– Я не вправе вам что-нибудь запретить и если вы полюбите кого-нибудь, и вам ответят взаимностью, что ж, значит такова ваша судьба.

– О, ба, спасибо! Я тебя так люблю! – воскликнула девушка и бросилась на шею бабушке.

– Хорошо, родная, только не задуши меня! – посмеялась она немного скрипучим смехом. Фисс с легким сердцем и без малейшего сожаления потеряла всякий интерес к наблюдению и устремилась на улицу, чтобы уже там вздохнуть от облегчения и порадоваться за Мэлу, но возле двери ее окликнула бабушка.

– Сали! – только бабушка звала ее так, причем всегда в какие-то особые моменты. – Сегодня был совет ведьм, и мы с семьей Тор объявили о нашем воссоединении. На шабаш, назначена свадьба Мэлы и Веона Нэбела – племянника Гимрана Тора.

– Но бабушка, – резко повернулась девушка. – Это же противоречит всему, что ты говорила! – высказала она свой тихий протест.

– Нет! – твердо ответила Глория Мист. – Это, не противоречит моим словам, Веон достойный молодой человек, из семьи, с которой, мы пытаемся породниться, уже три века, твоя сестра должна оценить, и я думаю, он ей понравится.

– Зачем же все, так поспешно и без согласия Мэлы? Ей, точно не понравится! – нахмурилась девушка.

Бабушка глубоко вздохнула: – Это все Тор, он как можно раньше решил сообщить о свадьбе, чтобы его племянник не смог уехать. – Девушка грустно качнула головой. – Фисс, мне тоже не по душе такая спешка, и я обещаю тебе, что если Мэла и Веон не понравятся друг другу, я не буду настаивать на свадьбе, сделаю все, чтобы она не состоялась. Подумаешь, договор, три века он был и еще три века может спокойно потерпеть. А может, и не суждено нашим семьям породниться, слишком у нас в семье все свободолюбивые. – Она посмеялась немного хрипловатым смехом и обняла свою внучку. Бабушкины слова ненадолго успокоили ее, но полной уверенности в благоприятном исходе у нее не было.

– А что, за договор такой, его разве, нельзя отменить? – решила она полностью узнать все секреты.

– Договор-обещание, когда-то мой отец, будучи в том же возрасте, что и Мэла сейчас, во время своего экзамена применил один из запретных приворотов – кровный любовный, так, он решил влюбить в себя, понравившуюся ему девушку.

– Она погибла? – с тревогой воскликнула Фиссалия, зная, что смерть, один из исходов таких приворотов, и начиная понимать, что заставило ее прадедушку, согласиться на такой договор.

– Через семь лет! Но, причиной договора, был не приворот. Ты думаешь, мой отец единственный, кто его использовал? Да я уверенна, что каждый колдун и ведьма, живущие на земле, хотя бы однажды, да применили его, а некоторые даже и не однажды, и суть даже не в гибели этой женщины, кому важны эти смертные, достигнул желаемого и забыл! Вот девиз всех магов! – мрачно закончила она.

– Тогда, я ничего не понимаю? – растеряно прошептала девушка, самые верные предположения оказались не важны, а больше, ей на ум, ничего не приходило.

– Да! Это не важно, когда не касается магов, но твой прадед нарушил самое важное, и об этом, узнал дед Тора, и, конечно же, потребовал платы, а что может быть ценнее наследственных способностей, Торы умны, они умеют вкладывать в будущее. – Грустно усмехнулась она.

– Что же такого сделал твой отец? – неуверенно, но все же, решила спросить Фисс.

– Он, женился на той девушке, уверив всех, что их любовь взаимна. Ты же знаешь, что браки с людьми разрешаются только, если любовь истинная, без привлечения магии и колдовства, а здесь, он явно слукавил.

– Ба, так это была твоя мама? Мне так жаль! – грустно промолвила она, сожалея, что пришлось разбередить старую рану бабушки.

– Он мог отпустить ее, но постоянно обманывал сам себя и верил в придуманную любовь, она ушла сама, навсегда, не посмотрев назад, выбрав смерть. Заведомо провальный союз, и кроме всего прочего, мы теперь лебезим перед Торами уже триста лет. В годы моей молодости, Торы не захотели видеть меня своей родственницей, зато прочили своих сыновей за моих дочерей, которые благополучно их отвергли.

– А что, нашу маму ты тоже хотела выдать замуж за кого-то из Торов?

– Не за кого-то, а за самого Гимрана Тора, очень он ее любил, знал ее с детства , думала я, что долг мой перед отцом уже выполнен, но…

– Но мама встретила папу! – радостно воскликнула Фиссалия. – А расскажи, как они познакомились? – приблизилась она к своей любимой теме.

Бабушка села в кресло и подняла руки к вискам: – Тысячу раз уже рассказывала, Фисса, голова уже разболелась от твоих вопросов, ты вроде бы на улицу собиралась? – расшумелась бабушка, давая таким способом понять, что разговор на сегодня закончен.

Фиссалия пожала плечами и, поцеловав свою нервную старушку, пошла гулять.

– Так значит, в нас есть человеческая кровь? – спросила она в дверях.

– Брысь отсюда! – фыркнула она и взглядом захлопнула дверь. – И человеческая кровь, и родственников целая куча той же породы, но вам лучше о них не знать. – Пробормотала себе под нос Глория Мист, ругая себя, что слишком уж разоткровенничалась с внучкой и радуясь, что все же, это не Мэла и активных поисков Фисс предпринимать не станет.

На этот раз, одна из сильнейших ведьм, ошиблась и очень рано начала радоваться, потому что, ее тихая и мечтательная внучка решила, наконец-то узнать, что же недоговаривает бабушка, тем более, что помощь теперь ей искать не нужно, она, сегодня, сама ее нашла, придя с дождем и туманом.

ГЛАВА 14

Мэла с невозмутимым ужасом посмотрела в зеркало. В нем отразилось незнакомое лицо с рванной неровной челкой и густой копной волос из прядей разной длины, глаза казались огромными из-за длинных черных ресниц.

– Мне больше нравилось, как я выглядела, до прихода сюда. – Неуверенно пробормотала она и, захватив пряди рукой, посмотрела на них.

– Когда ты пришла, ты была так, одна из миллиарда, а сейчас, ты мечта любого мужчины, и не прилизывай волосы. – Ударил он ее по руке, после того, как она провела ладонью по волосам, пытаясь унять непокорные вихри.

Мэла с чувством полного недоверия взглянула на стилиста, подумав, что лучше уйти отсюда, пока ему не захотелось изменить в ней, еще что-нибудь. Перемен на сегодня достаточно. Девушка пробормотала слова благодарности, опустилась на пол и собрала в кучу остатки разбросанных волос, не отвечая на удивленные вопросы стилиста, девушка аккуратно завернула их в лежащую рядом газету, и пулей вылетела из комнаты, стремясь, как можно быстрее найти Кина. Вслед, ей послышался возмущенный ропот недовольного стилиста, который так и не понял, для чего ей понадобились остриженные волосы. Наконец-то, она нашла испытуемого, он стоял на фоне чисто белой стены и периодически замирал под бдительным руководством фотографа. Мэле стало интересно, что же он такое делает и, подойдя как можно ближе, она чуть было не зацепилась непривычной обувью, а именно восьмисантиметровой шпилькой за какой-то валявшийся шнур, и, потеряв равновесие, по инерции двинулась в сторону Кина и окончательно свалилась на него, разрядив остатки любовной магии на свою персону. Сверток с волосами, в столь неожиданной ситуации выскочил у нее из рук и упал прямиком у ног журналистки.

– Все успел снять? – тихо спросила Герта у своего фотографа, который незаметно кивнул головой.

– Надеюсь, не снимали? – поинтересовался Кин, когда придал Мэле устойчивое положение.

– Нет! – слишком уж яростно отрицала Герта. – Девушка шнур выдернула! – нагло врала она ему в лицо, и в подтверждении своих слов, покрутила в руках провод.

– Ну, все, на сегодня! Наверное, достаточно! – Решил закончить встречу Кин.

– Конечно, спасибо, что уделил нам время! – быстро собиралась Герта, уже наметив заголовки и тему своей статьи, а затем, заметив сверток, подняла его и, не сумев пересилить любопытство, чуть приоткрыла его.

«Волосы? Зачем?» – крутилась журналистская мысль.

– Ой, это мое! – воскликнула Мэла и забрала свою ношу.