Бойцы ФСПП исчезли внутри клуба, а расчет керстов занял наружную позицию у дверей.

— Гм, на редкость понимающие люди к нам приехали, — подивился Вано, подгоняя липучки жилета. — Даром что живые, а ведь ни разу нас не потеряли.

— Видимо, специальная подготовка. А майор, похоже, к Якиманке имел отношение — чувствуется что наш, местный, — Игорь глянул на близкий парапет набережной. — Слушай, а делегаты случайно не водным путем пожалуют?

— Будем посмотреть…

Да уж посмотреть было на что. «Нихрена себе», сказал вначале начоперот, а потому уж помалкивал.

Первым прибыл худой сутуловатый мужичок с вместительной клетчатой сумкой. Его можно было бы принять за гастарбайтера-молдаванина, если бы не его очевидная, прямо-таки пышущая не-людкость. Снаружи ничего такого не видно, но уж как разит…

Посетитель неуверенно посмотрел на керстов и осведомился:

— Здесь или шо?

— Делегат? — на всякий случай уточнил Вано. — С Диканьки?

— Та ни, с Миргорода, — признался гость, неприязненно косясь на АКС на плече Игоря. — Так, шо, я пройду?

— Само собой. Проходите, устраивайтесь. Там секретарь встретит.

Делегат вежливо коснулся шляпы, но снимать ее предусмотрительно не стал. Бочком юркнул в дверь.

— Я думал, у них рога больше, — понизив голос, удивился начоперот.

— Им же не бодаться, так, чисто символически. Я другого не пойму. Говорили, «региональное мероприятие». Что, Полтавщина в отношении чертей тоже наш регион? — засомневался Игорь.

— А чей же⁈ — возмутился Вано. — Это вы после Союза все кратковременно просрали. А так коренной наш регион, пусть и не с самым сознательным селянством.

Вообще-то, собственные черти и на Якиманке имелись — как минимум один. Правда, мелкий и несерьезный. В сланых кругах звали его Медовым Чертом — по слухам любил на рынках мед тырить. Если не удавалось украсть, гадил прямо в бочки и туески. Насчет последнего имелись сомнения: украсть продукт все ж проще, чем цинично осквернить. Но чертика Игорь несколько раз видел. В последний раз за мелкой нечестью гнались разъяренные охранники «Дома игрушки». Судя по их рожам, прыткий черт успел неслабо насолить бравым секьюрити. Хотя на беглый взгляд Медовому было лет девять от роду, ну, если по человечьим меркам.

Разговор прервала выскочившая к дверям Мариэтта:

— Вы это чего меня «секретаршей» обозвали? Я — координатор!

— Виноват, я в организационном смысле, — пояснил начоперот. — Устаревшая формулировка, извиняюсь.

— Да ладно. Просто не нравится мне «секретуткой» значиться, — Мариэтта выковыряла из разгрузки пара красных повязок с надписью «Патруль ФСПП». — Чуть не забыла. Понятно, у вас своя спецслужба, но раз сегодня в нашем ведении, должны соответствовать.

— Ишь ты, и тут на липучках, — подивился Вано, залепляя повязку. — Слушай, товарищ старший сержант, а что, черти полноценное право голоса имеют или чисто совещательное?

— Пока консультативное. Он вообще-то не адский черт, а литературно-поверхностный, — пояснила сведущая в казуистике координатор. — С подземной адовой клиентурой сотрудничать не получается в принципе. А с этими, хохляцкими заблудышами, все не так бесперспективно — учуяли, что нездорово припекает, засуетились, вышли на контакт.

Делегаты повалили гуще: в большинстве своем не совсем живые: ляпотцы, сланые, некие средние, как выражалась подкованная в научных теориях старший сержант — «фатовые». Но хватало и вполне живых людей, озабоченных, имеющих похвальную привычку предъявлять делегатские удостоверения и иные «корочки». Являлись и откровенно мертвые, молчаливые и, естественно, безо всяких документов. Оно и понятно — если черный скелет в обрывках сухой кожи, счел необходимым доковылять до клуба — значит, имеет на то серьезные причины.

— Лишних мы бы почуяли, — сказал в паузе Вано. — Но вот Мариэттке я бы не позавидовал. Живому координатору общаться с такими гостями непросто. Выдержанная организация это ФСПП.

— Насколько я понял, они в большей степени дипломаты. Хотя и вооруженные, — Игорь вздохнул. — Знаешь, вот совсем мертвые гости производят на меня гнетущее впечатление. Ты того утопленника видел? А ведь, по сути, разница между нами чисто символическая.

— Ну да, это мы с маузером кругом виноваты, — заворчал начоперот. — От судьбы куда денешься? Смотри лучше на художественных гостей — оно полезнее и культурнее. Эх, дождик все гуще моросит — как бы не размокли.

«Художественных» действительно было много: в основном из Третьяковки и Пушкинского изобразительных искусств, но были и представители малой городской скульптуры, архетипов мещанского гобеленного ковроткачества и газетной карикатуры. Кого-то Игорь узнал — к примеру, Девушка-с-персиком и знаменитая боярыня-раскольница шли под одним зонтом. Врубелевский Демон в жизни оказался как-то проще и естественнее, вот только болоньевый плащ ему был тесноват. Другие делегаты казались очень знакомыми, но имен никак не вспомнить. Да, явные пробелы в культурном образовании. Шли и подъезжали на неслабых тачках «целлулоидные» герои фильмов, очень похожие на актеров, но все же иные. Складывали зонты персонажи песен и опер — этих даже непонятно как узнавать, но узнаешь же. Машины образовали небольшую «пробку», кто-то поднимался с реки, перебираясь прямо через парапет набережной…

Керсты пропустили скрипучего деревянного медведя: зверь-делегат был, видимо, из новоделов — пестровато раскрашенный, в косоворотке и довольно дурацком картузике. Примерился, протиснулся в двери клуба.

— Здоровенный, головы на три выше нас. Силища! — одобрил Вано. — Такой и с бедра из станкача запросто полоснет.

— Он деревянный, огнеопасный.

— Это да. Избирательного тактического применения. Слушай, а там у нас зал на сколько мест? Уместятся? Ведь кто-то и прямиком туда попадает…

Действительно, было понятно, что многие делегаты проникают сразу в зал, минуя охрану на дверях. Видимо, среди гостей хватало существ хорошо знакомых с «Красным текстильщиком». Понятно, место с традициями.

Все же поток делегатов иссякал. Спешно докуривали у дверей могучий красноармеец с огромным свернутым тулупом под мышкой и бородатый мужик с забавной пятнистой собачкой.

Умилившийся Вано сунул песику завалявшуюся в кармане сладость.

— Мы-ыгм, — осудил мужик, бросая самокрутку.

— Так это же не сахар, а естественный фрукт-финик. Ничего собачьим зубам от него не будет, — оправдался начоперот.

Собачка шустро сжевала угощение, попыталась сплюнуть косточку в жестяную урну, но недоплюнула. Мужик укоризненно покачал лохматой башкой, подхватил питомицу на руки и они ушли в вестибюль.

— Все, кажется, — глянул на часы над кассами Вано. — Ровно десять. Глянь, и опоздавших нет. Ответственное общество собралось!

К стражам вынырнула уставшая Мариэтта:

— Шмондец какой-то — два десятка самовыдвиженцев заявилось. Оно, конечно, полезно для общего дела, но пришлось регистрировать. Начинали скромно, а скоро придется Большой театр абонировать.

— Было бы на пользу делу, — мудро заметил начоперот.

— Будет! — заявила старший сержант. — Зря, что ли так напрягаемся. Товарищ Игорь, не угостишь модерновой папироской?

— Не угощу. Вредно, и у тебя муж против.

— Абзац, какой ты жлоб правильный, — вздохнула милая девушка. — Мне, может, на затяжечку и нужно.

— Извини. Помрешь, вот тогда накуришься, — утешил Игорь.

— Еще чего! Я подыхать в одиночку не собираюсь, а если с мужем, так он и там не даст подымить. Он принципиальный, — с определенной гордостью объяснила красавица. — Но вообще-то правильно.

— Вот именно! Серьезное же дело, — Вано кивнул в сторону клубного зала, — а ты спортивную форму норовишь подорвать. Подведет когда-нибудь та лишняя затяжка, и станешь как мы.

— Пипец как застыдили, — усмехнулась сержант. — Ладно, пойду, послушаю. Дождь-то поднажал. День, соответствующий общей ситуации. Не здешней, понятно. Той, нашей…