— К этому вопросу мы можем вернуться позже. А пока я хотел бы, чтобы вы провели для меня экскурсию по посёлку, Александр. И начнём мы вон с того здания, — не отрывая взгляд от старосты, произнёс я.

Вернее, не отрывая взора от здания, которое находилось в пятидесяти метрах позади Сашка. Парень весело улыбнулся и посмотрел в указанную мной сторону. А потом улыбка бесследно исчезла с его лица и Сашок затравленно обернулся снова ко мне. Не иначе, как загнанный зверь!

— У нас был очень тяжёлый период, ваша светлость, — быстро произнёс Сашок. — Под рукой князя Антипова посёлок практически вымер. Были месяцы, когда даже есть было нечего.

Аршавин удивлённо посмотрел на старосту Сумани, потом на меня и снова на Сашка. На лице Ратая появилось задумчивое выражение, а его рука легла на пояс, где висели в чехлах метательные ножи. Вряд ли Шатун планировал пустить их в ход, но реакция парня ему однозначно не понравилась.

— А давайте-ка я с вами пройдусь, — негромко произнёс Николай Петрович и Сашок уныло опустил плечи. Если я для парня был величиной непонятной и мутной, то Ратая он безмерно уважал. Перечить своему кумиру Александр не решился и поплёлся к указанному мной зданию. Даже оправдываться перестал, словно приговор ему уже был вынесен.

— Единственное, что хочу сказать, — остановившись возле большой металлической двери, тихо произнёс Сашок. — Я делал всё возможное для выживания своих людей и готов принять всю ответственность за свои решения. Надеюсь, что возвращение власти рода Разумовских в Сумань не станет причиной гибели остатков населения.

— Да открывай ты уже, Сашок! — не выдержал Аршавин. — Даже интересно, что вы там такого наделали, что с тебя всё лицо пропало! Трупы императорской семьи прячете? Или зверя пятого ранга для хозяйственных работ приспособили?

При последних словах Ратая парень ощутимо вздрогнул, а я просто взялся за ручку двери и толкнул её в сторону. Раздался жуткий скрип. Дверь двигалась по ржавым рельсам и от моего толчка появилась только небольшая щель. Из темноты дохнуло странной смесью запахов, которая тут же напомнила мне ферму. Сено, навоз, запах шерсти и чего-то ещё, что всегда сопровождает крупных животных.

Крылья носа Аршавина нервно дёрнулись и он тут же толкнул створку дальше. Сил главе ближней дружины было не занимать и на этот раз дверь улетела до самого ограничителя. Свет с улицы показал длинный коридор, по обеим сторонам которого были организованы примитивные стойла. На первый взгляд, ничего необычного. В первом мы увидели самку дикого кабана с парой поросят. Дальше шоркал рогами о стенку лось. Учитывая условия, в которых выживали местные, ничего удивительного в таком подходе не было. Когда каждый выход в лес может для тебя закончиться выстрелом лесника в спину, разумно сделать всё возможное, чтобы пореже выходить из дома. Но меня интересовало другое.

Когда стало понятно, что именно нужно искать, пропустить важное оказалось невозможно. Я сразу направился в дальний конец здания, где находилась комнатушка с инвентарём. Вилы, лопаты, грубый лежак…

— Где люк? — осматривая помещение, поинтересовался я.

— Ярослав Константинович… — начал было Сашок, но под колючим взглядом Аршавина тут же осёкся и прошёл к куче сена, лежавшей у дальней стены. Потом уцепился за висевшую на стене верёвку и начал тянуть. Вся куча разом поднялась вместе с полом, открывая самодельную лестницу.

— Дам знать, когда можно спускаться, ваша светлость, — первым направляясь к люку, произнёс Аршавин. Я молча кивнул и с интересом посмотрел на старосту Сумани. Сашок очень нервничал. Настолько, что даже не пытался этого скрыть. Руки парня постоянно двигались, словно он искал невидимую нить, которая поможет ему выбраться из сложной ситуации.

— Не переживайте так, Александр, — улыбнулся я. — Мы пока просто смотрим. В любом случае, все нарушения законов Империи, которые были совершены жителями вашего посёлка до вчерашнего дня, должен расследовать и проверять князь Антипов. А сейчас крайне маловероятно, что он найдёт время и силы, чтобы прислать к вам проверяющих.

— Можно спускаться, Ярослав Константинович, — послышался снизу озадаченный голос Аршавина. — Сашок, ты тоже спускайся. Пояснишь нам что к чему…

Я приглашающе указал старосте на люк в полу и мы спустились вниз. По пути я провёл пальцами по крышке и удовлетворённо кивнул. Местные знали толк в маскировке. Даже мне нужно было сильно постараться, чтобы обнаружить это место. А приезжие дружинники Антипова наверняка вообще понятия не имели, что происходит у них под носом.

Аршавин стоял в паре метров от лестницы. В руке Ратай держал мощный фонарь, который успел достать из разгрузки. Пахло сыростью и гарью. Первое было вполне нормально для холодного каменного мешка, находившегося глубоко под землёй. А второй запах вызывал вопросы.

— Минутку, уважаемые, — окончательно сдался Сашок. — Тут лампа под лестницей стоит. Сейчас запалю и пойдём. А фонарь уберите, Николай Петрович. Их пугает яркий свет.

Шатун подсветил нужное место и погасил фонарь, как только Сашок нашёл лампу. Я всё это время прислушивался к своим ощущениям и не мог поверить, что всё это правда. На что только не пойдут люди ради собственного выживания!

— Мы ведь не со зла это всё, Николай Петрович, — на ходу произнёс парень. — Выбора просто другого не было. Вот и приспособились, как получилось… Секунду…

Сашок остановился у большой бочки, из которой достал пару кусков какой-то коры. Одним обтёр руки, а второй передал нам.

— Это пахучка, — пояснил парень. — Чтобы звери не сильно нервничали от запаха людей. Малышня сильно пугается, а взрослые начинают в защиту уходить.

— Что ты сказал? — удивлённо посмотрел на старосту Ратай.

— Сами сейчас увидите, — с тщательно скрываемой гордостью, ответил Сашок и поднял повыше фонарь.

К этому моменту мы добрались до первого поворота. Вернее, до мощной решётки, которая перегораживала большой каменный мешок справа. Решётка была вся оплетена тонкими полосами той же коры, а все стены внутри обвешаны пожухлыми ветками какого-то кустарника. Судя по запаху, того же самого, с которого собрали кору. Но самое интересное находилось в дальнем углу клетки.

Там, в куче веток, похожей на нору, светились глаза нескольких аномальных зверей. Из полутьмы показалась морда огнелисы, которая начала принюхиваться к новым запахам. Мы замерли на своих местах, а я даже дышать старался максимально медленно и размеренно. Убедившись, что никакой опасности нет, зверь коротко тявкнул и из норы выбежала пара щенков. Они едва дымились, что говорило об их юном возрасте. Сашок медленно сел, вытащил из кармана кусочек вяленого мяса и просунул руку через прутья решётки.

К моему удивлению, щенки, с радостным писком, бросились за угощением. Мы с Ратаем удивлённо следили, как детёныши аномального зверя радостно скачут рядом с рукой Сашка, осторожно отщипывая кусочки угощения. Словно тройка весёлых дымных огоньков. Десяток секунд спустя, к щенкам присоединилась их мать. Сашок поставил лампу на пол и достал кусок угощения покрупнее. Я заметил, как пламя на шкуре огнелисы стало менее ярким, когда она подошла ближе.

— Они очень осторожные и деликатные, — коротко посмотрев в мою сторону, тихо произнёс Александр. — Если не пугать, то никогда не обожгут и не покусают. Алиса у нас живёт уже почти год. Недавно поймали ей супруга, но он не смог адаптироваться. Зато щенки появились полностью здоровые.

— И в полной силе? — заинтересованно спросил я. Удивление уже перешагнуло ту черту, когда всё происходящее начинаешь воспринимать спокойно. До этого момента я был абсолютно уверен, что вырастить в неволе полноценного аномального зверя просто невозможно. По крайней мере, никто в Российской Империи так и не смог этого сделать.

— Конечно! — кивнул Сашок. — У нас ещё один выводок был, но там простые лисята родились. Потом поняли, что надо среду правильную им сделать. Нашли несколько нор в аномальной зоне, посмотрели чем там выстилают звери внутри всё и попробовали повторить. Опыт был уже, поэтому с огнелисами быстро нашли подходящий вариант. А вот с земляными буйволами помучиться пришлось. Они дальше живут.