Он замолчал, смотря на меня с искренним сочувствием. В его взгляде читалась затаенная тоска, будто он понимал чувства моих родителей, спасающих свое дитя. Либо же он скучал по своему учителю.
— Твои родители подкинули тебя в первый дом, в этом районе тебя не знали, поэтому не могли обидеть. А сами они… Они прыгнули в море, Мари. Твой отец утонул, а мама разбилась о скалы. Но до этого они позаботились о твоей безопасности. Твой отец доверял только мне, так как я был свидетелем этой истории с самого начала. Он попросил меня позаботиться о тебе, но он не рассчитал, что я был обычным пятнадцатилетним трусливым подростком. Я ни разу и не вспомнил о тебе до той встречи в таверне. Я узнал тебя по медальону. Он принадлежал твоей матери. Тогда-то я и понял, что забыл о своем обещании человеку, который научил меня всему, что я знаю. Прости меня, Мари, что не появился раньше.
Он посмотрел на меня с искренним раскаянием в глазах. Было видно, что ему стыдно передо мной. Он ждал моего ответа. Но слова не находились. Что я чувствовала? Я была разбита. Вся затаенная ненависть к родителям разбилась о скалу понимания. Они оказались в ужасной ситуации и понимали, что жить будет либо отец, либо я. И теперь я была благодарна им за такой поступок, хоть совсем и не знала их. Оказывается, все, что у меня было от них это медальон. Медальон русалки, которой я являлась наполовину. Чтоб не сойти с ума от обилия информации, я решила сконцентрироваться на медальоне.
— Что это за медальон? Он обычный?
— Нет, Мари, это артефакт. Ты не знаешь, как его открывать? — я прочитала на его лице мимолетное облегчение после того, как я отрицательно мотнула головой. Что ж это за артефакт? Это я и спросила.
— Я не знаю, это русалачья работа. На ауре их артефактов никогда не указаны условия активации.
— И что мне теперь делать с этой информацией?
— Во-первых, до того, как как-то ее использовать нам нужно решить насущную проблему. Ты поступила слишком опрометчиво, пытаясь ограбить советника короля. Тебе это так просто не простят. Тем более любовника герцогини теперь приписывают в твои ухажеры, что усложняет нам ситуацию. Чтоб очистить имя своей жены, герцог попытается доказать вашу связь и твою вину. А у него это получится, его связи уступают только связям императора.
— Но ты ж меня вытащил. Теперь нужно убежать. Они ж меня не найдут?
Он усмехнулся. Конечно, найдут. Я никак не смогу противостоять сильным мира сего.
— Не паникуй ты так, у меня есть план. Я обещал твоему отцу защитить тебя, и теперь я направлю все свои силы на это. Я слишком долго избегал тебя.
— Не время для угрызений совести, Дэймонд. Да и план мне твой не нужен. Я как-то справлялась двадцать три года без тебя. И дальше проживу. Можешь считать ты ничего мне и моему… отцу не должен. — я понимала, что мне нужна его помощь. Но мне не хотелось, чтоб мне помогали только из чувства долга, да и одной мне было спокойнее существовать.
— Не глупи! Причем тут то, что я кому-то что-то должен. Я сказал, что теперь моя цель — это помощь тебе. Значит, я буду тебе помогать и оберегать даже если от тебя самой.
Он сказал именно то, что мне так хотелось услышать. Так приятно было, что кто-то был готов мне помогать. Может, стоить поддаться слабости раз в жизни? Может, он послан мне, чтоб я узнала, что значит выражение «как за каменной стеной»? Могла ли я расслабиться? Должна ли? Не знаю, но я почему-то решила довериться этому мужчине. Для начала я позволила рассказать ему свой план. Может, я и без него смогу там справиться? Так что лучше выслушать, тем более слушать его бархатистый голос было сплошным наслаждением.
— Ты выйдешь за меня замуж.
И с таким серьезным видом это сказал, что мой только зародившейся смех умер на корню.
— Я так и знала, что даже слушать тебя не надо. Я…
Но он перебил меня:
— Я говорю серьезно, Мари. Ты станешь моей женой. Во-первых, никто не посмеет обвинить в любовных связях мою жену. Во-вторых, никто не посадит тебя, в-третьих, так я смогу защищать тебя всю твою жизнь.
— Кто ты такой, что никто не посмеет твою жену в чем-то обвинять? — не буду себе лгать и признаюсь, что, когда он говорил обо мне как о своей жене, у меня по венам растекалось тепло. Неужели мне так сильно хотелось оказаться под чьей-то защитой? Надеюсь, дело было в этом.
— Я генерал армии императора Арчибальда первого.
Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Сейчас меня от тюрьмы спасает тот, кто выиграл межрассовую, а затем и гражданскую войну. Тот, кто безжалостно истребил большую часть магических созданий, тот, кто вел охоту и на таких, как моя мать.
— Я не могу, я не могу согласиться на твой… на ваш…на твой план, Дэймонд. Ты же знаешь, кто я. Я воровка. Я не могу стать женой главного блюстителя порядка в Фалирии. — как бы меня не грела эта мысль.
— Боюсь, у тебя нет выбора, Мариника. Либо моей женой, либо в тюрьму. А то, что ты воровка… Это мы исправим. Ты просто перестанешь ей быть. Я достаточно богат, чтоб обеспечить свою жену.
Он пристально посмотрел на меня. Будто одним своим взглядом беря покровительство надо мной. Я чувствовала, что с этого момента он стоит между мной и другим миром, закрывая меня от него. Меня испугало это чувство. Меня испугало то, что всей своей душой я уже была согласна на его предложение. Я еле сдержала себя от крика «да». Чтоб избежать бурного согласия, я сказала следующее:
— Мне нужно время. Время подумать. Я не могу так сразу решить всю свою будущую судьбу. Дай мне время подумать.
— Мариника, ты же понимаешь, что у тебя нет ни времени, ни возможности отойти от меня.
— Да, наверное, понимаю. Но мне все равно нужно подумать и поговорить с моим другом. — да, как бы я не обижалась, что Милош бросил меня, он был моим единственным близким человеком, который мне никогда не лгал. Мне нужно было поговорить с ним.
— Давай ты сейчас со мной поедешь в гостиницу. У тебя будет целая ночь подумать, а завтра мы вместе поедем к Милошу, и вы поговорите. Так и твои условия соблюдены, и я буду рядом. Согласна?
Хоть я и удивилась, когда он назвал имя Милоша, никак на это не отреагировала. Очевидно, он что-то выяснил обо мне и моей прошлой жизни. Это меня немного отрезвило. Передо мной стоял человек, который заочно знает обо мне больше, чем я о нем. Тем более он является генералом армии. Естественно, я нахожусь в слишком зависимом от него положении. Но все эти раздумья не остановили меня от уже бессознательно принятого решения. Ведь таким тоном он произнес последнее слово, что у меня не осталось сомнений, что я согласна. В конце концов, это действительно был компромисс, да и мне было некуда идти.
— Ладно, хорошо.
— Правильный выбор. Садись в карету.
И мне пришлось подчиниться. Ноги дрожали от такого нервного вечера. Дэймонду пришлось меня поддержать, чтоб я не упала, пока залазила в салон. Там я села к самому краю, забилась в уголок. Мне было некомфортно. Слава всевышнему, Дэймонд сел на скамейку напротив в противоположный угол, давая мне чувство сохранности и личного пространства.
Вот так мы и ехали с ним. Я молчала, потому что чувствовала себя неловко. Впервые моя судьба была не в моих руках. Кто-то решал мои проблемы, но это не повод расслабляться. А он молчал, думая о чем-то своем. Мыслями он был далеко отсюда. Его взгляд был расфокусирован и направлен в сторону от меня. Надо помнить, что могла измениться не только моя судьба, но и его. Может, он не хотел жениться, а может, наоборот. А что, если у него уже была невеста, а ему приходится возиться со мной. Почему-то эта мысль кольнула меня. Не привыкла я чувствовать себя обузой.
Но додумать эту мысль я не смогла, так как мы уже приехали. Мы стояли перед самой дорогой гостиницей нашего города в том районе, в котором я ни разу и не была, только если, когда обносила дом какого-то местного богача. Дэймонд галантно пропустил меня вперед, чему я не была рада, так как я банально не знала, куда идти и что говорить. Я вообще была лишней в этом месте. Мой самое красивое и дорогое платье смотрелось блекло на фоне богатой внутренней отделки.
