Рэмунас знал, что оперативникам начальство дало добро на сделку, но они ненавидели Леонаса и поэтому ломались. Подробностей им знать не следовало. Поэтому Вилкас молчал, продолжая холодно улыбаться.

- Хорошо, - выдержал паузу Вадим, - получишь право выехать и право на убийство. Сколько разрешений надо?

- Пять, - Рэм был уверен, что его глаза хищно сверкнули.

Денис снова скривился.

- Подписано будет к вечеру, - сказал Вадим, - у вас же все эти дела по ночам вершатся, да?

Рэмунас прикрыл веки, не желая растрачиваться на слова. Он получил то, что хотел потому, что ему в городе верили. По его просьбе сегодня в администрации пошли навстречу. Мститель уничтожил одного из охранников Рэмунаса, соклановца, который был с ним еще во время бегства из Литвы. Отдел «к» здесь был только затем, чтобы выменять на жизнь мстителя один из своих «висяков».

- До свидания, - оскалился Рэмунас.

Оперативники поднялись и направились к выходу. Денис на прощание крайне неласкового пнул дверь.

Той же ночью Рэмунас отправил сильнейших бойцов клана за диким. Как в древние времена: око за око, зуб за зуб.

Дикого бойцам Рэмунаса не составило труда выследить. Леонас торговал оружием, хоть официально его фирма занималась охраной. Большинство кланов имели касательство к технологиям или военным или медицинским. Пока Рэмунас обуздывал диких, Леонас построил прочный фундамент их нынешней фирмы. Теперь старший Вилкас почивал на лаврах и время от времени практиковал гадости – конечно же, рамках договора. Для мстителей у Леонаса был Рэм.

Те времена, когда чистокровный выходил на улицу сам, чтобы свернуть шею какому-нибудь зарвавшемуся кровопийце, давно прошли. Сейчас у Рэма был хорошо натасканный, слаженно действующий отряд. Ему даже не пришлось покидать ресторан. Рэмунас испытывал отвращение к диким. Повинуясь жажде, дети ночи становились похожи на потерявших рассудок бродяг, их черты становились уродливыми, они вынуждены были жрать все, что попадало под руку.

Вступить в клан и выпить чистой крови значило обрести устойчивость к голоду.

Вскоре командир отряда прислал фото. Рэмунас поморщился – не зря люди звали диких упырями. Этот, должно быть, жил в лесах около двадцати лет пока жажда не стала такой сильной, что победила осторожность. Рэмунас взял телефон:

- Отчитаешься в полицию, - приказал он командиру. – О том, что его больше нет.

Теперь дело за мстителем. У выхода Рэмунаса ждал личный автомобиль. С человеком чистокровный мог справиться без труда. Рэмунас добился от высших чинов полиции местонахождения этого человека. Отдел «к» полуофициально защищал недовольных тем, к чему приводили договоры. Сегодня они предпочли подопечного сдать.

Тот, кто мстил Леонасу, не стал бы убивать Джустинаса, но старший Вилкас очень хотел свалить на мстителя все и требовал покончить с ним. Он что-то задумал. Рэмунас устал от интриг, которые час обходились слишком дорого. Он сделал вид, что подчинился, но поехал к этому человеку не для того, чтобы обвинить его в смерти верного слуги.

Мститель обитал на опушке леса в маленьком деревянном срубе. Когда Рэмунас вышел из машины, понял, что здесь уже побывал кто-то из детей ночи. Деревья были выворочены, на снегу следы крови, в стволах застряли пули. Рэмунас прибавил ходу. Он мог слышать, что человек в доме еще дышит.

Нападавший спешил. Он побывал скрылся, должно быть, вот-вот. Ни один из детей ночи не сравнится по силе с чистокровным. Рэмунас зашел в дом. Опасность не пугала, а скорее раздражала, требовала действовать.

Окна были выбиты. Крошево из стекол на полу, но стены все еще держали тепло. Значит, нападение действительно случилось недавно. Видно было, что хозяин яростно защищался. На полу кровавый след. Рэмунас прошел вдоль алых полос и наткнулся на мужчину. Тот лежал у открытого люка в подвал. Едва не дополз до убежища.

Рэм сел около человека на колени. Он слышал, что сердце раненого билось все чаще – признак кровопотери. Человек лежал спиной и чистокровный перевернул его к себе лицом. Предсказуемо: разорвала сонная артерия. Человек из последних сил зажимал рану рукой. Губы раненого двинулись.

- Вот и ты… - если бы не чуткий слух, Рэмунас бы, верно, не расслышал. – Граф Дракула...

Рэм поморщился. Как только его не называли люди! Дракула было еще не самое нелепое. Человек вдруг поймал его руку и крепко, насколько позволяло его состояние, сжал ее.

- Ловушка, - разобрал Рэм. – Это ловушка…

- О чем ты? – чистокровный наклонился ниже.

Тогда человек чуть приподнялся и подтянулся к его уху.

- Не понимаешь? – шепот раненого был похож на свист. – Если появится… новый вампир с голубыми глазами… ты будешь больше ему не нужен…

Рэмунас крепко сжал запястье человека.

- Я следил… за Диной Романовой и… сам нечаянно подкинул ему эту мысль.

Рэмунас вскочил. В моменты опасности его мозг, как и всегда, работал быстрее обычного. «Ловушка» – вот что стучало в висках. Чистокровный бросился к выходу. Взрывной волной его накрыло в дверном проеме. Дальше был оглушительный хлопок, боль, опалившая спину и чернота.

Рэмунаса разбудил писк датчика. Он приподнялся, но боль во всем теле, казалось, выворачивала суставы, руки и ноги деревянные. Рэм расслышал легкие женские шаги, по смеси запахов догадался, что это Альбина. Главный врач его личной клиники. Значит, он в безопасности. Дурные воспоминания отступили.

- Снова бредит? – раздался тихий голос докторши.

Альбина остановилась у его кушетки. Рэмунас лежал на животе, голова его была повернута в сторону, перед глазами все плыло, но он прекрасно ощущал, где докторша была. Чистокровный насилу дотянулся до ее руки. Та вздрогнула. Вскоре Рэмунас ощутил, что докторша сжала его кисть.

- Господин? – расслышал он.

Рэмунас пытался сконцентрироваться на мысли, которая казалась ему крайне важной: если его собирались убить из-за ребенка той самой Дины, нужно ее найти первым.

- Дина Романова, - прошептал он.

Альбина вздохнула.

- Ну вот опять… - следом она распорядилась на счет лекарства.

Тогда Рэм стиснул ее руку.

- Только не… снотворное, - выдавил он почти по слогам.

Потом чистокровный почувствовал, что под телом докторши прогнулась постель. Альбина повернула к себе его голову, щелкнула пару раз над ухом. Он держал открытыми глаза и пытался сфокусироваться на знакомом лице. Время утекало сквозь пальцы, а оно было дорого.

- У вас обширные ожоги, - наконец сказала Альбина. – Нужно обезболивающее, Рэмунас.

- Нет, - проскрежетал он, - ты уже… спасала мне жизнь. Так… спасешь ее снова.

Она выдохнула.

- Нужно найти Дину Романову.

Наконец Рэмунасу удалось четко разглядеть ее лицо. Альбина, мгновение назад выглядевшая серьезной, возвела к потолку глаза.

- Он только про это и говорит, доктор, - в поле зрения Рэмунаса появилась медсестра, - Дина Романова, какой-то ребенок. Только об этом.

Рэм еще крепче сжал запястье докторши и почти что прорычал:

- Это серьезно.

Альбина перевела на него взгляд.

- Не меньше, чем ваши травмы, - свободной рукой она открыла капельницу.

Рэмунас плавно скользнул в забытье. Ему снился светлый дом и женщина с ребенком. Было солнечно и почему-то очень радостно. Рэмунас не мог сказать толком, видел ли он ту самую Дину Романову или же собственную мать. В детстве он пережил клиническую смерть из-за чего воспоминания о ранних годах практически стерлись. Рэмунас не помнил ни лица матери, ни ее голоса. Знал только, что она была, как и младшая сестра, Агнес, которую он должен был защитить от сородичей, но не сумел.

Дина так и не попала к гематологу. Покидая женскую консультацию, девушка заметила странных людей в холле, услышала фамилию «Романова», которую они произнесли в регистратуре, хотя про Дину вряд ли тут кто-то мог знать. Девушке не понравился размах плеч этих мужчин, суровый взгляд, они напоминали ей что-то неприятное и смутно знакомое. Дина как можно скорей закуталась в шарф и выскочила на улицу, уверяя себя, что ей просто показалось.