Трахать милых блондинок Игорь не пошел, а спустился вниз с твердым намерением оставить инструмент и прогуляться к Дому-На-Набережной. Что за мода пропадать без всякого предупреждения?

Стоило войти на склад, как ожил телефон.

— Сударь, вы с командиром не слишком заняты государственной службой? Не могу ли я зайти и отнять у гарнизона несколько минут?

— Вне всякого сомнения! Всегда рады Вас видеть. Могу я Вас встретить на набережной?

— Это излишне. Подъеду на автобусе. И мне бы хотелось увидеться с комсомольцем-Ванечкой, нужен совет — Ворона явно хотела еще что-то сказать, но не решилась и повесила трубку. Звонила девушка явно с вахты своего Дома — было слышно, как проезжают за дверьми подъезда машины. Хорошо хоть полубогиня номер «Межкниги» знает и все станции-коммутаторы сработали-соединили. И вообще все хорошо.

— Эк тебя припекает, — ухмыльнулся начоперот. — Аж до махорки опустился. Все ж она ведьма. Думал ли ты, простой расхититель акционерной собственности, что начнешь дружить телами с чугунной прохиндейкой-конституцией? Ее, кстати, нужно перевоспитывать по части разборчивости в интимных связях.

Керсты курили перед дверями родного здания, наблюдая за уличным движением.

— Припекает, это точно, — согласился Игорь. — Но не стану я перевоспитывать Веру-Нику. Пусть такая как есть остается. Естественная. Я уж не говорю о том, что если разозлить, она мне голову запросто оторвет.

— Да, голова, тоже немаловажно, — согласился начальник. — Верняк говорю: это-то тебя и заводит — риск! А в принципе ничего я и не говорю — незаурядная она чугунная девушка. Хотя я бы с такой никогда не смог. Не мой тип…

Начоперот осекся. Керсты увидели вышедшую из автобуса Ворону. Остановка была на противоположной стороне ставшей уже довольно широкой улицы Димитрова, но было очевидно что она другая. Не та что в метро каталась. Сейчас полубогиня среди живых прохожих казалась… она казалась птицей, залетевшей из очень стильной, гламурной преисподней.

— Да… — глубокомысленно протянул Вано. — Это для тебя или просто ей в голову стукнуло?

Смена имиджа оказалась разительной. Смущало, что трудно было сообразить, в чем именно изменения: те же черные тона, та же прическа. Понятно, костюм совершенно иных времен — видимо, что-то известное, брендовое из последнего века. Туфли иные… Но не в этом же дело!

— Вот же однако… сучка элитная, — наконец, грубо, но, несомненно, комплиментарно сформулировал начальник ПМБД-Я.

Ворона приблизилась — явно нервничала, но с шага не сбивалась.

— Добрый день, товарищи стражи времен, — девушка вынула узкий портсигар — свой старый, серебряный. Подождала пока Игорь поднесет зажигалку, выпустила ноздрями дым, требовательно взглянула на молчавших керстов: — И?

— Так чего тут «и»? — пробурчал начоперот. — Крепко цепляешь. С единого взгляда. Я недавно тебя «блудливой монашкой» обозывал. Был не прав. Не монашка. Сияешь, несмотря на черноту. Хрен знает, как это объяснить. Видимо, порода проявилась, проросла. Хотя я и категорически против всяких там славословий насчет утонченного аристократизма и прирожденной ухищренности в туалетах.

— Благодарю, товарищ Ванечка. Честность — твое большое достоинство. Жаль что единственное, — высокомерно улыбнулась Ворона.

Она была в восторге. На друга-любовника взглянула только вначале — с Игорем все и так было понятно. Но уж если и толстокожего комсомольца удалось прошибить. Удался эксперимент.

— Вечером иду мимо «Гименея» — года последние, как некоторыми говорится, «ново-буржуазные». Думая — почему бы и нет? И да, я не платила, — девушка с вызовом глянула на керстов. — Экспроприация, так, кажется, называется.

— Да что им, если буржуазные, влегкую спишут, — махнул рукой Вано. — Слушай, мы тебя хотели пригласить арбуз покушать. Теперь-то даже непонятно — устрицы с трюфелями надобны, не иначе.

— Нет-нет, арбуз всенепременно, — пробормотал Игорь. — Весьма к месту покажется.

На шее Вороны багровела короткая нить узкого колье — даже непонятно из чего сделанного: пластик, металл или какая-то современная продвинутая керамика. Кровавая. Или арбузная?

Абсолютно живая девушка. Живая и прекрасная. Даже тоска от того совершенства готова взять. Но пока не до тоски.

— Вот даже смотреть на вас противно, — поморщился начоперот. — Идите уже, блудитесь. Я в «Самбо» прогуляюсь, телефон отнесу.

Вано понес буэшный телефонный аппарат в зарождающуюся спортсекцию — вроде именно в эти дни самоорганизовывался клуб, в будущем получивший известное название «Самбо-8», — так что недурно было бы ему помочь оргтехникой. Но Игорь думать ни о чем не мог, только держал узкую ладонь Вороны, помогая спускаться по лестнице — к высоким тонким каблукам полубогиня еще не привыкла.

Спустились и предались «блудству»…

…— Знали бы Вы, как я сомневалась, — прошептала полубогиня в кратком перерыве. — Просто дикие мысли одолевали. В моей ситуации и уделять внимание тряпкам? Глупейшая наивность, убогое манерничанье. Я ведь Вас и так возбуждала?

— Не вижу причин убеждать в очевидном. Но не в тряпках дело. Желание жить и меняться — вот что нам нужно, — простонал Игорь. — Очень нужно. Вы чудесны!

— Из-за того что похожа на живую и меняюсь? А если единственная причина изменений — то, что мне нравится ебаться с Вами?

— Без этой составляющей ситуация много бы потеряла, — эгоистично признал хозинспектор, дотягиваясь до стола. — Можете не верить, но я, милая Ворона, думал примерно о том же. Это вам…

Геля для укладки волос было два: обычный и с голубыми искристыми блестками. Игорь сомневался, решится ли подруга сразу на эксцентричный эксперимент со сверканием, но с женщинами угадать всегда трудно. Кстати, нужно было с красным блеском гель брать.

— Благодарю! — бедра девушки вкрадчиво продолжали процесс, она сидела сверху, укачивая подарки на ладонях, любовалась брильянтовым сиянием содержимого объемистых банок. — Чрезвычайно Вам признательна. Я так и не нашла подобного снадобья. Полагаю, освоить его будет непросто. Вам нравятся панк-шлюхи?

— Только не сейчас! — взмолился Игорь. — Мои чувства и так на грани.

Действительно, Ворона с ярко-накрашенными смазанными губами, в непривычном узком черном белье казалась по-новому загадочной, словно почти и не знал ее раньше.

Она легко поддалась, опрокинулась на ложе — узкое тело — одновременное и бледное, и черное, раскинутое на мягкой желтизне поролона, мазки багрянца на губах и шее. Ну не ведьма ли? Не зря поролоновые маты собирал, простыни бы еще к ним подобрать…

Не был бы мертвым, сдох бы еще раз. От переизбытка плотских ощущений.

Слегка насытились, требовался перерыв и глоток свежего воздуха. Игорь не торопясь, с наслаждением, одел любовницу. На вахте Валерик со смутной тоской глянул на великолепную гостью и спросил что такое: «тот, кто страдает от аброзии»?

На улице опять компанейски курили, причем сплошь знакомые физиономии.

— Вот они, физкультурники узкого профиля! Что-то скоротечно, и двух часов не прошло, — начоперот швырнул в урну окурок. — А тут, между прочим, тебя ждут-ждут…

— Не преувеличивай, Ваня, я тут минут пять, взволноваться еще не успела, — успокоила межпространственная гостья, оценивая вышедшую из дверей пару. — Нет, товарищи, по склону характера и биологической данности своего уникального вида, полноценно понять этого вашего обычая сексуалиться при малейшей возможности, я не могу, но увлеченность уважаю. Хобби, даже незамысловатое — великая вещь! Кстати, так тебе, Верка-Ника, гораздо лучше — шикарный экстерьер. Нужно тебя с ланон-ши познакомить. Обмен опытом и слюнями — великая вещь, как не устает повторять одна моя сведущая в подобных увлечениях подруга.

— Кто такие эти ланон-ши? — с обоснованным подозрением уточнила Ворона.

— Из наших местных лепотцов, которые отчасти сланые. Красивы, ехидны, вечно голодны. Может, вы и вообще родственницы. Только птичье имя тебе нужно поменять.