— Вообще-то, у нас там и буфет есть, можно подкрепиться, — ляпнул добросердечный, но не очень тактичный начоперот.

— Чего это вы стройность от худобы не отличаете⁈ — обиделся делегат. — Да, я виду спортивный, подвижный образ жизни. Нынче здесь, завтра там, по морям — по волнам, а то и по айсбергам. Долг службы, природная любознательность, исследовательская жилка с долей здорового авантюризма. Ни то, что некоторые служивые: сидят сиднем, вон, уже щекищи округлились, лень им лишний раз какое-нибудь политически интересное событие устроить.

— Отлично вы выглядите, товарищ делегат, — заверил, улыбаясь, Игорь. — И цвет кожи весьма оригинальный, и глаза особо выразительные.

— Да⁈ — зеленокожее существо умоляюще сложило четырехпалые перепончатые ладони. — Не шокирую? Честно-честно?

— Тьфу, Лоудка, ты что ли⁈ — наконец дошло до Вано. — А я думаю, что-то чешет товарищ знакомо, как по писанному.

— Нам иначе нельзя, мы, все ж, какая не есть, а интеллигенция, — ухмыляясь безгубым ртом, объяснила межпространственная странница. — Сами-то как? Пугачева еще не смотрели?

— Нет, как-то обошлось. Вот, охрану несем, вызвали. Пусть и в тылу.

— Это правильно! Тыл должен быть! А то последнее время, куда в ваших измерениях не ткнись, везде эта пакость, — оборотень ткнула пальцем куда-то себе за спину. — Давеча зашла за мороженым, как бабахнет! Хорошо, хоть не теракт, а просто газовый баллон.

— Да они правила безопасности злостно игнорируют! — возмутился Вано. — Это где было? Туда пожарную инспекцию…

— Не, это не здесь, — успокоила путешественница. — Там еще мороженое такое необычненькое, а город по-женски зовется. Как его… Точно, Анка-Ра тот городишко кличут. Опасно стало в командировках, просто шмондец. Надо, надо это безобразие пресечь! А то у вас ни мороженного, ни научного туризма не останется.

— Есть ли у этого безобразия какое-то несекретное название? — тихо спросилИгорь. — Нам бы знать в общих чертах.

— Ну да, вы же пока в прошлом сторожите, — сообразила Лоуд. — Есть научное название, отнюдь не секретное, но там две дюжины умных слов, формулировку с первого раза и не зачитаешь. А в общеупотребительном просторечье — Психа! Такое вот доходчивое название у этой безумной эпидемии. Без шуток — серьезный кризис космического масштаба. Нам с вами еще ничего, а живые людишки в полную панику впали и заистерили. Сейчас-то чуть полегчало — купировали распространение Психи. Но до полноценного перелома ситуации, нам еще грести и грести. Вот! — оборотень мотнула лысой головой в сторону клубного зала. — Четвертая конференция. Работаем на совесть, мобилизуем периферию. Есть определенные успехи, но ситуация шаткая.

— Но у вас-то там пока спокойно? — встревожился начоперот.

— У нас планета иного психотипа, нас с наскока не проймешь, — пояснила оборотень. — Вот, консультирую по поводу временного лагеря для беженцев. Людям у нас трудно, но всяких пострадавших дарков и нежить приютить готовы.

Делегаты двинулись занимать места, Лоуд объяснила, что ключевому консультанту опаздывать ни к чему, сунула Игорю сигару и устремилась к дверям.

— Стой, мы же для тебя спецом сувенир таскали, — опомнился Вано, и принялся расстегивать полевую сумку.

— Ишь ты, «Козьма Прутков»! — оживилась оборотень, принимая томик. — Серьезный научный труд, займет почетное место в университетской библиотеке. Благодарствую, отдарюсь, не сомневайтесь.

К консультанту «по беженцам» подскочила Мариэтта — дамы, человеческая и зеленокожая, бурно зашушукались и побежали в зал.

— Вот всех наша Лоудка знает, — подивился Вано.

— Да, потрясающей общительности существо, — согласился хозинспектор.

Дождь потихоньку унимался, набережная казалась вымершей, только вдалеке мелькал машинами и троллейбусами Малый Каменный. ПМБД-Я наблюдало за подходами, нюхало диковинную сигару и размышляло о Психе. Надо же, и откуда берутся такие великие напасти? Конечно, знали керсты об эпидемии крайне мало, но теперь общее беспокойство и то напряжение, что временами просачивалось к Дому, обрело имя…

Закончилась конференция, пустел зал — делегаты, уже знающие эту точку мироздания, исчезали прямо из кресел. Промелькнула Лоуд, приветственно взмахнула на прощанье своим министерским портфелем. Клуб стал гулким, пустым. Вано ушел помогать сержанту наводит порядок в подразоренном буфете.

К Игорю обратился черт-полтавчанин, узнал как добраться до Курского вокзала «шоб було подешевше», стеснительно попросил папироску и зашагал к Крымскому мосту, деловито подбрасывая на тощем плече свою клетчатую торбу.

Стоял хозинспектор на мокром асфальте смотрел вслед последним делегатам: неспешно уходил резной медведь с немым мужиком, жестикулировали и рычали о чем-то своем, актуальном. Жизнерадостно бегала под ясенями пестрая собачка, насидевшаяся в духоте клубного зала. Эти местные, им торопиться некуда.

Вышел Вано, обтер руки салфеткой, швырнул в урну:

— Вроде бы сугубо ответственные товарищи собирались, а в буфете теперь шаром покати. Еще и тарелку расколотили. Там Андрей калькулирует, чтоб деньги оставить, траты буфетчикам возместить. Глянь, а то с ценами тут полная путаница.

Игорь прошел полузабытым фойе, но выяснилось, что майор уже разобрался с накладными.

— Вот времечко было, — вздохнул фээспэпэшник, отсчитывая купюры. — Вроде и прожили его, а цены хоть убей, не вспомнишь.

— Бурные были года, — согласился керст, ровняя стулья у столиков.

Распрощались на улице. Щедрая Мариэтта подарила керстам гранату «нового продвинутого поколения», майор поблагодарил за четкую службу…

Укатила «волга», Игорь захлопнул и проверил клубную дверь. Глянули на афишу — на вечер обещался боевик «Дом на краю океана».

— Да, это не про нас, — вздохнул начоперот. — Кончилась наша активная служба. Теперь опять сиди, жди.

— Ты мне весь мозг выел, утверждая, что наша служба и есть «сидеть-ждать», — заметил Игорь, разглядывая сувенир.

— Так оно и есть. Но все равно матюгаться тянет. Дай-ка глянуть…

Граната выглядела сущей игрушкой: гладкое нетяжелое яйцо с двумя светодиодами у кнопки запала, упрятанного под красивенькой крышкой.

— Гламурно, — с сомнением пробормотал хозинспектор. — Но вряд ли игрушка.

— Уж можешь не сомневаться! Серьезные люди у нас сегодня были, — начоперот сунул гранату в разгрузочный карман бронежилета и грустные керсты направились домой.

Парк на месте будущего «Музеона» был еще не совсем парк, а так — пустырь символически озелененный. Мокрые дорожки иногда еще наскакивали на островки асфальта сгинувших дворов. Между разномастных скамеек бегал суетливый сеттер, одинокая молодая мама катила поскрипывающую коляску. Впереди возвышался бледный куб огромного здания ЦДХ. Игорь привычно попытался найти место своего дома — и как обычно получилось очень приблизительно. Ластик прошедших лет порядком затер это место.

— А тебе не кажется, что нам здесь кое-кто знаком? — усмехнулся Вано.

Тетка сидела на постеленной на кривоватую лавочку газете и наблюдала за детьми, взбирающимися на раздолбанную «горку». Малый пацан свесился через перильца, намереваясь скатиться, надзирательница мгновенно погрозила ему зонтиком. Вот этот жест оказался ужасно узнаваем…

С годами Мурзик малость прибавила в объеме, но держала себя в форме. Вот и плащ — вполне модная, стильная плащевка. Все ж еще не старушка.

— Как время-то скачет, — прошептал Вано.

Мальчишка на «горке» от смелого акробатического эксперимента воздержался, зато его сестрица-сообщница, попыталась встать на четвереньки и тыльным способом начать спуск по сомнительному желобу. За что немедля и схлопотала по заднице бабушкиным зонтиком.

На возмущенный вопль экстремалки спешно подкатила мамочка с коляской, начала совместно с бабулей выговаривать вопящему дитю. Пацан успел подобрать пустую бутылку, загрузить ее в сетку коляски и немедля попытался угнать транспортное средство. Из коляски протестующее заорали, мама с бабушкой кинулись догонять…