– Я же говорила, – торжествующе ответила Наташа.

С семьей Головановых двойняшки тоже сдружились легко.

– Неужели во время ваших молитв, когда мы и не подозревали об этом, Бог каким-то образом, где-то в высших мирах сроднил нас? – удивлялась Наташа.

У молчаливого Михаила и Насти сложилась особая дружба. Обычно во всех обществах парень молчал и многие думали, что после смерти матери он стал немым. Раньше Михаил был веселым заводилой на молодёжных вечерах, но теперь из него невозможно было даже по делу услышать пару слов. Казалось, что он боится звука собственного голоса. Но стоило Насте и Мише оказаться вдвоем в саду или где-то в другом месте, где их не слышали, парень что-то рассказывал девочке и слушал ее веселый щебет. Наташа случайно услышала звук его голоса, когда подошла к ним в саду.

– Понимаешь, эти яблоки будут созревать только осенью, поэтому сейчас они такие маленькие, – было понятно, что Миша отвечает на вопрос ребенка, – а эти, которые почти все уже поспели, ранний сорт. В природе у всего есть свои сроки. Одни плоды наливаются и созревают быстро, другие – медленно, хотя и цветут они почти одновременно. Так и люди развиваются каждый в том темпе, который нужен им.

– Так я потом смогу научиться «р» выговаривать? – уточнила Настя.

– Знаешь, а мне нравится, как ты говоришь. Не знаю, стоит ли учиться по другому говорить? – в голосе парня звучала улыбка, – если только ты сама очень сильно захочешь, тогда переучивайся. Но мне и так нравится.

– Тогда я не буду переучиваться, – решила Настя.

Наташа подошла к беседующим и Михаил смутился. Он не знал, слышала ли Наташа как он разговаривал, но допускал мысль, что слышала.

– Мам! А дядя Миша сказал, что ему нравится как я «р» выговариваю, – сообщила Настя, мило картавя.

– Я тоже тебе говорила, что мне нравится, – напомнила Наташа.

– Ну, ты же мама, тебе все нравится, я же твоя дочка, – Настя обняла мать и посмотрела на нее снизу вверх.

– Конечно, ты же моя любимая девочка, – согласилась Наташа. – Я вижу, что вы так увлечены, что и торт мой не хотите есть, – улыбнулась она.

– Нет, твой торт мы очень хотим! – Затем Настя посмотрела на Михаила и спросила, – правда же, дядь Миш?

Михаил только молча смущенно кивнул.

Молодой мужчина по какой-то причине не смущался разговаривать с посторонними людьми, хоть и был немногословен. На работе он спокойно сообщал все, что нужно, но в церкви и в кругу близких людей молчал. Для Наташи это было непонятно, но она не вмешивалась, уважая его решение. Но по какой-то странной прихоти, Михаил предпочитал общаться с Наташей через ее ребенка. Не раз он передавал какие-то сообщения маме Насти.

Наташа не скрывала от новых знакомых свою проблему. Проходя химиотерапию, она попросила молитвенной поддержки семьи Головановых, веря в их доброту и силу их молитвы. Она верила также, что состояние ее здоровья и эмоциональный настрой во многом зависит от их добрых слов и молитв.

Осенью Настя пошла в школу, попросив, чтобы Михаил проводил ее на первую школьную линейку, и он согласился. Наташе показалось странным, что они вдвоём с Михаилом вели ее дочь за руки в школу, но возражать дочери не стала. Если Михаил согласен, пусть так и будет, ведь это Настин день.

Осень плавно перешла в холодную зиму. Настя давно привыкла к школьному распорядку и теперь очень ждала летних каникул. Михаил обещал свозить ее в лес, чтобы показать как живут муравьи. Теперь Наташа иногда слышала голос Михаила, но нередко он все еще продолжал передавать ей информацию через ребенка.

Наташа уже вышла на работу, хоть и не на полный день. И теперь у Вероники появилось больше свободного времени. Дочь уходила на работу рано, поэтому Вероника отводила Настю в школу, после чего была свободна до вечера, потому что Наташа сама забирала дочь с учёбы.

Наташа заметила, что мать стала нередко общаться с Александром Михайловичем. Сначала она не обратила на это особого внимания, ведь у матери было немало вопросов по Евангелию, которое та начала читать. Но затем она обратила внимание, что они беседуют и на другие темы, и было заметно, что им хорошо в общении друг с другом.

Вскоре Вероника покаялась. Она стала часто улыбаться и даже смеяться, чего давно не делала. Наташа была счастлива за маму.

Однажды зимним вечером, когда Настя уже спокойно посапывала в своей кровати, Вероника сказала:

– Дочь, мне нужно с тобой поговорить.

– Конечно, мам! Я всегда готова слушать, – улыбнулась Наташа.

– Понимаешь, смущенно начала мать, – Александр Михайлович попросил помочь ему с его младшими детьми.

– Конечно, мам! У тебя же сейчас есть время, – живо откликнулась Наташа.

– Нет, ты меня не поняла, – еще больше смутилась женщина, – я имею ввиду, заменить им мать.

– О, так он замуж тебя позвал?! – поразилась Наташа, – я очень рада за тебя! Мне кажется, ты с ним будешь счастлива.

– Ох, – выдохнула Вероника, – а я переживала, что ты будешь против.

– Почему же я должна возражать против твоего счастья, мам! – поразилась Наташа. – Ты же так рано осталась одна и вырастила нас сама. Это подвиг! Но, мне кажется, что сейчас уже не время для подвигов, пора и о собственном счастье подумать. Хотя, – задумалась она, – если только дети Головановых «не встанут на дыбы».

– Мы так решили, что если вы или они будут возражать, тогда не станем идти против вашего желания. Мы – взрослые люди, справимся.

– Я очень надеюсь, что все будут «за»! – искренне сказала Наташа.

– А как же ты? Что будет с работой? – нахмурилась Вероника.

– Мамуль, я просто буду уходить на работу позже и все. Мне просто нужно оформить некоторое количество заказных тортов в день. Сейчас заведующая уже взяла второго кондитера мне на помощь. Так что я просто буду их оформлять чуть позже. Спокойно ответила Наташа.

– А как твоя болезнь? – продолжала тревожиться мать.

– Мам, я уже забыла о ней, если честно. Конечно, я не буду пренебрегать ежегодным обследованием и диету давно изменила, как советовали врачи, но не волнуйся, со мной все будет хорошо, – Наташа обняла мать. Ей очень хотелось видеть ее счастливой.

Обе семьи не возражали против брака Александра Михайловича и Вероники, и в морозном январе обе семьи собрались на скромный вечер после регистрации родителей. Пресвитер помолился над новыми супругами и Вероника переехала в дом Головановых.

Некоторое время Наташа не могла привыкнуть к тому, что они с дочерью остались одни в квартире. Ведь она никогда не жила одна, кроме короткого времени, когда уходила из дома к Максиму. Теперь же все было иначе. Но они с Настей довольно скоро привыкли к новому распорядку. Теперь общение с новой семьёй её матери стало ежедневным.

Глава 6

…Везде я чувствую, везде,

Тебя, Господь, – в ночной тиши,

И в отдалённейшей звезде

И в глубине моей души…

Дмитрий Мережковский

Наконец солнышко стало припекать и по улицам побежали ручьи. Наташе иногда казалось, что они живут с Настей самостоятельно уже много времени. Она радовалась тому, что ее мать «пришлась ко двору» с семье Головановых и они нашли общий язык не только с Александром Михайловичем, но и с его детьми и внуками. Наташа смотрела на свою мать и улыбалась. Роль матери большого семейства оказалась ей удивительно к лицу. Женщина чувствовала себя нужной и расцвела, даже помолодела. Наташа воспринимала их семью как родную, и это уже её не удивляло. Теперь по праздникам в доме Головановых становилось ещё более шумно, чем раньше. Ведь к ней добавилось еще шесть человек и ожидалось пополнение. Света уже носила под сердцем малыша и скоро должна была родить.

Во время общих встреч семья любила петь христианские гимны и рассказывать кто что прочитал из Библии. Кроме того, Наташа много слышала о Боге в церкви, во время служений, а также сама читала Библию.

Иногда Наташе казалось, что внешние перемены в жизни их семьи, как-то затмили ее общение с Богом и она временами проверяла. Шагая от школы к себе на работу, она поднимала глаза к небу: