Тая

Вот вроде с какого перепуга, но на каждой паре понимаю, что глазами медведя ищу. Хотя искать-то чего, перед нами же сидит. Ага. Сейчас вот не сидит. Конечно, такая звезда с ним сегодня. Кобель.

А после пар домой не тянет даже. Матюша по делам свалил, не хочу одной дома сидеть. И в клуб не хочу. И Ксю отказала в киношку пойти. Хочу грустить. Иду не спеша по аллейке в парке, грущу. И сама не замечаю, как углубляюсь в самые дебри. Аллейки заросшие все, лавочки поломанные, людей ни души. А, нет, кто-то есть. Но не тот, кого хотелось бы в глухом закоулке встретить.

Трое поддавших парней. Пытаясь незаметно боком-боком свалить, все же оказываюсь замеченной.

— Опачки… А кто это у нас тут? Чья такая милашка в глухом лесу не боится гулять?

— Нуу… Это ж не лес. Все же парк. Людей полно… — стараюсь улыбаться уверенно.

— Наивная девочка. Ты что, не читала сказку про серого волка? Проводить тебя до бабушки — смеются парни.

— Да меня проводят, ребят. Спасибо, конечно.

— И кто же у нас провожатый? Что-то не видать. Обманываешь?

— Мы с парнем тут встретиться договорились — как можно убедительней вру — Просто потерялись немного, наверное.

— Да ссыкун твой парнишка, явно. Но ты не боись, мы проводим. Ухмыляющиеся парни начинают мадленно окружать меня, — Мы короткий путь тебе покажем. А твой ссыкун пусть по аллейкам бродит.

И с этими словами один из парней обхватывает меня за плечи и тащит в заросли. Пытаюсь отговорить, но бесполезно. Орать? Да тут нет никого. Вот выберу момент и рванусь. Не будет же он ежеминутно меня держать. Но вскоре уже мы оказываемся на какой-то полянке, окруженной переплетенными деревьями. Тут царит полумрак и полное ощущение отрезанности от мира.

— Ребят… Не надо, а? — с просящими нотками говорю парням.

Но тот, что приобнимает меня, заходит сзади и обхватывает уже за талию:

— Ну чего ты испугалась, малышка? Ты просто попробуй! Тебе понравится, обещаю!

— Ччто пппопробуй… — дрожащим голосом еле выговариваю я.

— Настоящих мужчин, конечно. А не этого твоего ссыкуна.

Двое парней, до этого идущие за нами следом, внезапно подхватывают меня за руки и держат. А этот "вожак" вжимается сзади своими бедрами с меня и начинает тереться. И я четко ощущаю его вставший член. И чем ближе его тело, чем чаще становятся движения, чем ощутимее горячее дыхание на шее, тем мне становится страшней. Это что, меня сейчас изнасилуют? Вот так просто, средь бела дня в общественном месте? Похоже на то. Из глаз сами по себе начинают течь слезы. Не хочу их показывать, но все же начинаю всхлипывать. А парень начинает расстегивать на мне рубашку и крепче сжимает за бедра, выдавая:

— Да не трясись ты. Целка, что ли? Всяко нет. Говорю же, тебе понраААА!!!…

Яр

По мере приближения к искомому месту всё четче различаю всхлипы и похотливый пьяный мужской голос. В голове формируется понимание, что там происходит. Сука. Надеюсь, не опоздал. И как только между веток становится видна вся картина, грудь захлестывает ярость. Их еще и трое. Два ублюдка держат за руки хрупкую девчонку, один уже пристроился сзади и трется об нее, наговаривая с предвкушением, что он с ней проделать хочет. Ярость внутри переходит в спокойствие. Тренер всегда учил, что моя сила — это огромная власть. Я могу легко покалечить или даже убить человека. Но это мнимая власть. Надуманная. Владеть собой — вот наивысшая власть.

Спокойно подхожу к стоящему у девчонки за спиной отморозку и довольно мягко прихватываю за тощую шею. Тут же раздается дикий визг и он отпрыгивает от девчонки, пытаясь молотить в воздухе хлипкими ручонками. Отодвигаю его так же за шею в сторону и подхватываю девчонку, придерживая её за талию. Поднимаю взгляд на замерших ошарашенных дружков утырка. Смотрю им прямо в глаза. Не только у зверей прямой взгляд означает угрозу. Люди это тоже понимают. Говорю им спокойно:

— Руки убрали.

Они тут же отбрасывают руки от девчонки и даже поднимают их вврх. Она безвольно обвисает на мне. Прижимаю её к себе плотней и подтягиваю за шею первого упыря. Ласково говорю ему обещающей интонацией:

— Еще раз кого-то из вас в этом парке увижу — вас больше никто не увидит.

Недомужик пытается чего-то мямлить. Кивнуть пытается. Но моя рука мешает. Кидаю взгляд на остальных. Вспоминается мультик про удава и обезьян в джунглях. Бандерлоги, блдь.

— Вы меня услышали?

Так и жду завывания типа "Мы слушаем тебя, Каа!" Но говорить они явно не могут. Лишь дружно кивают и назад пятятся. Кидаю им вслед третьего урода:

— Дерьмо за собой заберите.

Судорожно подхватывают своего дружка под руки и начинают пятиться вместе с ним. Тем временем подхватываю всё ещё дрожащую девчонку на руки и направляюсь к выходу из зарослей поглаживая ей спинку и приговаривая:

— Всё, маленькая. Ты в безопасности. Всё закончилось.

8

Тая

Этот урод, лапающий меня сзади, всё наглей и наглей ощупывает везде. И я постепенно перестаю его прикосновения ощущать. Будто удаляюсь от всего происходящего. Звуки, как сквозь воду, с эхом. Картинка перед глазами размытая, плывет. Знакомо. Когда в детстве на солнце перегрелась как-то, так же было перед обмороком. Только там меня Матюша вовремя перехватил и командовал, что делать надо. А тут… Нет рядом Матюши. Некому командовать. И защитить некому.

Смирившись, отпускаю себя. Не чувствовать. Так лучше будет. Мерный шум в ушах. Эхо. И блаженная тишина…

Яр

Девчонка в руках обвисает безвольно. Похоже, в обморок упала. Неудивительно. Прижимаю её аккуратно к груди и несу в сторону выхода из парка. Идей особо нет. Можно вызвать кого-то, но и сам справлюсь вполне. В итоге, иду в сторону своего дома. Благо, недалеко.

Девчонка хрупкая совсем, как ребенок. Не чувствую её веса почти. Идти легко. Так и доходим до стоянки у моего дома. К машине своей подхожу. Одной рукой продолжаю держать девчонку, второй открываю дверь и достаю из бардачка бутылку воды. Нащупываю заодно коньяк и шоколадку. Пригодится.

Отхожу с девочкой на руках в сторону лавочки, сажусь и устраиваю её у себя на коленях. Набираю в рот воды, прыснуть слегка ей на лицо, а когда она мне на руку голову откидывает, безо всякой подготовки вся вода фонтаном изо рта выплескивается. Это же Кнопка! Сестра Матвея. Твою же мать!

От бодрого душа Кнопка сразу приходит в себя и вскакивает на моих коленях, только успеваю поймать. Отплевывается, фыркает, глазами хлопает:

— Медведь?! Ты?!

И снова я медведь, усмехаюсь.

— Я. Соскучилась по моим коленям?

Судорожно осматривается. Понимает, что и правда на коленях сидит и начинает ёрзать тут же.

— Да не дергайся ты. Как себя чувствуешь? Что помнишь?

Замирает. Похлопав глазами, видимо, вспоминает и глаза расширяются:

— Аа… Где мы? Откуда ты? Где эти… — заминается.

— Кавалеры? — подсказываю.

Тут же взмывается:

— Кавалеры?! Уроды, ты хотел сказать?!

— Да. Они самые.

— Ты что, всё видел, да?

— Вроде того.

— Аа… Они ушли, да? Не стали меня…

— Ушли.

— Так ты что… Нашел меня там? В парке?

— Ага.

— Аа… Подобрал что ли?

— Ну да. Чего, думаю, добру валяться.

Она замирает на несколько секунд, но тут же смеется и бьет меня ладошкой по груди:

— Ой ты дураак! Смешно тебе, да?

Улыбаюсь ей. А она тут же замирает:

— Подожди… Ты с ними что, подрался?! — ахает и сразу начинает дрожать.

Вижу, как глазами меня ощупывает. Повреждения ищет?

— Всё нормально. Мы просто поговорили.

Неверяще мотает головой и зажимает рот ладошкой. Отходняк пошел. Вот и коньяк пригодился. Свинчиваю крышечку и понемногу уговариваю её делать глотки. Разламываю найденную в том же бардачке шоколадку и даю ей по кусочку после каждого глотка.

Сломав сопротивление и пропуская мимо ушей "Матюша меня убьет", вливаю постепенно всё содержимое маленькой бутылочки. Матюша, видимо, Матвей. Брат. С ним сами разберемся. А пока заберу её к себе. Пусть в норму придет. Потом домой отвезу.