– Домой торопишься? – спросил он, когда я захлопнула пассажирскую дверь.

– Часа два у меня есть…

Тимур

Я ждал, когда появится раздражение от ее наивности, но оно, сука, не появлялось. С Ясей, как в гребаном королевстве кривых зеркал, видишь себя не таким, какой ты есть на самом деле.

Я присмотрелся к ней и мысленно зарычал. Девчонка. Сто процентов – девственница. Наивная, что пиздец, но это даже заводило. И помпон чертов на ее макушке, как вишенка на торте.

А мне, сука, пиздец как нравился этот помпон.

Тебя, Гафаров, несет куда-то хер пойми куда с этой девчонкой. И мысли странные в голове стали селиться, правильные как будто. Точнее, такие, какие общество считало правильным.

Отцу бы точно понравилось то, что я впервые за долгое время не хочу просто затащить девчонку в постель, трахнуть и выгнать, а катаю по городу и негодую, что она надела не ту шапку. Без помпона.

Поржал сам над собой, потому что у меня, кажется, у самого помпон вместо мозга образовался, который думает хрен знает о чем.

Например, о ее губах, которые она нервно кусала.

А в моей голове хаос, и впервые я не знал, что говорить. Чертов ком в горле не давал слово протолкнуть.

На нее хотелось смотреть. Просто посадить рядом и рассматривать тонкие черты лица, кожу почти прозрачную и румянец во всю щеку. А потом тихо попросить потанцевать, мать вашу, под снежинками.

Я достал из кармана сигареты, прикурил и покосился на нее.

Бежать бы тебе, дурочке, от меня подальше, а ты сидишь губы кусаешь. Открыть дверь и со всех ног нестись домой к своему другу, родителям, книжкам.

Сам не смогу выгнать. Ее – не смогу.

И оставить надолго не получится… Ей не место в моем мире, а мне – в ее. И непонятно, какой чертовой магией пересеклись эти две параллельные вселенные.

Я сунул сигарету в зубы, молча завел мотор тачки Рата и сорвался с места.

– Куда мы? – заинтересовался ангел с соседнего сидения.

– Место тебе одно красивое покажу, – пообещал я.

Вынул сигарету, приоткрыл окно и выдохнул дым.

– Это далеко?

– За городом.

– А… Может, не надо?

– Боишься, что я тебя изнасилую? Правильно делаешь. В твоих романах не учат, что с плохими мальчиками лучше не ездить? Или там плохих не бывает?

Потому что ты, Яся, не просто наивная и воздушная, но еще и слабая. На тебя чуть сильнее надави морально – ты сама отдашься, а что потом с тобой будет, я даже представлять не хочу.

Видел. Знаю.

Реальная жизнь – это не слюнявые романчики, где добро всегда побеждает зло.

– Ты правда меня насиловать везешь? – чопорно спросила она.

– Как пойдет, – хмыкнул я, косясь на нее.

– Не получится.

– Почему?

– На улице холодно. Ты замерзнешь. А в машине мало места.

– Логика, достойная восхищения. Садись – пять, – заржал я.

– Ты не насильник, слишком самоуверен. Зачем тебе брать кого-то силой? Это ударит по твоему самолюбию, и только. Ты не сможешь пережить факт, что девушка тебя не хочет и ее придется заставлять.

– Что еще про меня скажешь? – я забыл сделать затяжку.

– Что тебе нравится думать, что ты хулиган.

– Это как?

– Очень просто. Это все мишура. Маска твоя с мордой питбуля и вот это все – просто фантик. А в душе́ ты…

– Конфетка, млин, – заржал я.

Так меня еще никто не называл. Совсем. Никогда.

– Тебя трогают женские слезы, ты не оставляешь человека в беде.

Я ТЕБЯ не трогаю, и ТЕБЯ в беде не оставляю, ангел. На остальных мне плевать. Была бы на твоем месте любая другая, да хоть Мона Лиза или принцесса Диана – наплевал бы и прошел мимо.

Кажется, она сама себе нарисовала в голове образ меня. Знала бы она, какой я на самом деле.

А я… Впервые не хотел рушить ее грезы обо мне.

– Продолжай, – потребовал я.

– Думаю, что в душе́ ты добрый. И точно не насильник. А спросила я потому, что ехать нам долго туда и обратно, а меня дома ждут.

– Тебе лет сколько?

– Восемнадцать. Весной будет девятнадцать. В марте. А тебе?

– В марте будет двадцать три.

– Ого. А когда?

– Второго.

– А у меня двадцать второго, – она улыбнулась, а у меня, сука, зайчики перед глазами поплыли. Солнечные.

Красивая она. Нереальная. Чистая. Не потерявшая еще способность мечтать.

– Сними шапку, – хрипло потребовал я.

Сбавил скорость и повернулся к ней. Яся надула губки и медленно сняла шапку. Положила ее себе на колени и поправила волосы.

Белокурый ангел.

Она повела плечом, моргнула и посмотрела на меня из-под ресниц.

Сука.

– Тимур…

Она так мое имя произносила каждый раз, что у меня челюсти сводило.

– Что?

– Где ты работаешь? Или ты учишься?

– Я? Работаю.

– Где?

– На себя. Фрилансер я. Угоняю тачки, потом на запчасти разбираем и толкаем их. Еще иногда вскрываем тачки и выносим из них все ценное. Но! Только дорогие тачки. Робин Гуд я, беру у богатых, раздаю бедным.

– А я цветы продаю, – она вздохнула так, словно не поверила мне.

– Я видел. Красиво. Почему в универ не поступила? Или ты на заочке?

– Баллов не хватило, а на платное у меня денег нет. Я очень плохо училась в школе.

– Почему?

– Потому что сломала ногу.

– Это как-то влияет на мозг? – не понял я.

Яся рассмеялась. Громко, заливисто и, сука, заразительно.

– В моем случае, видимо, влияет, – она стерла слезинку с уголка глаза.

– Сочувствую. На кого ты хотела поступать? Подожди, сам угадаю. Филолог?

– Ненавижу классическую литературу, – призналась она.

– Учитель? Врач?

– На бухучет. Мне нравятся цифры. И я хорошо считаю.

– Здорово. А потом куда? В офис, бумажки перебирать?

– Наверное, это не так весело, как угонять машины, но интересно, тепло и стабильно.

– А машины угонять нестабильно?

– Не особо. Всегда есть вероятность, что тебя арестуют. Тут не до стабильности.

– Зато появится время читать. Ты мне списочек обещала.

– Напишешь мне адрес колонии, я тебе посылку пришлю.

– Договорились, – кивнул, удивленно на нее посматривая.

Она действительно не такая, как все. То ли правда волшебнутая, то ли мне не верит.

Думает, я ее специально пугаю или вру, чтобы круче показаться?

Я свернул с трассы на проселочную дорогу, проехал еще несколько метров и остановился на возвышении. С этого места весь город было видно как на ладони.

Заглушил мотор, сделал звук магнитолы погромче и развернулся к Ясе:

– Раздевайся.

– Не могу, вид очень красивый. Может, попозже?

– Ты очень странная.

Я протянул руку, подхватил прядь ее длинных волос и медленно наматывал на палец.

– Почему? Потому что верю, что в каждом есть что-то хорошее?

– Нет в людях хорошего, Яська.

– Если ты чего-то не видишь – это не значит, что этого нет! А если в твоем окружении нет хороших, то смени окружение. Или стань первым.

– И что мне за это будет?

– Ничего. Для души полезно. Один хороший поступок в день.

– А если ее нет? Души.

– У тебя она точно есть. Тебе нравится думать, что ее нет. Или ты ее спрятал от всех.

– Так, все, сеанс поиска моей души отложим на потом. Иначе ты меня сейчас ангелом добра и защитником света назначишь, а меня к такому жизнь не готовила.

– Все когда-то случается впервые.

Она развернулась, потянулась к замку, открыла дверь и выбралась на улицу, разминая ноги.

Вытянула руки и ловила падающие снежинки. А я завис, наблюдая за ней.

Вышел из машины, опираясь на дверь, и просто смотрел на девчонку, которая упала с облаков прямо ко мне под ноги. И не понимал, что с ней такой, наивно-бесстрашной, делать.

Она наклонилась и… Мне в лицо прилетела горсть снега.

– Шапку надень, – прорычал я, рукой стирая снежинки.

Яся шкодливо улыбнулась, натянула шапку, варежки и пикнуть не успела, как вместе со мной улетела в сугроб.