- Ну, вижу, ты выбрала, - вздохнула она на прощание, - аборт уже не сделают. Двенадцать недель. С твоим ребенком тут будет совсем тесно. У Марьи больше места, да и деревня. Там лучше младенцу.

Так Дина покидала город своего детства во второй раз, раздумывая о том, что все уже решила неожиданно для себя. Она станет матерью. Ей казалось, что случившееся осенью сделало из нее ледышку. Дине больше не хотелось жить как раньше, точнее она не видела в этом смысла, когда самые близкие люди так поступили с ней – растоптали со всеми ее надеждами и мечтами. И вот в тот день ей показалось, что маленький огонек загорелся внутри, он родился из того пепла, которым стала ее сказка. Эта была любовь к маленькому еще нерожденному человеку, новый смысл ее жизни.

Марья оказалась приятной старушкой, правда, в самом деле очень беспомощной. На страдала запущенным сахарным диабетом и у нее почти отказали ноги. Дина с удовольствием хлопотала по хозяйству, потому что Марья, похоже, также сильно нуждалась в человеческом тепле и заботе как и она сама. Однако выбираться в город на работу становилось все трудней. Шумело в голове, сердце колотилось под горлом и даже Марья стала подмечать, что внучка, именно так старушка ее и звала, стала очень бледной.

В марте Дина с работы просто не доехала. Так и осталась сидеть на остановке. Прохожие вызвали скорую.

Вскоре девушку уже отчитывал в больнице дежурный врач: почему не встала на учет в женской консультации? Дина отмахивалась – некогда. Ей и так платили копейки, а нужно было что-то скопить ребенку на приданое. Так она узнала, что у нее очень низкий гемоглобин – что бывает у беременных, но у Дины анализ крови был куда хуже, чем у большинства. Поэтому она и чувствовала себя так плохо по словам врача.

Девушка еле упросила отпустить ее домой – не могла позволить себе больничный, да и Марью бросать одну было нельзя. Клятвенно пообещала, что завтра же встанет у гинеколога на учет. Вернулась она в тот день домой на такси за полночь.

Когда Марья узнала о том, что случилось, причитала и охала. За эти недолгие три месяца родственница отчима почти заменила Дине мать. Утром она приготовила завтрак, и сама позвонила на работу девушки. Уж что она там наговорила, но Дине дали отгулов три дня. За это время она отлежалась и нашла в себе силы доехать в город до женского врача.

По дороге написал Егор. Дина дрожащими руками держала телефон, перелистывая его сообщения. Бывший парень жаловался: брак, который навязала ему Алина, оказался настоящей трагедией. Новоиспеченная жена только и делала, что закатывала истерики, в конце концов, она загуляла к бывшему парню, завсегдатаю казино и зять требовал немедленно вернуть ее пока та не спустила все деньги со своей карты. В конце Егор называл Дину своим ангелом.

Дина выключила экран. Зачем она все это читала? Если бы бывший парень знал, что его неприятности не шли в сравнение с теми, в которых оказалась Дина. К тому же он сам был виноват.

В женской консультации Дину снова поругали, записали на исследования и выдали направления на анализы. Девушка управилась с обследованием за три дня. Егор тем временем не прекращал писать. Хотел знать, где Дина теперь, обещал приехать и увезти ее в Москву, признавал ошибку и обещал загладить вину. Во всем этом было одно слабое место – он так и не сказал, куда собирается деть жену. Дина ни за что не согласилась бы быть любовницей, поэтому молчала.

В последний день отгула ей сделали УЗИ, и девушка растаяла от нежности, сжимая в руках первые изображения сына. Медсестра сказала, нужно дождаться врача. Дина сидела на скамье у кабинета. Она пребывала в странном состоянии – вспоминалось все, что было хорошего и ей хотелось верить, что это их с любимым ребенок. Тогда она решилась написать Егору. Спросила, готов ли он бросить жену. Он немедленно ответил: «Конечно». Однако Дина больше никому не могла верить на слово. «Я жду ребенка», - написала она и Егор пропал. Он прочитал сообщение, но ответа не было ни спустя пять минут, ни десять, ни полчаса.

Дине казалось, она вновь переживает то же разочарование, что и в тот день, когда он признался, что женится на другой. Так что она даже не сразу поняла, о чем говорила ей доктор:

- Анализы плохие, - уже во второй раз повторяла грузная гинеколог: - Очень, говорю, плохие. Вы меня слышите, Романова?

- А? – очнулась Дина. – Нужно пить лекарства?

Тетка в белом халате цокнула языком.

- Если б я еще знала, что тут назначить, - всплеснула руками она, - обследоваться тебе надо. Чем раньше, тем лучше, для тебя и для плода.

- Я не могу, - спохватилась Дина, - мне на больничный нельзя.

Гинеколог вздохнула.

- Вот ведь… - послушалось девушке, когда врач отвернулась к окну.

- Чего нельзя-то? – глаза докторши блеснули.

- Нельзя, - Дина плотно сжала губы.

Не хотела признаваться, что собирается растить сына одна, а денег у нее кот наплакал. И кредит не дадут. Недавно пришло извещение от банка. Бывший работодатель добился своего. Теперь с Дины должны были взыскать пятьсот тысяч рублей. Счета ее были арестованы.

- Я лучше в поликлинику ходить буду, - выдохнула девушка, - так же можно, да?

- Ох, - вздохнула гинеколог, - садись, расписку пиши.

Дина заняла стул у врачебного стола и схватилась за ручку.

- Беседа о состоянии здоровья проведена, - надиктовывала тетка, - Я, такая-то, предупреждена о последствиях вплоть до летального исхода.

Дина вскинула голову.

- А чего ты хотела? Гемоглобин шестьдесят, - пояснила докторша, - остальные показатели на нижней границе нормы. Биохимия странная пришла. Не в железе дело у тебя, как у других.

Врачиха посмотрела ей в глаза и Дине показалось, что эта суровая тетка на самом деле за нее волнуется вот и говорит так строго.

- Пока тебе переливание крови нужно. Вот с этим, - женщина сунула ей направление, - завтра к гематологу.

- Это очень плохо? – осторожно спросила Дина.

Гинеколог смерила ее взглядом.

- Я семь лет на участке, а до этого двадцать пять в роддоме отпахала. Много видела. Одно сказать могу точно: вредит тебе эта беременность, не тянет ее организм, разрушается. С гематологом не затягивай, как бы не пришлось из тебя плод вынимать с экстренным кесарево и прочей ерундой.

Дина непроизвольно тронула только начавший округляться живот.

- Но он ведь совсем маленький.

Тетка хмыкнула.

- А ты молодая, еще вся жизнь впереди.

Дина поставила подпись в расписке, схватила направление и молча зашагала к выходу.

- Ох уж мне это рожу любой ценой, - неотчетливо донеслось в спину, - а врачи потом разгребай.

Рэмунас расположился в ресторане при собственном отеле. В этот зал не пускали посторонних, потому что он служил хозяину для деловых встреч. Рэмунасу нравилась здешняя шикарная отделка и приглушенный свет, а также безопасность. Не так уж и много в Петербурге было мест, где тот, кого тут принято было звать инвестором, мог полностью расслабиться.

Красивая официантка подала чайник, и Рэм аккуратно перелил часть дымящегося напитка себе. Инвестор поджидал оперативников. Хоть он и ненавидел полицейских, пора было заключить сделку, которая решит проблему, назревавшую с сентября. Враги как обычно метились в дядю, а расхлебывать пришлось Рэмунасу. Он уже почти не испытывал досады, привык.

Если бы Леонас проглотил наживку, люди имели бы право с ним расправиться. Рэмунас же не прикоснулся к крови таинственной гостьи и, таким образом, мстителю не удалось зацепить клан. Но ситуация все равно осталась двусмысленной. Рэмунасу на все от людей требовалось согласие, которое на случай желания солгать фиксировалось в договоре. За несоблюдение этого условия для таких как он следовали меры разной степени тяжести. На счастье Рэма, мститель на мелочи размениваться не стал.

Гости не спешили, а Рэм все глубже погружался в воспоминания о блондинке, думая как допустил все это. Ее хрупкое тело, запах – она не напоминала его прошлых любовниц. Нежная и беззащитная. Те, с кем раньше связывался Рэмунас, подходили к договорам прагматично и ему нравилось брать максимум того, на что они способны были пойти. Рэмунас испытывал удовольствие, ощущая власть. Но она затронула что-то в глубине его души, о существовании чего он и сам раньше не подозревал. Поэтому Рэмунас сохранил ей жизнь.