«Закрой рот и слушай дальше», — огрызнулся Равидович.

«Хорошо», — сказал я. «Но чтобы все понимали, буквально все, что произошло с тех пор, как мы с вами поздоровались на парковке „Кареты“, совершенно незаконно».

«Тогда такой подонок, как ты, должен чувствовать себя как дома», — проворчал Дежарденс. "Мне нравится, когда такие мелкие уголовники, как ты, начинают говорить нам, что незаконно. Стоит тебе зажать яйца в тиски, как ты тут же оказываешься на юридическом факультете».

Я ответил мультяшным хмурым взглядом. «Это мелочная часть, которая задевает, чувак».

«Слушай, если ты считаешь, что мы тебя как-то обидели, можешь подать жалобу нашему начальству». Равидович заискивающе улыбнулся. «Конечно, это будут ваши слова против наших, а поскольку мы с детективом Дежарденсом — профессионалы правоохранительных органов с большим стажем безупречной службы, а вы двое — огромные куски кукурузно-орехового человеческого дерьма, я сильно сомневаюсь, что кто-то будет слушать. Но забей на все, Сонни. Видит Бог, я уже это сделал».

Крэшу удалось подняться на колени, но он все еще корчился от боли в том месте, куда его ударил один из этих двух обаяшек. Я сделал пару шагов к нему. Дежарденс отреагировал, наполовину вытащив пистолет из кобуры.

«Расслабься, Иствуд», — сказал я, закатив глаза, схватил Крэша за руку и помог ему подняться на ноги. Очевидно, ему все еще было больно, но я не хотел, чтобы эти клоуны узнали об этом. «Ты в порядке?»

Когда он кивнул, я на мгновение огляделся. Мы находились на пляже, у самой линии воды. Деревянная лестница вела через дюны на песок, и хотя в одном направлении был небольшой костер, а в другом — свет и какая-то вечеринка, оба они находились довольно далеко.

«Так что же это такое?» — спросил я.

«Скажи мне, что это не один из тех моментов, когда нужно держаться подальше от моей девушки, не так ли? Потому что если это так, то тебе нужно будет поговорить с ней о своих эмоциональных проблемах, любовничек, а мне нужно кое-что сделать».

«Черт», — сказал Крэш под дых, смеясь сквозь боль, которую он все еще явно испытывал. «Возможно, нас убьют, но это солидный капитал, брат».

«Она не моя девушка, придурок». Равидович нарушил позу и сделал шаг в мою сторону. «И сейчас мне плевать на все это».

Я понятия не имел, если он как-то связан с происходящим, поэтому решил прикинуться дурачком, пока не буду уверен в том или ином случае.

«Ты знаешь, чего я хочу», — сказал он сквозь стиснутые зубы.

«Да, но я не люблю минет от чуваков».

«Ты действительно считаешь себя кем-то, не правда ли?»

«Эй, все в порядке», — сказал я ему. «Делайте, что хотите. Просто это не мое, вот и все».

«Скажи мне слово, партнер», — сказал Дежарденс, — „и я раскрою ему голову“.

«Он не шутит», — сказал Равидович с очередной яркой улыбкой.

«Крэш, у тебя есть идеи, чего они хотят?» спросил я.

«Без понятия, брат».

«Должна быть какая-то причина, по которой ты вытащил нас сюда», — сказал я. «Так давай послушаем».

Равидович еще больше сократил расстояние между нами. «Вы, придурки, здорово влипли с той маленькой работой, которую провернули сегодня вечером».

«Что это была за работа?»

«У меня для тебя сюрприз, кретин. Герм Бланшар уже давно у нас на примете».

«Поздравляю, но я не знаю, кто это». Я притворился смущенным. «Крэш, ты знаешь, кто такой Герм Бланшар?»

«Никогда о нем не слышал».

«Мило». Равидович посмотрел на темные волны, разбивающиеся о берег. «Достаточно сказать, что мы выслеживали этот кусок дерьма долгое время, а теперь вы, два придурка, ввалились сюда и сделали один из самых безумно глупых ходов, которые я видел за все годы работы на улице».

«Конечно, если бы два таких великих американских героя, как ты и детектив Дежарденс, стали свидетелями того, как мы совершили какое-то преступление, вы бы вмешались и арестовали нас, нет?»

«Ты думаешь, что этот старый толстяк поможет тебе?» Равидович посмотрел на своего партнера, и они оба засмеялись от души. «Думаешь, мы не знаем, что ты был там именно поэтому? Вы узнали, что Герм не просто какой-то раздолбай, торгующий дерьмом на парковках. Он связан с очень серьезными людьми. И ты побежал к старым связям, думая, что твои жирные дружки смогут выручить твою задницу. И знаешь что, амиго? У мафии здесь нет такого влияния, как раньше. Уже давно нет. Всем наплевать на кучку гуидов в хороших костюмах, разгуливающих по городу и притворяющихся, что они снимаются в фильме Скорсезе».

Мы с Крэшем обменялись взглядами. Очевидно, что продолжать все отрицать было бессмысленно, но я не знал, что еще можно сделать. Прохладный бриз, дующий с океана, был приятным, и ночь была прекрасной. Если бы не эти два придурка, я бы совсем не возражал против того, чтобы оказаться здесь. «Послушайте, что вам от нас нужно? Зачем ты вытащил нас на этот песок?"

«Я пытаюсь сделать тебе приятное, придурок. Ты и твой идиотский приятель должны быть очень осторожны в своих действиях». Равидович убрал пистолет и достал из кармана пачку «Джуси Фрут». Он выбрал стик и предложил другой своему напарнику, но тот отмахнулся от него. «Когда натыкаешься на минное поле, каждый шаг на счету, понимаешь, о чем я?»

«Тогда я спрошу еще раз», — сказал я. «Чего вы хотите?»

Равидович подошел так близко, что я почувствовал его дыхание на себе. «Я не собираюсь проводить здесь всю ночь, дурачась с тобой». Он достал 9-миллиметровый пистолет с пояса и поднес его к моему лицу. "Снял это с твоего подельника и был шокирован, говорю тебе, узнав, что у него нет ни лицензии, ни разрешения на это оружие. И это еще хуже. Мы с детективом Дежарденсом нашли дробовик в машине Адель, под передним сиденьем. Кто-нибудь из вас, мозгоправов, имеет представление о том, чем грозит владение нелегальным огнестрельным оружием в старом добром Содружестве Массачусетса?»

«Держу пари, что да».

«Бо?» сказал Равидович, не сводя с меня глаз.

«Глава 269 раздела 10 Общих законов», — устало сказал Дежарденс, — „делает незаконным владение огнестрельным оружием, винтовкой или дробовиком без лицензии или разрешения и предусматривает максимальное наказание до двух лет лишения свободы“.

«А я, пожалуй, пойду на хитрость и предположу, что они еще и краденые», — сказал Равидович. «Это влечет за собой обязательное минимальное наказание в виде двух с половиной лет тюрьмы штата или восемнадцати месяцев в исправительном доме».

"Вы только что сказали, что сняли его с Крэша. Я никогда в жизни не видел этого пистолета».

«Вот тебе и преданность своему мальчику, да?»

«Он не мой мальчик, ты, расистский ублюдок, а Крэш может сам разобраться со своим дерьмом».

«Ты собираешься заявить, что дробовик тоже его, да?»

«Если в машине Адель есть что-то незаконное, для меня это новость, шеф. Я просто одолжил ее, понятия не имею, что там находится».

«И ты вот так просто бросишь ее под автобус?» Равидович сунул в рот палочку жвачки. «Господи, да ты действительно кусок дерьма».

«Это говорит коп, который делает ее своей шлюхой и принудительным информатором под угрозой посадить ее в тюрьму, если она не будет играть в мяч», — сказал я. «Да, это действительно классный поступок, Майки. Но, пожалуйста, продолжай читать мне лекции о высоких моральных принципах».

Равидович пытался держать себя в руках, но какая-то мышечная судорога дернулась на его верхней губе. Он вернул пистолет Крэша на пояс и начал поворачивать голову вперед-назад, пытаясь ослабить напряжение в шее. «Я бы на твоем месте следил за этой морской свинкой».

«Но ты не я, придурок».

На этот раз, когда он замахнулся на меня, я был готов. Я переместился чуть в сторону от него, посмотрел, как пролетает его кулак, а затем выровнял позицию на случай, если он решит броситься на меня. Он не стал.

«К черту это». Дежарденс вытащил свой пистолет, протопал по песку ко мне и приставил ствол к моему лбу. «Я всажу тебе прямо между глаз, бесполезный мешок с дерьмом. Мы скажем, что это была самооборона, и все нам поверят. Так что попробуй, придурок. Пожалуйста. Давай.»