешь, Каретникова? - напустился на нее Илья. - С какого такого перепуга мы не пойдем? Хотя ты лично, если тебе холодно или очень не хочется, можешь и не ходить. Без тебя справимся.

Лиза до боли прикусила губу. Она, значит, не пойдет, да?! А если там и впрямь что-нибудь важное, все лавры снова одной Дианке? Они с прудов вернутся к Даниле, а ей, Лизе, дома сидеть? Никогда! Пусть лучше уши и коленки отмерзнут. И она твердо произнесла:

- Как все, так и я. Только, думаю, там за ночь столько снега навалило!

- А ты, Каретникова, лучше не думай, а береги энергию, чтобы в снегу рыться, - подколол ее Бородин.

-Я тебе, между прочим, не мини-экскаватор «Крот»! - вспыхнула она.

- Верно, Каретникова, ты не крот, ты бульдозер! - громко захохотал Илья.

Лиза, слепив снежок, запустила его прямо в коротко стриженный затылок обидчика. Тот с метким воинственным кличем ответил серией снежных контрударов. На помощь Лизе пришла Марфа, и Бородин был обстрелян с двух сторон одновременно.

- Так, дамы и господа, - картинно простер к ним длинную руку Ахлябин, - я что-то не очень понял: мы место происшествия шли осматривать или в снежки играть?

- И впрямь, - поддержала его Диана. - Ребята, ну в самом деле! Солнце уже садится.

Смущенный Илья отбросил очередной снежок в сторону.

- Это Лизка виновата. Пошли.

Они спешно продолжили путь. Он пролегал через Новую улицу, где Диана и Клим, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, забежали домой, чтобы избавиться от учебников и тетрадей.

-На прудах нам эти источники знаний совершенно без надобности, - объяснил Ахлябин.

- Ну, не скажи, - хохотнул Илья. - Вполне могут пригодиться в качестве груза, если придется нырять в полынью.

- Да пошел ты, сам ныряй, - весьма невежливо отреагировал на шутку Клим.

Пять минут спустя он с крайне довольной физиономией вновь присоединился к друзьям, держа в руках огромный пакет, от которого поднимался ароматный пар.

- Налетай! Пирожки горячие! Лариса Петровна напекла. Только что. Чай приглашала всех пить, но я отказался. Некогда. Лучше на обратном пути можем зайти. Она при мне еще целый противень поставила.

- Правильная у твоей мамы помощница по хозяйству, - уже с полным ртом произнес Бородин. - Знает нужды голодного человека. Обязательно на обратном пути навестим вас. - Он запихнул в рот второй пирожок. - Между прочим, с капустой у нее самые вкусные получаются. Хотя ее яблочный пирог я тоже уважаю. У меня дома таких не делают. Мать печь не любит. Жена брата, правда, пытается, но у нее плохо выходит. Я бы лично на такой никогда не женился. А Мишка вроде ничего, доволен.