– Идея и впрямь неплохая, – промямлил месье Бертран. – Однако юбилейный аромат должен греметь, как отражение нашей философии, а не как сказка на Рождество, согласитесь.

– Вот и я о чём, – кивнул Жан Гроссо. – Кристиан, ваша пассия так и будет хлопать глазками? Больше ей сказать нечего?

– А что она должна вам сказать, Жан? Что можно сказать человеку, который видит всё только через призму своей испорченности?

– Прошу прощения?! – Гроссо зло сузил глаза.

– Господа! – громкий голос Гаспара Тома прервал нарастающий спор, и Амели непроизвольно вздрогнула. – Давайте не будем превращать совещание в балаган.

Подождав, пока в помещении воцарится абсолютная тишина, мужчина продолжил:

– Во-первых, благодарю мадемуазель Дюваль за довольно подробный срез, – он кивнул в сторону Амели. – Во-вторых, это не финальное решение. Мнение каждого члена комиссии будет учитываться при разработке юбилейной концепции. Такие жаркие споры стоит отложить до того момента, пока у нас на руках не окажутся все отобранные варианты ароматов.

– Я считаю, что мнение месье Гроссо пропитано личной неприязнью, – не сдержался Кристиан. – Учитывать его нецелесообразно.

– Личной неприязнью? – взвился Гроссо. – Не я ли предлагал ввести тебя в совет директоров, несмотря на зелёный возраст и скромные заслуги?! И это благодарность?!

– Вы просто хотели, чтобы ваша дочь была ближе к тёплому месту, Жан. Но не вышло, да?

– Кристиан, – Гаспар смерил сына осуждающим взглядом. – Что за детские выпады? Если идея мадемуазель Дюваль настолько хороша, то ей не составит труда стать первой среди поступающих предложений. Есть действительно интересные моменты, но есть и то, что требует доработки. В конце концов, Жан прав хотя бы в том, что юбилейный аромат не должен основываться на рождественской сказке. Это не эксклюзив, это не про нас, это про маркетинг и продажи.

– Ну конечно, прав, – процедил Кристиан, явно борясь с желанием сказать что-то ещё. – Хорошо. Мы с мадемуазель Дюваль разработаем концепцию и сделаем пробный вариант аромата. Сделаем то, чего не требуется от других.

– У вас не так много времени, Кристиан. На новогоднем корпоративе мы огласим результаты, – предупредил месье Бертран.

– Мы успеем, будьте спокойны, – кивнул Кристиан в сторону мужчины и встал.

– Собрание ещё не закончено, – Гаспар Тома не сводил с сына холодного взгляда. – Мы ещё не услышали саму мадемуазель Дюваль.

– Слишком мало времени, отец, – в голосе Кристиана звенел металл. – Разве ты не слышал?

Он подошёл к Амели, схватил её за руку и потащил вон из кабинета.

Кабинеты мелькали перед глазами с такой скоростью, как если бы Амели летела по коридору на спорткаре. Кристиан крепко держал её за руку, лицо его превратилось в каменную маску. В полном молчании они зашли в лифт и спустились на этаж ниже.

– Мы обязательно продумаем концепцию на каждый сезон, – постаралась разрядить обстановку Амели, нервно сжимая металлическую перекладину на стенке лифта. – Вот только верну себе компьютер…

– Амели… – Кристиан прямо посмотрел на неё.

В глазах смешалась злость и… боль?

– Не принимай на свой счёт всё то, что ты сейчас слышала. Замечания мы учтём, проект подготовим, и он будет лучшим. Обещаю тебе.

Мужчина улыбнулся, но его взгляд… Сердце Амели непроизвольно дрогнуло. С губ едва не сорвался неловкий вопрос, но прибывший на нужный этаж лифт спас положение.

– Идём, – Кристиан показал направление рукой. – Центральная дверь.

В приёмной, оформленной в соответствии с самыми модными тенденциями в дизайне интерьера, их встретила эффектная шатенка. Густые блестящие волосы, уложенные в сложную причёску, томный взгляд карих глаз, идеальный макияж и декольте, не оставляющее места воображению. Всё в классическом «духе приёмной» больших начальников. Амели вежливо улыбнулась, получив в ответ кивок и оценивающее сканирование. Всего на секунду, а дальше внимание красотки переключилось на босса.

– Месье Кристиан, – проворковала девушка. – Уже закончили? Как прошло совещание?

– Кофе, Аннет, – отбрил босс, проходя в кабинет. – Латте и круассан для мадемуазель Амели.

Улыбка сползла с лица девушки, уступив место растерянности. И снова секунда, ледяной взгляд в её сторону и скромное: «Как скажете, месье».

Кристиан открыл дверь и пропустил Амели вперёд. Она юркнула в помещение и огляделась. Несмотря на то, что это был всего лишь рабочий кабинет месье Тома-младшего, он ничем не уступал шикарному пентхаусу где-то в Пале-Бурбон8.

Светлые фактурные стены с подсвеченными вставками из ягеля. Письменный стол и массивные стеллажи, выполненные из древесины зебрано9, стулья, обитые серым бархатом и огромный кожаный диван. Лаконичность интерьера подчёркивала невидимую эстетику богатства.

– Присаживайся, – буркнул мужчина, махнув рукой на один из роскошных стульев. – Сейчас принесут твоё латте.

– Спасибо, – девушка аккуратно присела на краешек мягкого сиденья. – Правда, я терпеть не могу латте, но спасибо.

Кристиан посмотрел на неё с неподдельным интересом, его взгляд утратил холодность, а в глубине тёмных зрачков зажглись озорные искры. От этой резкой перемены у Амели перехватило дыхание. Она поспешила отвести взгляд.

– Не любишь? – усмехнулся он. – Ещё не встречал девушку, которой не нравится латте.

– Видимо, мало общаетесь с девушками, – пожала плечами Амели.

Мужчина хохотнул и покачал головой каким-то своим мыслям.

– С такими, как ты – впервые, – согласился он.

– Что вы имеете в виду? С какими «такими»? – нахмурилась девушка.

– Как тебе сказать, – Кристиан прошёлся по ней задумчивым взглядом. – Умница, скромница, не жалуешь привычные девчачьи радости. Ты необычная, Амели. Это мило.

Сердце кольнула тонкая игла досады. Необычная… Заучка, не умеющая одеваться и не знающая, что такое женственность и кокетство? Это имел в виду молодой красавец-сноб с непомерным самомнением? Может, и так, но Амели никогда не считала нужным менять привычки и вкусовые предпочтения в угоду моде и ярлыкам, и никакой Кристиан Тома, будь он хоть самым лучшим мужчиной на земле, не заставит её пересмотреть взгляд на мир. «Не нравится – не ешь», – подумала девушка, устремляя взгляд на стену, отделанную сизым ягелем в толстой деревянной раме.

– Красота в глазах смотрящего, – процитировала она известную мудрость и снова повернулась к начальнику. – Ну что, давайте обсудим рыбу нашей концепции. Первоначальный план такой… – Амели вытянула из органайзера ручку и взяла из толстой стопки брендированный бланк. – Сейчас мы накидываем идеи. Затем я беру пару дней на создание первичного макета обширной всесезонной презентации и добываю основные ингредиенты для аромата. А потом отправляемся в лабораторию для предметного разговора и пробуем обрисовать техзадание так, чтобы пробники нам создали максимально быстро. Ну как?

– Звучит, как план, – улыбнулся мужчина, не сводя с неё глаз.

– Отлично, – Амели деловито поправила очки и продолжила. – Для начала мы должны исключить зимнюю сказку, которая так смутила месье Гроссо, но оставить легенду.

– Месье Гроссо смутила совсем не зимняя сказка, – снова помрачнев, возразил Кристиан.

– Но поводом для придирки он использовал именно её, – Амели задумчиво повертела в руках карандаш. – Надо использовать главный посыл легенды – большую и светлую любовь… Может, девушка… богиня… да, богиня… Сначала в облике богини она проходит меж деревьями, касаясь веток, на которых начинает расти омела. Затем уже в образе девочки, девушки, женщины… Разные жизненные ситуации: ссоры, расставания, тайная любовь. То, что так близко каждому из нас. Рядом всегда оказывается она. Параллельно мелькает нарезка из кадров… Свеча, аромамасло, флакон… Ветки омелы везде как символ…