[Воспоминание]

Я и Марина гуляли по нашему району. После работы мы всегда выходили вместе, а на подоконнике нас встречала Доча – наша маленькая кошка, внимательно наблюдающая за нами через стекло. Мы обсуждали планы, смеясь и мечтая о будущем. Казалось, что у нас будет время на всё – семья, дети, общие путешествия. Эти моменты были такими реальными, такими близкими.

Теперь же, как разбитое зеркало, они оставляли только осколки – раны, которые больше не заживут.

Макс шёл впереди, уверенно проверяя дорогу. Он был словно воплощение силы и решимости, его каждый шаг говорил о том, что он готов защитить нас любой ценой. Но в его движениях была скрытая усталость, как будто даже он начинал осознавать – никакая физическая сила не поможет справиться с войной, что разрывает нас изнутри.

Катя следовала за ним, она постоянно оглядывались по сторонам, словно она искала выход. Её белая рубашка и чёрный топ казались последними остатками нормальной жизни, а её выражение лица говорило о том, что она уже привыкла к войне, но не могла смириться с тем, что мы все теряем.

Вдруг Макс поднял руку, сигнализируя нам остановиться. Перед нами был полуразрушенный магазин, окна разбиты, остатки вывески свисали под углом, словно сами готовы были рухнуть в любую секунду.

– Давайте попробуем зайти внутрь, – предложил он. – Нам нужно пополнить запасы.

Мы все кивнули, понимая, что это наш шанс найти еду и немного отдохнуть. Внутри магазина было тихо, слишком тихо. Полки пустовали, а разбитые бутылки и консервные банки валялись повсюду. Я почувствовал, как Марина подошла ближе, её плечо едва коснулось моего. В этом простом жесте было что-то такое, что на мгновение вернуло ощущение безопасности.

Но эта безопасность была обманчива. Где-то в глубине магазина послышался шорох. Катя, прижавшись к стене, наклонилась вперёд, чтобы заглянуть за угол.

– Тихо, – прошептал Макс, поднимая руку. Его лицо стало напряжённым, как струна перед тем, как её оборвёт.

В тусклом свете мы заметили движение. Мужчина, одетый в рваную военную форму, медленно двигался по проходу, оглядываясь по сторонам. Его шаги были осторожными, но решительными. В руках у него был пистолет, который он держал так, словно использовал его уже не раз.

Мгновение спустя он увидел нас. Его глаза расширились, и он замер на месте.

– Не двигайтесь! – выкрикнул он, но его голос дрожал от страха.

Макс шагнул вперёд, подняв руки в знак того, что не собирается причинять вреда.

– Мы не враги, – сказал он твёрдо. – Мы просто ищем еду.

Мужчина напрягся, его пальцы нервно сжали пистолет.

– Тут больше нечего искать, – процедил он сквозь зубы. – Уходите, пока не поздно.

Катя сделала шаг вперёд, её глаза смотрели прямо на него.

– Мы можем помочь тебе. Ты ранен? – спросила она, заметив, как он держится за бок, где сквозь разорванную ткань виднелась тёмная полоса крови.

– Мне не нужна помощь, – ответил он резко, но его лицо исказилось от боли.

Я видел, что он не продержится долго. Этот мир уже сжёг его изнутри. Это был ещё один человек, который потерял всё.

Мы не могли помочь всем, но оставить его здесь означало обречь его на смерть.

Макс посмотрел на нас, затем снова обратился к мужчине:

– Мы не будем тебе мешать. Просто возьмём еду и уйдём.

Мужчина молча кивнул, его глаза потускнели, как огонь, который уже почти потух.

Мы начали собирать остатки провизии, что ещё можно было найти, но в голове крутился один вопрос: сколько ещё людей, как этот солдат, остались в этом мире, медленно умирая от ран, голода и страха?

Когда мы закончили, Макс повернулся к мужчине:

– Мы уходим. Надеюсь, ты найдёшь способ выжить.

Тот не ответил, только медленно кивнул. Мы вышли из магазина, оставив его позади, как ещё одно воспоминание о том, что мир стал слишком жестоким.

Мы бежали через разрушенные улицы, как тени, стараясь не привлекать внимание. Улицы были пусты, но каждый шаг отдавался в ушах, как гром, разрушая иллюзию безопасности. Война шла не только вокруг нас, она была внутри каждого, как бесконечная борьба за выживание.

Мы нашли временное укрытие в старом здании на окраине города. Макс первым проверил его, и когда вернулся, кивнул:

– Чисто. Здесь можно отдохнуть.

Мы сели на холодный бетонный пол, и внезапно тишина вновь окутала нас. В этой тишине было что-то странное – как будто сам воздух стал гуще, тяжелее. Внутри что-то подсказывало, что это лишь временное затишье перед новой бурей.

Макс сел у стены, его оружие лежало рядом. Он устал, но его лицо всё ещё оставалось решительным. Катя села рядом, её руки касались его плеча, как будто она искала хоть каплю тепла в этом холодном мире. Их связь была глубже, чем дружба. Я видел это в каждом их взгляде. Война меняла не только нас, но и наши отношения.

Марина села рядом со мной, её лицо было уставшим, но в глазах читалась та же решимость, которая когда-то была в те моменты, когда мы вместе планировали будущее. Внутри меня бушевал ураган чувств – как и в тот первый момент, когда я осознал, что не смогу жить без неё.

– Я рада, что ты меня нашёл, – наконец прошептала она, её голос был едва слышен, но в нём звучало больше, чем просто слова. – Но что теперь? Что нас ждёт?

Я посмотрел на неё, но не смог сразу ответить. Всё было слишком неопределённым.

– Я не знаю, – сказал я наконец. – Но я знаю одно – я не оставлю тебя, как не оставил тогда.

Она кивнула, но её взгляд был устремлён куда-то вдаль. – Знаешь… я думаю обо всём, что произошло. О нас.

Я замер, не зная, как правильно реагировать. Слишком много эмоций было связано с нашими прошлым, и эти разговоры могли ранить, если не быть осторожным.

– Я тоже думаю, – ответил я, не поднимая глаз. – О нас. О том, как всё пошло не так.

Марина глубоко вздохнула, как будто собираясь с мыслями. – Тогда, в последний раз, когда мы ссорились, я тоже была неправа… но ты выбросил меня из своей жизни так легко. А теперь… теперь всё это вокруг, и я не могу понять, как нам дальше.

Её слова ударили меня сильнее, чем я ожидал. Она всё ещё держала в себе ту боль, которую я когда-то причинил.

– Я знаю, – прошептал я, чувствуя, как тяжесть давит на мои плечи. – Я не хотел так поступить. Тогда это было как… словно я не контролировал себя. Я был глуп, Марина.

Она наконец повернулась ко мне, и в её глазах было что-то большее, чем просто боль. Было сожаление, разочарование, но и… что-то, что я не мог точно назвать.

– Ты изменился, да? – её голос был тихим, но в нём была доля надежды.

Я кивнул, чувствуя, как в груди снова вспыхивает что-то, что я так давно прятал. – Я стараюсь, Марина. Всё это… война, разрушения… они многое изменили во мне. Я не тот, кем был.

Она некоторое время молчала, просто смотрела на меня. В этот момент всё вокруг – взрывы, хаос, разрушения – казалось, отступило на второй план.

– Я тоже изменилась. – наконец произнесла она. – Но… я не знаю, сможем ли мы вернуть всё, как было.

Наш разговор прервала Катя. – Я нашла кое-что. – сказала она, держа в руках пару бинтов и грязную тряпку.

Тишина вновь опустилась на комнату – каждый из нас был погружён в свои мысли, но было ясно, что так долго оставаться на одном месте опасно. Мысли об отдыхе казались чем-то далеким и недосягаемым. Мне казалось, что за этой ночью последуют новые испытания – не только внешние, но и внутри нас самих. Ночь тянулась бесконечно.

Мы легли на холодный, сырой пол и слушали, как ветер ревет снаружи, не давая нам ни минуты покоя. Он был как напоминание о том, что мир, который мы знали, ушел безвозвратно.

Я повернулся на бок, и мои глаза устремились на Марину. Ее лицо было скрыто в тени, но я видел, как она уставилась в пустоту, словно пытаясь найти ответы там, где их уже давно не было.

Ее карие глаза, когда-то искрившиеся жизнью и теплотой, теперь были тусклыми, как осколки стекла. В них отражалась пустота, в которую погрузились все наши прежние чувства.