— Сними, — махнул рукой король.
Ректор Сенье подошел ко мне, и я послушно протянула правую руку ладонью вверх, предоставляя доступ к запястью, где и находилась невидимая никому печать молчания. Лонгрен Сенье взял мою руку и некоторое время рассматривал. Если он видел печать, то действительно был одним из сильнейших магов. Каково же его звание? Архимаг или лорд-маг?
— Ваш отец действительно был гениален. Таких печатей я еще не видел, — пояснил задержку Сенье. Потом он накрыл мое запястье своей ладонью и потребовал: — Смотрите мне в глаза.
Я подняла взгляд и посмотрела в черные зрачки. Глаза ректора лучшей академии королевства были светло-серого цвета, очень проницательными. Они как будто пронзали насквозь. Оторвать взгляд было невозможно, он затягивал. А внутри зрачков начало формироваться светлым пятном торнадо. Светлый маг, сделала вывод я, только у них истинная сила была светлых тонов. Руку на месте печати обожгло, и я вздрогнула, но почти сразу боль исчезла, постепенно успокаиваясь. Сенье отпустил мое запястье и вернулся к шкафу, где и стоял до этого, облокотившись. Печать была снята. Я потерла запястье. На месте, где стояла печать кожу немного саднило.
— Ваше Величество, — начала я, — отец действительно посвятил меня в вашу тайну о проклятии и научил изготавливать амулеты. Один из них я привезла для вас сегодня.
Я нашла в складках платья пристегнутый к поясу скрытый карман и вынула из него кристалл голубого цвета, который был полностью готов, но не активирован.
— Лонгрен, — обратился король к Сенье, — возьми, посмотри.
Проверяет? Не доверяет? Мне стало обидно. Сколько лет я делала артефакты для короля, но об этом никто не знал и не догадывался. Я послушно передала амулет, отметив, насколько король неформально общается со своим советником. Значит, у них действительно были весьма доверительные и дружеские отношения.
Лонгрен Сенье забрал кристалл, внимательно осмотрел со всех сторон, поднес к свету, приблизившись к окну, и только потом повернулся ко мне.
— Леди расстроена, — снова проявил проницательность он. — Но прошу вас, не обижайтесь. Это не от недоверия к вам. Нас всех очень удивило, что Норис оставил после себя ученицу. Он категорически отказывался брать учеников. Ведь секрет амулета Хардин никто так и не смог открыть. Он очень эффективно вытягивает проклятие из ауры. Мы, как только стало известно о смерти вашего родителя, начали искать альтернативу, но оказалось — ее просто нет. А воспроизвести артефакт никто не смог. Я несколько раз приглашал вашего отца возглавить факультет артефакторики в столичной академии и сейчас очень сожалею, что не настоял. Я знаю также, что не преподавал он и в академии Сарнгейта. Печально…
Меня удивило, что амулет, который папа сделал для короля, назвали в его честь. Это было приятно.
Король расстегнул жакет, верхние пуговицы рубахи и извлек подвеску, в которой сверкнул серо-черный камень. Мои глаза округлились. Мы делали амулет с расчетом один на полгода. Последний был передан четыре месяца назад. Он должен был стать серым, но никак не черным. Это говорило о том, что амулет не справляется, и уже практически отработан. После того как он станет черным, он разрушится. А стать черным при этой ситуации он должен был через несколько недель, может одну или две. Слишком быстро! Такого не должно было быть. Значит, король действительно нуждался во мне и моих знаниях. Только я могла повторить амулет.
— Как видите, дорогое дитя, вы прибыли со своим подарком весьма вовремя, — грустно хмыкнул король. Теперь понятно его болезненное состояние. Королева подошла к королю и мягко положила ладонь на плечо.
Сенье передал кристалл королю. И королева принялась помогать менять камни в подвеске.
— Почему кристалл так быстро испортился? — задала я вопрос.
— Кто-то усилил проклятье, — ответил за короля Сенье. — И виновника так найти и не могут. Если это продолжится, то его Величеству уже ничто не поможет.
— Поэтому вы просили отца сделать артефакт? — снова задала я вопрос.
Последняя работа отца осталась незавершенной: артефакт абсолютной защиты был сложным и многоступенчатым в изготовлении. Основа практически была завершена, но это был только первый этап работы, на который ушел почти год.
Серо-чёрный кристалл был извлечен, и новый с щелчком встал в паз.
— Он не активирован, хоть и настроен на вас, ваше Величество, — напомнила я.
Король взглянул на меня и потом на королеву. Мишель Фреэль достала из кармана платья иглу, проколола палец королю и выдавила каплю крови на камень. Кристалл сверкнул, впитывая кровь, и заискрился чистым голубым светом. Король начал приводить себя в порядок.
И все же ответил мне:
— Да, атртефакт абсолютной защиты мог бы помочь мне. Что вы о нем знаете?
— Все, — ответила я, — с отцом мы практически завершили основу, но работу нужно продолжить. Он посвятил меня в общий план его создания и оставил записи, но не все успел в нем доработать. Отец в последнее время активно занимался расшифровкой демонических рун. Искал ответы в них.
— В академии Сарнгейта нет демонологов? — насмешливо спросил ректор Сенье.
— Есть, — спокойно пояснила я, — но их знаний недостаточно. В королевской библиотеке должны быть древние манускрипты по демонологии, отец желал их получить, чтобы попробовать найти подсказки для расшифровки.
— Вы сможете продолжить работу? — задал король вопрос.
— Я бы очень хотела. Но моих знаний может быть недостаточно. Я всего лишь ученица и у меня нет диплома артефактора, — честно ответила я. — Мне самой порой необходима помощь.
Король улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Что скажешь? — спросил он Сенье.
Ректор столичной академии покачнулся с носка на пятку и задумчиво ответил:
— Для того чтобы завершить работу, магистру придётся полностью вникать в структуру и задумку артефактора, чтобы ее понять, иначе это окажется очень опасным. Основу придется разобрать для понимания силовых линий. И не факт, что снова получится собрать. Все же Норис был гением, со своим уникальным видением и стилем. На это может уйти масса времени, а у нас его мало. Проклятие значительно усилилось, и никто не даст гарантий, что этот кристалл простоит уже хотя бы четыре месяца. Если леди действительно участвовала в создании артефакта и умеет делать «амулеты Хардин», то у нее больше шансов успешно завершить работу. Неизвестным фактором остается уровень умений и знаний леди Лейяны. Сможете ли вы завершить его?
— Так проконтролируй, Лонгрен! — воскликнула королева. — У тебя как ни у кого для этого есть все: магистры, лаборатории, переводчики с демонического… И ты сможешь помочь Лейяне в случае затруднений.
— Ты переоцениваешь мои возможности, Мишель, — ответил мужчина. — Я все же не артефактор, и навряд-ли замечу ошибку. Моих знаний попросту не хватит для этого. А посвящать посторонних людей опасно. Недоброжелатели короля этим могут воспользоваться.
Во мне вспыхнул огонек надежды. Я должна, обязана дальше учиться и постараться сделать так, чтоб заслужить свою свободу и право выбора! Король, по словам отца, был вполне справедливым и рассудительным человеком. Некогда он дал герцогский титул моему родителю и дяде, посчитав, что они того заслуживают. Значит, был и у меня шанс отличиться и показать, что я не хуже. Я хочу стать артефактором и не хочу зависеть от желаний навязанного мужа, который может и будет вправе запретить делать то, что нравиться. Не этого хотел отец для меня.
Король задумчиво потер подбородок.
— Сколько времени нужно для изготовления нового амулета?
— Месяц, — ответила я. — Заготовки у меня есть, кристалл пропитывается зельями несколько недель и закрепляется заклинанием в растущую луну.
— Вы сможете передать технологию изготовления другому артефактору? — продолжил допытывать меня король.
Мое сердце ёкнуло. Если я передам знания другому артефактору, то во мне уже не будут нуждаться.
— Я хочу, чтобы вы, леди Хардин, занялись обучением и постарались доделать артефакт. А амулеты будут готовить другие, это освободит вам время на работу.
