Оказавшись в тесном кабинете, Дэвиан усадил Джейкоба в мягкое кресло. Сам же остался стоять, возвышаясь, словно грозная статуя основателя Манче. Джейкобу довелось однажды увидеть данный монумент, находившийся в самом центре города. И был тот таким огромным, что доставал до самих небес. И вот Дэвиан, несмотря на свой возраст, выглядел сейчас таким же могучим и всесильным.

– Итак. Хоть кто-нибудь сможет объяснить мне, зачем я здесь?

– Мы наблюдали за тобой, Джейкоб.

– Как давно? – В горле жутко пересохло. Жалобным взглядом он взглянул на графин, который стоял в углу стола.

– Примерно пять месяцев. Когда ты понял, что отличаешься от других людей? – Дэвиан передал стакан с водой Джейкобу. Тот сделал несколько жадных глотков.

– Я до сих пор этого не понял.

– Ложь.

– Шесть месяцев назад. Поэтому я не успел зарегистрироваться.

– И снова ложь, – спокойно проговорил Дэвиан.

– Да откуда ты.. – вскипел Джейкоб, но тут же замолчал, считывая реакцию Дэвиана. – Ты один из нас. – Он утверждал, а не спрашивал.

– Возможно. Однако не нужно сравнивать меня с такими людьми как ты, мистер Освальд.

Дэвиан провёл рукой по своим каштановым волосам, и Джейкоб заметил, как из-под ворота его рубашки показались очертания татуировки. Клеймо, подумал он. Неужели Дэвиана насильно забрали из дома в четырнадцать лет и отдали на службу к Хранителям? Но ведь лишать ребёнка детства совершенно бесчеловечно! Не поэтому ли полковник высшего ранга Дэвиан Эмброуз холодный, как лёд и чёрствый, как засохший кусок хлеба?

– Когда мне было десять, я впервые оказался в верхнем городе, – начал рассказывать Джейкоб. От судьбы не уйдёшь. Но можно попытаться выторговать для себя больше времени. – Мы долго гуляли по узким улочкам, пока не набрели на один дом. Я услышал жалобный писк, доносившийся с крыши. Там сидел котёнок.

– И ты полез его вызволять?

– Да. Но потом вышла хозяйка и начала кричать, что вызовет Хранителей и меня арестуют за проникновение на частную территорию. Я так испугался, что оступился и упал. Думал, что сверну себе шею и умру, но каким-то совершенно непостижимым образом я сделал сальто и приземлился прямо на ноги.

– Очаровательная история. Жаль, что ты снова лжёшь.

Джейкоб раздражённо цокнул.

– Ладно! Твоя взяла. Мне было пятнадцать.

Дэвиан прищурился.

– Пятнадцать с половиной! – вздохнул Джейкоб. – Теперь доволен?

– Теперь да. – И на его лице появилась лёгкая ухмылка. Джейкоб даже протёр глаза, не веря. Но скромная улыбка исчезла так же быстро и неожиданно, как и появилась. – Ты испугался? Когда осознал, кто ты.

– Конечно. Обычно способности проявляются у детей в возрасте от пяти до десяти лет. Не в пятнадцать же.

– Поэтому ты не прошёл регистрацию?

Джейкоб опустил глаза в пол.

– Не бойся, Освальд. Я не трону тебя за твои убеждения и не доложу о них начальству. Этот разговор останется только между нами.

– Почему я должен тебе верить?

– Разве ты забыл? Хранители не могут врать.

– Я не хочу, чтобы меня клеймили как животное. Как раба, – с вызовом сказал Джейкоб.

– Считаешь меня рабом?

Дэвиан с силой зажал карандаш, лежавший на столе рядом с разбросанными бумагами и с тихим треском разломил его пополам.

– Это слишком провокационный вопрос, полковник.

– А кто из нас сейчас свободен? Кто-то раб Государства. А кто-то – своих желаний и амбиций.

– Пока я дышу, у меня всегда будет выбор. И я выбираю свободу.

– Жаль тебя разочаровывать, но хочешь ты того или нет, тебе придётся пройти регистрацию и инициацию.

– И что будет дальше? Меня сделают Хранителем Закона?

Дэвиан звонко рассмеялся. Джейкобу стало немного обидно и страшно. Если из него не хотят делать государственного стража закона, так зачем вообще держат здесь?

– Чтобы стать Хранителем, нужно иметь нечто большее, чем простую ловкость, – Дэвиан постучал пальцем по виску.

– А вот это было довольно грубо с вашей стороны, полковник.

– Мне стоит извиниться?

– Не утруждайтесь, – он махнул рукой.

– Джейкоб, тебе знаком человек по имени Ингри?

Джейкоб не ожидал настолько резкой смены разговора и, услышав знакомое имя, оцепенел. Конечно, он был в курсе, кто такой Ингри. Все в трущобах нижнего Манче знали этого человека.

Шёл 1205 год Новой Эры, а человечество так и не научилось жить в согласии друг с другом. Кто-то боялся рэйхоров, считая их порождением греха. Кто-то, наоборот, возвышал и поклонялся, как спустившимся с небосклона Богам.

Однако было у всех кое-что общее: страх перед Хранителями Закона. Никто не знал, на что способны эти люди и являлись ли они людьми.

В трущобах нижнего Манче процветал разбой и нищета. И хотя жители прогнившего, словно сточная канава, района были такими же гражданами Государства, как и остальные, к ним применялись совершенно иные, можно сказать, варварские законы. У детей не было шанса получить нормальное образование и вырваться из под гнёта обстоятельств. В то время как взрослые горбились на шахтах, добывающих руду и заводах, обеспечивающих шикарную жизнь верхнего города. Все они оставляли в трущобах своё здоровье, жизнь и самое драгоценное – своё потомство.

А затем появился он. И поклялся всё изменить…

Грядут перемены.

Об этом шептались и стар, и млад. Передавая слова как послание.

Грядут перемены…

Обещания о лучшей жизни вселяли в людей надежду. Ту, что была потеряна много лет назад.

Грядут перемены…

С каждым звуком голоса становились всё громче.

Грядут перемены…

***

На следующий день в белоснежную комнату Джейкоба снова заявился Ноа.

– Готов к своей новой жизни? – с порога заявил он.

Джейкоб безвольно поднялся с кровати и пошёл вслед за Ноа, прислушиваясь к различным тихим голосам, доносившимся из кабинетов.

Сегодня его заклеймят. Как животное. У Джейкоба на было времени осознать и хоты бы попытаться свыкнуться со сложившимися обстоятельствами. Неужели его свободе наступает конец? Интересно, как на это известие отреагирует Криста и Флок и другие ребята?

– Ты не чувствуешь себя предателем? – спросил Джейкоб, пока они вместе с Ноа шли по очередному длинному коридору.

– Я? – удивился Ноа. – А почему я должен чувствовать себя предателем?

– Ты работаешь на Хранителей. Вылавливаешь таких, как мы. Уничтожаешь их. Клеймишь как скот.

Ноа резко остановился и развернулся лицом к Джейкобу.

– Для меня не важно, откуда человек родом. Закон един для всех, – сухо произнёс он. – Поосторожнее со словами, Освальд. Здесь даже у стен есть уши. А за такие провокационные речи можно отправиться и на остров.

Остров. Ещё одно слово, которое ассоциируется со страхом. Это небольшой клочок земли в открытом океане, куда отправляют всех неугодных. И если тебе вдруг кажется, что поставить клеймо равносильно рабству, то значит, ты никогда не слышал об ужасах, творящихся на той, богом забытой, выжженной земле. Оттуда ещё никто не возвращался. Оттуда нет пути назад. Там тебя ждёт лишь смерть.

По спине Джейкоба пробежали мурашки, и холодный пот стёк по виску. Он сглотнул подступивший к горлу ком.

После долгого хождения по бесконечному штабу Хранителей они очутились в просторном медицинском кабинете. Джейкобу приказали раздеться и накинуть специальную полупрозрачную сорочку. Затем появился высокий молодой мужчина в белом халате. На его лице светилась дружелюбная улыбка. А голубого цвета глаза внимательно рассматривали нового пациента.

– Здравствуй, мистер Освальд. Меня зовут доктор Кристиан Вульф. Сейчас мы проведём несколько тестов и определим твой класс. Затем я возьму анализ крови, и через пару часов ты будешь с гордостью носить на себе клеймо государства.

«С гордостью?» – хотел выкрикнуть Джейкоб. «Вы тут совсем с ума все посходили?».