Городом управлял Картель, шайка наркоторговцев, и управлял уже столько лет, что давно перестал быть похож на шайку. Он превратился в солидное учреждение с штаб-квартирой в небоскребе, с филиалами по всему миру, с собственным банком и даже с частным аэропортом.

Год от года Картель, которым разумеется руководили злые чародеи, становился всё богаче, всё неуязвимей и могущественней. Так продолжалось до тех пор, пока в Медекальине не появился добрый волшебник.

Откуда берутся добрые волшебники, наука магиология так и не установила. Они просто берутся — и всё, причем даже в таких проклятых местах, где ничего доброго, казалось бы, завестись не может. Но рождается мальчик или девочка, и ребенок сначала ничем не отличается от других детей, но лет с пяти, когда маленький человек начинает проявлять свое «я», проступают первые признаки, по которым опытный наблюдатель может распознать будущего доброго волшебника, и эти признаки магиологам хорошо известны, но содержатся в тайне. Ведь если в скверном месте, где власть принадлежит колдунам, почуют, что подрастает кудесник, его уничтожат, пока он еще маленький и не научился себя защищать.

Но поскольку здесь все свои и тайну никто не выдаст, перечислим знаки, по которым доброго волшебника можно вычислить в раннем возрасте.

Как правило такой ребенок держится сам по себе и кажется чудаковатым. Смотрит на небо чаще, чем на землю, играет не с другими детьми, а в одиночку — в странные игры, которые придумывает сам. Говорить он начинает очень поздно и сразу целыми фразами, без детского сюсюканья. А еще у него (или у нее) необыкновенно ясные, будто излучающие свет глаза.

Потом, лет с семи-восьми вокруг будущего кудесника начинают происходить крошечные чудеса — будто сами собой. Это дает себя знать живущая в нем волшебная сила, которой он пока не научился управлять. Вы видели, как окрашивает краешек восточного неба своими первыми лучами из-за горизонта еще не проснувшееся солнце? Таков и подрастающий волшебник.

Мальчик, однажды родившийся в заколдованном злыми чарами городе, до четырех лет не разговаривал и даже не плакал. Родители боялись, что их малютка Пепе умственно отсталый. Но однажды, когда во время визита к детскому психиатру мама горько расплакалась, Пепито удивленно посмотрел на нее своими золотисто-карими глазенками и сказал: «Да успокойся ты. Я молчу, потому что ничего умного не приходит в голову. Я же еще маленький». Он протянул ручку, дотронулся до маминой щеки, и слезы на ней превратились в хрустальные бусинки, которые со звоном просыпались на пол. Тогда детский психиатр — а они знают всё на свете — отвел остолбеневшую женщину в сторону и прошептал: «Кажется, у вас подрастает кудесник. Будьте осторожны. В нашем городе это опасно».

Мальчика не отдали в детский сад, чтобы он случайно себя не выдал, а в школу он пошел только в десять лет, когда уже научился скрывать свой дар. Он был не похож на других детей. Они прозвали его Абурридо, что вообще-то на испанском значит «скучный», а на колумбийском — «грустный», потому что колумбийцы веселые и считают, что грустить очень скучно.

Пепе Абурридо был и то, и другое — и скучный, и грустный. Он никогда не шутил, очень редко улыбался и никогда не смеялся. Надо сказать, что таковы все добрые волшебники, которым выпало родиться в месте, где правит Зло.

На переменах школьники играли в знаменитого наркоторговца Пабло Эскобара, а девочки в знаменитую наркоторговку Гризельду Бланко, все нюхали с руки сахарную пудру, будто это кокаин, и палили друг в друга из игрушечных пистолетов. Детский хор исполнял песню из сериала «Наркос». Наблюдать за этим было очень скучно и невыносимо грустно.

Учился Пепе лучше всех. Особенно ему давалась химия. По этому предмету на городских олимпиадах он всегда занимал первое место, и удивляться тут нечему. У всякого волшебника, как доброго, так и злого, врожденный талант к изготовлению снадобий.

Школу мальчик окончил раньше срока, в пятнадцать лет. И вот, во время выпускных экзаменов, его вдруг вызвали к директору. В кабинете сидел незнакомый человек с большим алмазом на мизинце.

— Сеньор Мальвадо хочет поговорить с тобой, Пепе, — почтительно сказал директор и вышел.

— Говорят, ты любишь химию. Это очень хорошая наука. Самая главная из наук. В нашем славном городе ее очень уважают, — ласково молвил сеньор с алмазом. — Ты поедешь в столицу, будешь учиться на химическом факультете. Все расходы мы оплатим. А потом ты вернешься и будешь работать у нас. Иди, порадуй родителей.

Кто такие «мы» и где это «у нас», сеньор не сказал, но всякий выпускник медекальинской школы знал, что такие большие алмазы на пальце носят только важные люди из Картеля. Сеньор Мальвадо работал там в кадровом департаменте. В его обязанности входил отбор самых способных детей: спортсменов — чтобы сделать из них киллеров, математиков — чтобы воспитать из них хакеров и «черных» бухгалтеров, ну а химики всегда требовались в нарколабораториях. Приглашение на работу в Картель считалось огромной удачей, сулило хорошую зарплату и завидную карьеру.

Пепе поблагодарил за щедрое предложение. Это полностью совпадало с его планами: он хотел сначала постичь все тайны любимой науки, а потом вернуться в родной город и расколдовать его с помощью магической химии, а не получится — так с помощью химический магии.

В университете наш Абурридо тоже был самым лучшим студентом. Его хотели оставить на кафедре, но он сказал, что должен вернуться в родной город. И вернулся.

Разработкой новых сортов и видов дурманного вещества в Картеле занимался так называемый Институт, которым руководил «эль Хефе», то есть Шеф. То был чародей, постигший секреты самых вредоносных зелий, какие только есть на свете: не только наркотиков, но и приворотных снадобий, а также ядов и вирусов ужасных болезней. Все боялись страшного человека и прозвали его Брухо, что означает «злой колдун».

Каждому новому сотруднику хефе Брухо устраивал экзамен, чтобы определить место работы и должность. Подвергся испытанию и Пепе. Он очень опасался экзамена — не проверки химических знаний, а взгляда колдуна. Дело в том, что помимо тайного знания ядов Брухо еще и обладал «змеиным взором». Вы наверняка слышали, что всякий опытный волшебник способен заглянуть человеку в душу и увидеть то, чего обычный глаз не распознает. У добрых волшебников «голубиный взор», обнаруживающий в душе всё хорошее; у злых — «змеиный», высматривающий всё плохое. Поэтому добрый волшебник может сделать всякого человека лучше, чем он есть, а злой — хуже.

Чувствуя на себе пронзительный взгляд из-под густых седых бровей, Пепе поежился. И не напрасно.

Брови нахмурились.

— Какой-то он странный, — пробормотал Брухо. — Не за что зацепиться. Не нравится мне этот светлый фон, ни одного темного пятнышка…

У колдуна была привычка размышлять вслух. Но самые черные мысли он оставлял при себе. «Проверим, такой ли ты вундеркинд, как рассказывают, — продолжил он думать уже молча. — Дам тебе головоломную задачку. И если не справишься, отправлю-ка я тебя от греха в Крольчатник. Зачем мне сотрудники, в которых нет никакой червоточины? Это опасные люди».

«Крольчатник» был страшное место. Вроде тюрьмы, только хуже. Там на «кроликах», то есть на заключенных проверяли действие новых наркотиков: изучали побочные эффекты, ядоносность, привыкание и прочее.

— Вот тебе лаборатория, вот сырье. Изготовь новый сорт кокаина, лучше всех прежних, — велел экзаменатор, запер молодого человека в кабинете и приставил охрану.

Не прошло и часу — изнутри постучали.

— Готово! — крикнул из-за двери Пепе.

Шеф понюхал порошок, лизнул, сделал анализ и поразился: за невероятно короткий срок экзаменуемый сумел создать наркотик небывалой чистоты и мощности!