- Я уже связался с советом семей и мне разрешили требовать удовлетворения.

Еще бы! Леонас наверняка продумал всю схему еще до того как Рэмунас стал подозревать о ней. Единственным плюсом знакомства с ним кроме защиты было то, что Леонас свою выгоду никогда бы не упустил, а Рэм был залогом его шикарной жизни.

- Я это решу, - сказал Рэмунас.

Если глава клана покушался на чистокровного, значит, он должен был заплатить своей жизнью.

- Видишь, я подумал о твоем ребенке, - всплеснул руками Леонас, - когда твоя милая блондинка произведет его на свет, нам не придется избавляться от обоих. Твой малыш останется в клане.

Названный дядя понизил голос почти до шепота.

- Наследник Виктории. Только подумай, в этой стране однажды мы сможем стать так же сильны, как и Уорды в Америке когда-то, - после падения клана там все подмяли под себя люди как знал Рэм. - Мы дадим новый рассвет детям ночи, перепишем историю, и ты больше не будешь выродком, Рэймонд…

Рэмунас фыркнул. Леонас опасный маньяк и он пожалеет, когда Рэм доберется до Микаэля. Чистокровный развернулся и зашагал прочь, однако притормозил в дверях.

- Если ты прикоснешься к Дине Романовой, я тебе голову оторву. А если я еще буду в отъезде - прикажу кому-нибудь это сделать.

С этими словами он вышел. Леонас будет сидеть ровно. Сейчас он хотел придушить Микаэля и получить чудесного ребенка Дины. Леонаса интересовала только власть пути ее достижения его не беспокоили.

На то чтобы получить разрешение на отъезд от отдела «к» для себя и бойцов клана у Рэма ушли сутки, и он тут же отправился с отрядом в Карелию. Намедни, когда чистокровный ездил за Диной, он сильно рисковал, но в России деньги решали если не все, то многое. Однако жалко было тратить столько средств на новый незапланированный выезд.

Сейчас, когда Рэмунас предоставил в мэрию запрос от совета благородных семей, выезд разрешили, потому что дела мести в мире ночи были неотъемлемой частью жизни. Семейный уклад тут не изменился со средневековья.

За это время Рэмунас навел справки о женщине Микаэля. Леонас был слишком умен, чтобы не подтасовывать в таких вещах факты. Микаэль официально подчинялся властям соседнего государства, но когда Карелия перестала справляться с натиском диких, он любезно оказал помощь и с тех пор не покидал этих земель. Микаэль мечтал развернуться в России.

Вилкасы для совета благородных семей были отщепенцами. Они с Леонасом оба вели свою игру пытаясь облапошить друг друга. Это злило Рэмунаса быть может потому, что он, как и мать, не нуждался в человеческой крови и не испытывал желания владеть как можно большими ресурсами.

В Карелии было еще холодно, след привел членов питерского клана в одинокую, запрятанную в лесах избушку. Рэмунас испытал дежавю: все почти так же, как и когда он выслеживал мстителя. Он приказал отряду быть аккуратней и на сей раз машину покидать не стал.

Вскоре к нему приблизился командир.

- Она мертва.

Рэм единым движением выскочил наружу. Ему нужно было видеть труп, чтобы понимать, неужели длинные лапы дяди добрались и сюда? Он шагал к худому покосившемуся жилью.

- Господин! – донесся в спину голос телохранителя.

Но Рэмунас уже распахнул дверь. Распластанное на полу тело со следами пулевых ранений. У убийцы было больше времени. Рэм испытал ярость. Это потому что он в Питере застрял.

- Господин, - Рэмунас обернулся.

Соклановцы кольцом обступили дом.

- Здесь Микаэль.

Рэм вышел наружу.

- Урод! – заявил финн, едва выбравшись из автомобиля. – Ты за это ответишь!

Названный дядя так удачно свел всех действующих лиц в одном месте, что явление Рэма выглядело как провокация. Девушку еще вчера из дома финского клана похитили. А теперь она лежала с простреленной головой. Утром Микаэль получил от совета благородных уведомление, что он уличен в попытке получить нового чистокровного и покушении на соседа с целью обеспечить ребенку право на жизнь.

Рэмунас прикрыл веки. Он не исключал того, что двое мерзавцев могли недавно сговориться на счет его собственной смерти, но Леонас опять переиграл партнера. Рэмунас еще в подземельях литовского особняка, в свою бытность игрушкой для ныне покойного главы клана, понял: если тебя затянуло в грязный водоворот, нужно сделать вид, что все идет по плану, выждать момент и выпустить врагу кишки.

Он расправил плечи.

- Я требую удовлетворения! – орал Микаэль.

Для финского клана остаться без единственного чистокровного означало, что придется искать новых господ или сходить с ума от жажды крови. Поэтому с Микаэлем сейчас были лучшие бойцы.

Рэмунас сбросил на снег пальто чтобы одежда не стесняла движения.

- Хорошо.

Девушка Микаэля была на ранних сроках беременности. Чтобы получить в свое распоряжение жизнь врага, Рэмунас должен был предоставить благородным доказательство того, что она носила ребенка. До тех пор Микаэль оставался бы в Петербурге под охраной. Но сейчас все выглядело так, будто это Рэмунас без спроса замахнулся на чужую собственность. Тот, кто убил ее, хотел не довести до разбирательства в совете, и Рэм готов был поклясться, что это Леонас.

Микаэль не знал кое-чего. То, что сделал с матерью Рэмунаса дед, удвоило ее способности. Рэм, ее сын, тоже был сильнее прочих чистокровных.

Микаэль размотал шарф, отдал помощнику куртку и встал напротив.

- Поединок решит все претензии, – выдохнул он. – Согласен?

Рэмунас кивнул.

- Я не мой дядя, - произнес он, медленно закатывая рукава. – Я за открытую схватку.

Первый удар противника пришелся ему в плечо, и Рэм понял, что, пожалуй, переоценил свои силы. Альбина подлатала его в клинике, но не до конца. Рэмунас пошатнулся и отбросил нападавшего в кустарник. По физической силе дети ночи во много раз превосходили простых людей. Удар был таким, что Микаэль смел ветки и кубарем прокатился дальше, остановившись лишь у мощного ствола ели.

«Еще не время» - напомнил себе Рэмунас. Главной особенностью чистокровных была способность приказывать другим, сила взгляда и голоса. Она зависела от силы духа обоих соперников. Смысл поединка – сломать и подчинить своей воле противника.

Микаэль вскочил и бросился к Рэму как взбесившийся бык. Рэмунас не успел увернуться и выставил вперед руки, сдерживая удар. Мышцы спины полыхнули острой болью – раны, оставшиеся от нападения, затянулись не до конца. Рэм крепко обхватил противника, оторвав от земли. Где-то он заприметил удачно торчавший из земли сук. Микаэль успел вывернуться и ткнуть Рэмунасу локтем в глаз.

Рэм взвыл, отступая. Последовал удар. Рэмунас скользнул назад и ощутил, как наткнулся спиной на что-то твердое, должно быть, ствол. Звуки на миг пропали, сменившись монотонным звоном.

Рэмунас был не в форме. Перед глазами висела кровавая пелена. Если он тут погибнет… Рэм вспомнил о Дине Романовой, о ребенке и представил, что сын будет обречен пройти через то же, что и некогда он сам.

Он сфокусировался на лице Микаэля. Чистокровным нужно сначала обезоружить соперника, потом подчинить. Рэм чувствовал, как его ярость с легкостью прогибает сопротивление Микаэля. Еще мгновение и рука противника дрогнула.

Микаэль с совершенно потрясенным лицом потянулся к поясу, вынул из кобуры пистолет и приставил к своему виску.

- Положи этому конец, - скомандовал Рэмунас.

Прогремел выстрел.

Он мог с самого начала убить главу клана, но это вызвало бы слишком много вопросов. Сейчас финны почувствовали в его голосе небывалую власть. Парадокс был в том, что Рэм мог выстоять против кучки подобных себе, но не против могущественного объединения благородных семей. Поэтому ему приходилось притворяться, что он обычный. До этого момента.

Рэмунас поднялся, опираясь на ствол. Никто не решался приблизится. Они чувствуют его силу. Ни один чистокровный, проиграв в битве, не смог бы использовать голос или взгляд.

«Дядя», - вспыхнуло в голове: «Мерзавец за это заплатит».