Ведь Баринов входил в свиту принца, а встать чуть ли не во главе готовящегося мятежа, и уже тем более подбивать других присоединиться к ним… В общем, Егор отстранил его от двора.

И если слухи не врали, Баринова поставили перед фактом: или он женится на какой-то княжне из Владивостока, или его увольняют из Тайной канцелярии и передают его дело на разбирательство в «Дворянский дом чести».

Также лично для меня осталось загадкой почему он и другие мятежники были наказаны, по сути, только деньгами. Но большого желания лезть в это, у меня не было.

Егор предлагал мне на выбор любые три завода, но я отказался и взял деньгами. Чем, кстати, не мало его удивил. Пытался узнать у меня причины. Но я смог отговориться общими фразами.

На самом же деле правда была в том, что после того, как я воочию увидел превосходство инопланетного оружия над земным, не видел смысла заниматься его производством. Кстати, Нарышкиных санкции не коснулись. Они изначально не собирались выступать против действующей власти. И по сути они выполняли указания Романовых, собирая вокруг себя неблагонадёжный контингент.

А через три дня состоялся суд. Приехали представители многих стран. И я не раз слышал примерно одни и те же фразы. «Эти русские не посмеют казнить гражданина США!» — Или: — «Как посмели эти варвары напасть и выкрасть действующего министра обороны!»

Но я даже представить себе не мог сколько шуму поднимется, когда Остина Пауэла в тюремной робе введут в зал вместе с другими подсудимыми.

— Ваше сиятельство, — обратилась ко мне девушка, держащая в руке микрофон, на котором была надпись «BBC». — Вы сможете ответить на пару вопросов?

В принципе, я обсуждал такую возможность с Егором. И мне даже подготовили тезисы, на которые я должен ориентироваться в ходе беседы. Я находился среди репортёров, и оделся так, чтобы меня было не узнать.

— Ну, давайте попробуем, — ответил я, устанавливая чары помех и полог тишины. — Это для того, чтобы нам никто не мешал. И у меня будет одно условие.

На лице девушки появляется осознание и она, улыбнувшись мне белоснежной улыбкой, изгибается так, что мне открывается прекрасный вид на её декольте.

— На ночь я остановилась в Измайловской гостинице. Там я смогу Вас отблагодарить.

До меня не сразу дошёл смысл её слов. Ведь моя просьба касалась совершенно другой темы.

— Думаю, Вы меня неправильно поняли. Мне не нужна от Вас благодарность. А только обещание.

Девушка нахмурилась, и тут же спросила.

— И какое же?

— Не вырезать ничего из нашего небольшого интервью.

— Хммм, боюсь моё руководство не согласится на это.

Честно, я ожидал, что она соврёт.

— И почему Вы говорите мне правду?

— Потому что знаю кто Вы, — ответила она. — А также прекрасно знаю кто доставил в Империю министра обороны США Пауэла. И хоть я и журналистка, и гоняюсь за сенсацией, но не дура. И умирать в двадцать три года не собираюсь.

— И многие знают, что это я побывал в США недавно?

— Почти всё правительство. Из-за Вас, кстати, сняли директора ФБР и АНБ.

— А их-то за что? — спросил я.

— Не знаю, но директора ЦРУ, Макефри, вроде как собираются назначить новым министром обороны США. По крайней мере такие слухи ходят в партии Дорамы.

— Хммм, интересные сведения, — наклонил я голову на бок. — Как я могу к Вам обращаться?

— Прошу прощения. Меня зовут Барбара Винстон.

— Тогда может лучше отложить нашу беседу до лучших времен?

— Вы так уверены, что они настанут? — тут же спросила она. — Как русские говорят ? Хороша ложка к обеду?

— Оставьте свою визитку, — попросил я. — Если всё будет идти, как запланировано, то скоро состоится ещё одна встреча. И я смогу провести Вас на одну знаменательную встречу.

— И что мне это будет стоить? — спросила Барбара.

— Пусть все думают, что Вы добились это тем… чем Вы хотели меня отблагодарить… — сделал намёк на то, что она меня звала к себе в гостиницу. — Но на самом деле это будет небольшое вложение в наши будущие отношения.

— Вы что, меня вербуете? — появилось на её лице удивление.

— Да, — ответил я. — Но ничего противозаконного Вам совершать не придётся. А лишь освещать некоторые события под нужным углом.

— Но я всего лишь выездной корреспондент. У меня нет такой власти.

— Посмотрим кем Вы вернётесь на родину, — улыбнулся я. И сняв чары, услышал голос пристава.

— Встать, суд идёт.

В зал суда вошёл император. Все три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная, находились у него в прямом подчинении. Поэтому он имел полное право выступать в качестве судьи. Также с ним был верховный судья Российской империи, граф Георгий Савинов. А вот с кандидатурой третьего я был категорически не согласен. Это был Михаил Романов. И учитывая, что этот «инцидент» касался его напрямую, я бы не стал его задействовать. Ведь высокабыла вероятность, что суд сочтут фарсом. И в его справедливости будут сомневаться.

Когда было разрешено снова сесть, поднялся император.

— Я, Владимир I, впервые нахожусь в суде в качестве его председателя. И уж тем более обвинителя. Но и случай сегодня будет рассмотрен непростой. По моему приказу был задержан министр обороны Соединенных штатов Америки, лорд Остин Пауэл, вместе со своими сообщниками. И да. Я не ошибся сказав, что сегодня выступаю ещё и в качестве обвинителя. Из-за Остина Пауэла пострадала репутация моего сына. В этом зале находятся представители всех ведущих телеканалов в мире. И благодаря вам я докажу всему миру, что Остин Пауэл совершил преступление против граждан Российской империи, а также докажу, что мой сын, Михаил, ни коим образом не причастен к покушению на убийство Натальи Селезневой.

— Покушение? Не убийство? — послышался шепот по всему залу. Но император, как и другие судьи, его проигнорировал.

Потом пять часов предъявлялись доказательства вины Остина и остальных подсудимых. Больше всех в роли обвинителя выступал граф Савинов. Также Михаил несколько раз выступал с изобличительной речью.

Журналисты были в восторге от представления. Дипломаты и послы негодовали. И мне тоже не нравился весь этот фарс.

По-видимому, император не планировал тянуть с оглашением вердикта, и собрался всё сделать за один день.

И хоть доказательства были очень серьёзными, начиная с предъявления записей допроса подсудимых. Кроме того, во время судебного заседания использовался гламограф, и подсудимые сами показывали нужные воспоминания и сами же их объясняли. Но даже так это никак не объясняло того, что ни у одного подсудимого не было защитника. Хотя бы для вида ну можно было кого-то предоставить.

Разумеется, я не простил убийц Светы. Но если Романовы решили проводить такое мероприятие, то могли бы подойти к нему не спустя рукава.

— А как мы можем быть уверены, что эти показания не выбиты у них насильственным путём? — спросил английский репортёр, воспользовавшись тишиной в зале.

Со своего места поднялся император.

— Ваш император, как и администрация Барака Дорамы, прислали ментальных магов. И они полностью подтвердили правдивость этих показаний.

— Но я задал другой вопрос, — возмутился англичанин. — В наше время использовать пытки для получения информации считается преступлением. А здесь на лицо вопиющее нарушение прав человека. Никто в здравом уме не поверит, что подсудимые сами дают на себя показания! Я веду к тому, что в чём бы человека не обвиняли, насилие недопустимо. Тем более по отношению к жителям Европы и Америки.

— КО ВСЕМ людям нельзя применять пыток, — поправил англичанина император. — И поэтому, перед тем как осужденных уведут на эшафот, у вас будет время с ними поговорить. Уверен, никто не скажет, что показания у них выбили силой.

Какой гвалт поднялся после этого.

— Ваше величество, Вы сказали эшафот? Вы собираетесь казнить граждан другой страны? — спросил французский дипломат.