После удаления опухоли мозга у Сергея Николаевича было много прибауток на тот счет. Одна из них:

– Наконец-то, думать вредно, потому что от этого голова потеет.

Сидели мы как-то на съемках «Веселого сновидения…» в перерыве, болтали о том, о сём, Игорь (Усов, режиссер, муж Духницкой) вдруг вспомнил, как недавно Володенька (их сын) приходит из школы весь в слезах:

– Не пойду больше в школу. Ненавижу математику.

– Что случилось-то?

– Папа, ты знаешь, кто такой Пифагор?

– Конечно, он греческий математик.

– А Сашка говорит, что пифагоровы штаны – на все стороны равны, чтобы это доказать, надо снять и показать. А причем здесь штаны, если Пифагор математик?

– Это такой стишок, чтобы лучше запомнить теорему.

И вдруг Сергей Николаевич выдал:

– Пифагоровы портки, как известно, коротки.

Вот такой весельчак был Сергей Николаевич.

Игорь Владимирович приступил к съемкам фильма «Табачный капитан». В роли купца Смурова мой муж видел только Филиппова. Сергею же Николаевичу только что сделали операцию по удалению опухоли с мозга, и он нигде не снимался. Ваш отец был тогда в очень подавленном состоянии. Мы спросили доктора, можно ли Филиппову сниматься.

– Нельзя! – категорически заявил доктор. – Но и не сниматься тоже нельзя.

Мы вместе с Игорем отправились домой к Сергею Николаевичу с предложением роли в фильме «Табачный капитан». И мы застали такую картину: Голубева (гражданская жена Филиппова) сидела под входной дверью, отчаянно пытаясь воззвать к совести разбуянившегося Сергея Николаевича, чтобы тот впустил ее в собственную квартиру. Из-за закрытой двери валили клубы дыма и доносился страшный мат. Каждое новое нецензурное выражение Сергея Николаевича сопровождалось монотонным поскуливанием Голубевой. Игорь решил вмешаться:

– Дядя Сережа, хватит валять дурака! Давайте лучше вместе работать!

Уговаривать пришлось недолго. Когда Сергей Николаевич понял, с чем к нему пришли, то мат немедленно прекратился, дверь приоткрылась, и Филиппов впустил в квартиру, но только моего мужа. Голубева же так и осталась за дверью. Сергей Николаевич в отчаянии признался Игорю:

– Представляешь, мне ничего нельзя: ни пить, ни курить, ни сниматься в кино! Только матом и можно ругаться! Что мне делать?

Игорь ответил:

– Вы начнете работать на моей картине, появится смысл жизни, любимое дело. Мы постараемся вас оберегать.

Игорь стал объяснять, что за роль и что за фильм, но Сергей Николаевич даже слушать не стал:

– Я буду, буду играть!!! Правую руку, левую ногу! Всё буду играть!!!

Начались съемки «Табачного капитана». Я всегда строго следила за тем, чтобы, если у кого-нибудь из актеров или съемочной группы день рождения во время съемок, обязательно поздравить. В июне у Сергея Николаевича день рождения. Мы всей группой приготовили ему поздравление. Он так растрогался! Благодарил нас, а потом сказал:

– Несколько лет назад у меня как-то был день рождения. Случайно.

Что он имел ввиду? Может, операцию на мозге. Но мы не стали выяснять.

Однажды Сергей Николаевич был у нас в гостях. Как-то сам собой разговор зашел о нашем сыне, Володе. Володя наш приемный сын. Когда мы решили забрать его из Дома малютки, заведующая долго отговаривала нас: «Его нашли в муравейнике. Можете представить, что за мать у него была. Вас ожидают большие проблемы». Но мы взяли Володю. А теперь эти проблемы начинают проявляться. Мальчик-то очень хороший. Он музыкальную школу окончил. Мы его всегда брали с собой в экспедиции. Но иногда он выкинет что-нибудь такое, что мы с Игорем (режиссер, муж Духницкой) видим – это его мама. Что делать – непонятно.

– Игорь, вы вряд ли что-то сможете. Человек живет во временной среде, и вырвать его из контекста истории нельзя. Надо контролировать все его действия. Наберитесь терпения. Может быть, ваше воспитание будет сильнее его генов.

(Из беседы с Юрием Филипповым)

Как он любил вас, Юра! Любил все время. Очень. Он гордился вами. Да, он вас любил.

– Странная любовь какая-то.

– Ну, странною любовью. Не странная, а просто действие это с другой стороны. Наверное, если «девушка» находила чего сказать, какую-нибудь гадость про «мальчика», то Сергей Николаевич предпочитал молчать. Потому что когда мы встречались с ним без Барабули, он всегда говорил это. Он всегда говорил о сыне.

– Знаете, Лидочка, очень трудно уйти от нелюбимой. Очень трудно вернуться к любимой женщине и сыну. Трудно, Лидочка, не то, что нельзя, а трудно то, что можно.

Он очень сокрушался, что вы уехали, очень, но никогда ничего плохого не говорил о вас. Наоборот, всегда с гордостью рассказывал о вас, что вы и во вражеской стране не пропали, не стали таксистом, как многие иммигранты.

Сергею Николаевичу только что сделали операцию по удалению опухоли с мозга. Ему не поставили пластинку под кожу. Врачи решили, что так будет лучше. Сергей Николаевич потом часто пошучивал:

– Хочешь мой мозг потрогать?

А когда кто-то говорил: «Пораскинем мозгами», он всегда парировал: «Не будем последнее раскидывать».

(роль Короля Унылио из кинофильма «Веселое сновидение, или Смех и слезы»)

Однажды Сергей Николаевич, глядя на нашего сына Володю, произнес фразу из своей роли в фильме «Весёлое сновидение…»:

– «Нет ничего печальнее на свете седого одинокого отца».

И добавил:

– Это, Игорёк (Усов, режиссер, муж Духницкой), про меня.

Я считаю, что в «Блокаде» Сергей Николаевич сделал какой-то новый шаг в своей творческий деятельности. Совсем иное амплуа. Он сам очень боялся и все время отговаривал меня, что не сможет. «Потому что, – говорит, – в этой картине будет смех, когда я появлюсь на экране». Я говорю: «Ничего, мы сделаем так, что не будет» – «Михаил Иванович, если Вы в меня верите, то и мне бояться надо в меру. И вообще, если кажется – не бойся, если боишься – тебе это только кажется».

Однажды на Ленфильме Сергей Николаевич увидел молодого пьяного артиста.

– Не по таланту пьешь!

Эта фраза стала крылатой, но сегодня мало кто помнит, что она принадлежит именно Сергею Филиппову, как, впрочем, и многие другие фразы, прочно вошедшие в бытовой язык народа.