Но Шереметева проходила через сущий ад.

Ее эфир сопротивлялся до последнего, но аномалия все равно победила. Она всегда побеждает и на какое-то время перехватывает контроль. Беда Шереметевой была в том, что ее организм продолжал бороться, даже когда аномалия перехватила инициативу. Больше недели жесточайшего кризиса, который Персидская фурия переходила на ногах.

В Ордене я видел всякое, но настолько упрямой бабы еще не встречал. Шереметева ни в какую не соглашалась ложиться в стационар и позволяла мне лишь подкармливать ее эфиром. Но и эту битву она в итоге выиграла.

— Боюсь представить, — мрачно усмехнулся я.

— Если с этим мы закончили, перейдем к вашему делу.

Она откинулась на спинку стула и, допив остатки коньяка, взглянула на меня.

— Я не шутила, когда говорила вам собирать вещи. Воронцова под следствием, её уже переправили под охрану Управления собственной безопасности, — начала она, словно сообщая мне это как простую информацию. Но я знал, что дальше последует самое главное. — Однако теперь Катерина Дмитриевна и вы тоже под прицелом. Не исключено, что враги могут снова попытаться что-то предпринять.

Я кивнул.

— Логично. Но мы уже готовы.

Шереметева слегка нахмурилась, её взгляд изучал меня.

— У нас достаточно проблем и без этого, Николаев. Времени слишком мало, и я не собираюсь нарушать учебный процесс всего курса из-за этого клятого заговора. Поэтому я решила временно убрать вас обоих из Спецкорпуса, чтобы уменьшить риски, — продолжила она, не теряя твердости в голосе. — Вы с Катериной отправитесь на север, в Выборгскую губернию. Город Сердоболь. Вы же из тех краев, наверняка знаете.

Я удивленно уставился на начальницу.

Сердоболь? Серьезно? Я мгновенно вспомнил прошлые донесения об этом месте. И дед Оксаны, и мои чайки — все рассказы и видения свидетельствовали о том, что в этом месте открывались аномалии. Но Арс и Чуфта должны были там все немного подчистить. Схалтурили? Или открылись новые?

— Не думаю, что вы выбрали это место, чтобы просто нас спрятать, — нахмурился я.

Шереметева слегка улыбнулась и кивнула.

— Вы правы, Николаев, — признала она, её голос был предельно спокойным. — В этом регионе зафиксированы аномалии. Именно поэтому вы и Катерина войдёте в состав исследовательской группы, которая сейчас формируется для работы в этом районе. Ваша задача — проверить данные и собрать информацию о новых Искажениях.

Я замер, взвешивая всё, что услышал. Исследовательская группа — это хорошо. Совмещу приятное с полезным. Но меня тревожило состояние Катерины. Всего несколько дней назад она вышла из кризиса и была еще слишком слаба.

— Катерина ещё не окрепла после адаптации, — осторожно возразил я. — Она всё ещё слишком слаба. Я только «за» поработать в поле, но не уверен, что ей это пойдет на пользу.

Шереметева понимающе кивнула.

— Именно поэтому я и хочу удалить её отсюда на время. Врагам известно, что Катерина сейчас не в лучшей форме. Если среди курсантов или в стенах Спецкорпуса остались шпионы, то они будут знать, что она нездорова, и могут попытаться использовать это против неё. Время сейчас не на нашей стороне. Но там, в Сердоболе, Катерина будет угрожать разве что Искажение. А во всем, что касается аномалий, я могу полагаться на вас, Николаев. Вы показали, что можете быть надёжным бойцом и защитником. И я прошу вас доказать это снова.

Что ж, по крайней мере шпионам будет сложнее до нас добраться, это правда. Сердоболь — не просто глухая провинция. Это задворки империи, хотя и относительно недалеко от столицы. Места дикие и малонаселенные.

— Вы будете под командованием майора Кропоткина, — продолжила Шереметева. — Это мой хороший знакомый, которому я могу доверять. Он возглавляет исследовательскую группу и располагает всей необходимой информацией. Вы же, Николаев, станете одним из ключевых участников этой операции. Ваши знания и опыт взаимодействия с Искажениями окажутся незаменимыми.

— Не имею возражений, ваше превосходительство.

— Еще бы они у вас были, — усмехнулась начальница. — После муштры Спецкорпуса вы, можно сказать, отправитесь во внеплановый отпуск. Впрочем. Место на любителя.

— Мне нравится северная природа.

— Тем лучше для вас. Однако я прошу вас никому не говорить, куда вы отправляетесь, — продолжила Шереметева, её взгляд стал острым и холодным. — Официальная версия для всех будет такова: вас обоих отправляют на полное медицинское обследование после неоднократных контактов с аномальной силой. Это не вызовет лишних вопросов и не привлечёт к вам ненужного внимания.

Я снова кивнул.

— Не скажем.

— Даже вашему кузену, Николаев. Он в курсе, что вас спрячут, но не должен знать, куда.

Логично. Меньше посвященных — выше шансы, что нас и правда не станут искать.

— Когда мы должны уехать? — спросил я.

— Сегодня вечером. Соберите лишь самое необходимое. На всякий случай возьмите гражданскую одежду. И дождевик.

Хорошо, что день открытых дверей уже закончился.

Я достал дорожную сумку и начал складывать вещи, бросая их в неё почти автоматически. В голове крутилась официальная версия моего отъезда: медицинское обследование. Простое и правдоподобное прикрытие, но слишком неожиданное, чтобы никто не удивился.

— Ты что, серьёзно? — раздался голос Львова за моей спиной. Я обернулся. Лева стоял в дверях, опираясь на косяк, его брови были приподняты от удивления. — Тебя действительно отправляют на обследование?

— Ага, — ответил я, стараясь не показывать беспокойства, продолжая складывать вещи. — Плановое обследование после контактов с аномалиями. Ничего особенного, просто протокол.

— И как долго?

— Да черт его знает, — отозвался я, бросая удобные брюки, пару свитеров и несколько пар теплых носков. — Надеюсь, дольше пары дней не продержат. Но у меня это впервые, так что, может, и заставят задержаться…

В комнату зашли Андрей и Феликс Юсупов. Андрей бросил на меня понимающий взгляд.

— Это что-то новенькое, — заметил Феликс, присев на кровать рядом с сумкой. — Мы же все контактировали с аномалиями, но чтобы плановые обследования в стационаре — это перебор, не находите?

— Нормативы есть нормативы, — с деланным спокойствием ответил Андрей, стараясь отвлечь внимание товарищей. — Для всех сотрудников, контактирующих с энергией аномалий, предусмотрены регулярные обследования. Это обязательная часть работы. Работа-то опасная.

— Это да… Не цветочки сажаем.

Я сдержанно улыбнулся.

— Ладно, — Лева махнул рукой, — только не забудь там в стационаре книжку почитать или сыграть партию в шахматы. Судя по твоей физухе, тебя там долго не задержат.

Мы все коротко рассмеялись, но смех быстро угас. Никто из них не задавал лишних вопросов, но напряжение в воздухе чувствовалось. Возможно, ребята о чем-то догадывались, но не решались озвучивать.

Я взглянул на кузена. Он был моим официальным заместителем, и сейчас настал его звездный час.

— Андрей, — начал я, складывая последние вещи в сумку, — оставляю тебя за главного. Молю, не дай Феликсу выпить все наши запасы в чайной.

Юсупов театрально возмутился:

— Между прочим, запасы кофе своевременно пополняются. И не какой-нибудь дешевой робустой, а стопроцентной арабикой вежей обжарки. Так что попрошу, господин Николаев!

Ребята рассмеялись, и это немного разрядило обстановку. Андрей же серьезно кивнул, и, как мне показалось, даже расправил плечи.

— Не беспокойся, я тут никому не дам спуску, — сказал он. — Но и ты береги себя, Алексей. У всех нас были тяжёлые дни, и, кому-кому, а тебе больше всех нужен отдых.

Я кивнул, чувствуя, что это прощание выходит за рамки простых слов. В этот момент в дверь заглянул сержант Баранов.

— Николаев, пора спускаться. За вами приехали.

— Ну все, господа, — улыбнулся я. — Не провалите гонку в общем зачете.

Я быстро застегнул сумку и поднялся. Мои товарищи вышли в коридор вместе со мной — немного растерянные и печальные.