Конечно, возможно совпадение, но возможно и то, что идеи Д.И. Гримма не были безызвестны г-ну Форэ, завезённые кем-нибудь из наших архитекторов в Париж. Если же это действительно совпаде¬ние, то следует признать, что совпадение может ока¬заться возможным не только на верных путях, но и на весьма сомнительных.

Несомненно, что ритм, т.е. некоторая закономер¬ность и однородность построения деталей и общего, приятны для нашего глаза, что особенно заметно на кристаллах, перьях, рисунках тканей и т.п. Несомненно также, что композиция, составленная из равносторонних треугольников, является в одно и то же время и наиболее однородной и наиболее, так сказать, устойчивой и цельной. Но это справедливо только по отношению плоской поверхности,

тогда как в архитектурной (круглой) форме глаз, кроме геометрических пропорций, чувствуется ещё и напряжение тяжести. А так как напряжение тяжести возрастает пропорционально масштабу, то, следовательно, уже а priori можно сказать, что если и есть закон пропорциональности архитектурных форм, то он не может быть выражен простым отношением высоты к основанию. Колонна вдвое большего масштаба, разви¬вая вдвое большие напряжения,

будет в восемь раз грузнее, и наш глаз, хотя и не достаточно опреде¬лённо, но всё же это чувствует. Может быть, отсюда и проистекает впечатление "величественности" зданий классического стиля весьма большого масштаба.

Кроме того, по методу прямоугольника, мы при данном основании можем построить бесконечное ко¬личество форм, кратных прямоугольнику, подобному данному; между тем, наш глаз при данном материале устанавливает довольно определённые границы, например, высоты столба при данном основании. Дело ещё более усложняется, если материалы разнород¬ны: пропорции, выработанные для одного материала, будут неприятны в другом материале.