Человек спрятался за дверью и через пол минуты появился снова с синей капсулой на бумажной салфетке и стаканом воды.

— О какой я вчера лег? — спросил Эдем.

— Уже через несколько минут вам станет лучше, — ответил тот, обученный в таких ситуациях не показывать, что чего-то не знает.

Эдем, как мальчишка, лизнул пилюлю и, не сделав никаких дегустационных выводов, проглотил. Вспомнил, что соседняя дверь ведет в ванную комнату. Поднялся и почувствовал необычную тяжесть в ноге.

На полке, упакованной в полиэтилен, его ждало свежее нижнее белье. На умывальнике — новая зубная щетка и набор для бритья. Несколько полотенец.

Наклонившись, чтобы не удариться о полку, если в зеркале вдруг появится джин, Эдем взглянул на свое отражение.

Джин не появился, но от увиденного Эдем дернулся и ударился.

— Черт!

В зеркале растирал ушибленное место человек около пятидесяти. Худое лицо с упавшими щеками. Ранняя седина. Мешки под глазами, казалось, могли вместить все страдания мира.

— Это слишком далеко зашло, — пробормотал Эдем.

Из зеркала на него смотрел Олекса Антоненко — президент Украины.

Эдем попытался собраться с мыслями, но в голове до сих пор гудело. Он отрегулировал воду до сносно холодной и стал под душ.

Можно наделить человека огромными деньгами или огромным талантом, но такой огромной властью — тут уж джин точно передал кутьи меда.

Эдем стоял под тугими струями, пока не промерз до костей, а в голове чуть не прояснилось.

"Главное — не натворить беды", — сказал он вслух.

У него возникло дежавю. И позавчера и вчера он так же утром открывал себя в новой ипостаси и не понимал, чем наполнит этот день. Однако у помощника в соседней комнате был ответ на ближайший час, а потому пока можно просто плыть по течению.

Вытираясь, Эдем вспомнил мальчика Ореста по кличке Зуб. Интересно, он сейчас спит или, лежа на больничной койке, думает о лекарствах — помогли или нет? Инара рядом с ним? Эдем снова взглянул на зеркало — возможно, джинн мог бы ответить на этот его вопрос. Но тот так и не явился.

Помощник ждал президента со свежевыглаженным костюмом, палкой и коробочкой с мазью. Вот какого пункта сегодня не будет в планах, понял Эдем, натирая больную ногу — впервые за несколько лет он не выйдет на пробежку.

4.2

Эдем шел по коридору, запечатывая каблуки и наконечник трости в прижатый медными шестами к полу ковер. Он двигался в центре овала, образованного охранниками, и расстояние между ними и президентом, словно выверенное рулеткой, не сокращалось, даже если он сбивал шаг. Десятки деревянных дверей с табличками, а иногда и сургучевыми печатями на толстых шнурах. Запах дезинфицирующего средства и мятной жвачки. Ослепительный свет контрастировал с тишиной, в которую было погружено здание.

Вчера Эдема сопровождал Затойчи, но здесь, рядом с холодолистными сотрудниками президентской охраны, тот выглядел бы всего лишь спортсмена в строгом костюме. Эдем снова потерял уверенность, едва собранную вместе под струями душу, и ему пришлось напомнить себе, что власть — это когда у каждого из близлежащих крепких мужчин есть силы выкрутить тебя как тряпку, но такой возможностью — выкрутить кого-то — наделен только ты.

Они спустились на лифте в подвальное помещение. Здесь пол был кафельный, лампы не ослепляли и пахло гипсом.

Наконец один из охранников открыл массивную деревянную дверь и отступил в сторону, пропуская президента в зал, который через мягкие кресла и тяжелые столы сильнее смахивал на кабинет в лондонском клубе джентльменов. Здесь стояли запахи крема для бритья, дубленой кожи и старой древесины. Спущенные оливковые портьеры, бронзовая люстра с хрустальными чашами, статуэтка Сунь-цзы из красного дерева. Вместо виски и сигар — папки с бумагами и массивный квадратный ноутбук. Вместо джентльменов — министр обороны, глава СБУ, секретарь СНБО и руководитель президентской администрации плюс одна-единственная дама, да и та — в военной форме.

— Доброе утро, господин президент, — секретарь СНБО проверил по золоченым каминным часам, действительно ли можно считать, что утро наступило.

И, словно получив разрешение, Эдема поздравили всех остальных. Только Григорий Гарда, глава администрации, скупо кивнул: они расстались не так давно, чтобы уже снова здороваться.

Эдем кивнул в ответ. Гарда воспринял это как сигнал и направился в бар в углу комнаты — звенеть чашками. Эдем опустился в обитое бархатным креслом.

— Они послали сигнал о помощи, — глава СБУ кивнул лейтенанту — девушке с разгоряченными щеками — и та вернула ноутбук президенту.

Во весь экран разворачивалась карта, составленная из серых и серо-зеленых прямоугольников, белых полос дорог и двух искусственных красных линий. Скролл мышью — и на карте появилось сооружение в форме буквы Ш с жестяными крышами.

— Сигнал пришел отсюда, — сказал глава СБУ. — Казалось бы, к линии разграничения палкой бросить, но мы не уверены, что это именно они.

Его мясистые пальцы оставляли на экране белые пятна. Лейтенант скривилась.

Эдем вспомнил, с какой новостью засыпал президент. Во время спецоперации Службы безопасности боевики атаковали вертолет с сотрудниками СБУ — связь с воздушным судном исчезла.

Было еще что-то, мысль кружилась, как электрон, и Эдем тряхнул головой, надеясь сбить ее с орбиты и приземлить на твердую почву.

— А вот точка, где вертолет получил повреждение из стрелкового оружия и вроде бы упал. Потому что в этом мы тоже не уверены.

Глава СБУ обернулся к министру обороны Тимофею Ридчуку и сделал длинную паузу. Тот рассматривал деревянную статуэтку, а потом принял обращенный к нему взгляд. Несколько секунд длилась молчаливая дуэль, затем глава СБУ снова вернулся к экрану.

— Почему не уверены? Вы же сказали: недалеко от линии разграничения. Нет возможности отправить беспилотник и выяснить, вертолет ли именно там? — спросил Эдем.

— Он там, господин президент. Мы не уверены в падении. Есть мнение, что он совершил экстренную посадку.

Ридчук кивнул, чтобы уже никто не сомневался, кто именно высказывает это мнение.

Глава администрации Гарда подошел к Эдему с чашкой, в которой дымился кофе с молоком. Было совершенно непонятно, откуда он взял кипяток, если чайник не шумел. Эдем отдал ему палку и взял напиток.

— В шесть двадцать семь мы получили сигнал, без соответствующего кодирования, — продолжил глава СБУ. — В нем сообщалось, что бойцы скрылись в здании заброшенного завода. Один из них — трехсотый, поэтому самостоятельно двигаться они не могут и просят подкрепления. Это все что было в сообщении. После этого они на связь не выходили.

Глава СБУ театрально развел руками — мол, больше сказать нечего и опустился в кресло. Лейтенант смотрела на экран с замершей картинкой.

Эдем пил кофе маленькими глотками, оттягивая мгновение, когда ему придется что-то сказать. Кофе был сладким — Григорий Гарда знал вкусы своего патрона, но со вкусами Эдема они не совпадали.

— Надо продолжить наблюдение за объектом, пока не получим новые данные, — выпалил секретарь Нацбезопасности, как только Эдем решил выйти из ситуации дополнительными расспросами.

Эдем понял, что может поставить чашку.

— Их возьмут, — тихо, словно к себе, возразил министр Ридчук.

Глава СБУ повернул ноутбук в свою сторону — так, что Эдем уже не мог видеть изображение, и снова стал тыкать пальцем в экран.

— Это основа, — он оглянулся, ища поддержки секретаря СНБО. — Наших ребят уже взяли в плен, а теперь в мышеловке ждут подкрепления. Стоит нам направить туда людей, и она закроется. И какой мы будем выглядеть? Идиотов, потерявших десяток солдат в наивной попытке спасти троих. Еще хорошо, если в плен, а вдруг бой завяжется? Что мы тогда скажем?

— Министерство обороны готово направить туда своих военнослужащих. Передайте нам операцию — я готов взять ответственность на себя. Среди ваших ребят ранен, напомнил министр Ридчук, тот, кто единственный знал правильную кодировку для отправки сигнала. И сейчас он в бессознательном состоянии.