На лице нового знакомого не было злости, напротив, он смотрел на обманщицу с неким интересом. Парень даже приподнялся, принял удобное положение, подпирая спиной подушку, затем снова взглянул на новоиспечённую одногруппницу. Ждал ответ.

– Давно не виделись, – невозмутимо парировала та, не впечатлённая ранее озвученным прозвищем. Такие вещи уже не раздражали.

– Вы знакомы? – несмело вмешался в разговор пришедший вместе с Шелби новичок. Он уселся на кровать, упёрся спиной в холодную бетонную стену и обнял тонкие колени руками. Не забыл при этом бросить затравленный взгляд на шумную компанию, разместившуюся в противоположном краю комнаты.

– А вы? – спросил полукровка, окинув парня взглядом, наполненным безразличием.

– Только сейчас встретились. Меня, кстати, Берти зовут. Я просто не представился тогда, – сказал доброволец, почесав макушку и смущённо улыбнувшись.

– Шелби, – неловко проронила своё имя девушка, затем решила тоже сесть на койку, чтобы не поворачиваться лишний раз к собеседникам спиной.

Она снова взглянула на одногруппника, который не называл своего имени.

– Только не смейтесь, ребят, – хрипло сказал тот, ухмыляясь так, что маленькая полоска шрама в левом уголке губ стала более заметной. – Имя у меня дурацкое.

– Ну тогда я обещать не буду, – ответила Эртон, чувствуя странную расслабленность и лёгкость в новой небольшой компании. Она даже позволила себе показать искреннюю, пусть и вымученную улыбку. Впервые за эти два дня.

– Дайки, – выпалил он достаточно громко, серьёзно, будто не стеснялся своего диковинного имени. В это же время зелёные глаза продолжали упорно выискивать эмоции на чужих лицах.

– Дай-ки, – неумело произнёс Берти.

Шелби же хотелось засмеяться из-за вида покрасневших веснушчатых щëк смущëнного одногруппника. Она сдержалась, сильно прикусив нижнюю губу, болью отвлекая себя от вида растерянного взгляда, запечатлённого в памяти.

– Ты не стал его менять? – спросила она серьёзно, думая, что парню это имя не особо нравилось.

– Зачем?

Нахмуренные брови намекали на дальнейшие проблемы с общением, поэтому Эртон решила придумать хороший ответ на провокационный вопрос, чтобы никак не обидеть Дайки.

– Может, тебе не особо комфортно с ним?

– Мне-то как раз нормально, – ответил парень чуть грубее, чем планировал, но извиняться за это не стал. Напротив, только добавил, – если вам что-то не нравится, можете просто никак ко мне не обращаться. Ради облегчения жизни незнакомым мне людям я ничего менять не планирую.

Шелби бросила мимолётный взгляд на Берти и увидела, как тот сгорбился и напрягся, надеясь так скрыться от грубого собеседника. Он в один миг разочаровался во мнимом спокойствии, которое ещё пару минут назад делало окружение благоприятным для общения. Дайки тоже можно было понять: он ожидал неоднозначную реакцию, но всё же надеялся, что разговор обойдётся без лишних, местами неуместных комментариев. Девушка поздно поняла, что сглупила, задав глупый вопрос, поэтому тоже замолчала и начала раскладывать вещи, чтобы как-то отвлечься от неприятной темы.

Она сняла с себя куртку и закатала рукава чёрной олимпийки, затем подошла к спортивной сумке и раскрыла её, специально повернувшись при этом спиной к менее приятному одногруппнику. Трудно было понять, чей взгляд она тяжелее выносила: сочувствующего и переживающего Берти или задетого и раздражённого Дайки. В любом случае пауза неприлично затянулась, поэтому Шелби никак не ожидала услышать коварный вопрос.

– А ты что здесь забыла?

– В смысле? – спросила девушка, прежде чем повернулась в сторону ухмыляющегося Дайки.

Злость подходила медленно, поднимаясь по артериям, подбираясь к голове, в которую должна была ударить с минуты на минуту. Но очередная попытка полукровки задеть побольнее посадила ярость в экспресс-поезд, приближая всплеск эмоций к своему пику. Девушка смело показывала уязвлённость человеку, потому что устала постоянно держать её в себе.

– Зачем пришла сюда? Не похоже, что тебе нужны деньги, как голодранцам, которым после приюта некуда податься, – Дайки продолжал говорить дерзко, задавал неприятные вопросы, которые жалили, словно пчёлы. Больно.

Шелби знала, что ей здесь не место. Но называть причину своего пребывания в Виварии она не желала. Тем более такому язвительному человеку. Поэтому она решила принять вызов на очередную словесную схватку, без которой, казалось, не обходился ни один день её жизни.

– А тебя это как-то касается? У всех будешь о причине спрашивать?

– Да. Также как ты будешь всем советовать сменить имя. Раз тебе не нравится твоё, не нужно проецировать это на других, – ответил Дайки, не прерывая зрительного контакта.

Язык у него был подвешен неплохо, да и людей считывать он умел, поэтому быстро раскусил девушку. Она поджала губы, открыла было рот, чтобы сказать что-то обидное, но никто в комнате так и не услышал её слов. Вместо этого Эртон решила прервать перепалку, понимая, что не сможет сдержаться: либо заплачет, либо набросится на парня с кулаками. Раньше она ни за что не позволила бы показать кому-то свою слабость и уязвимость. Переломный момент разделил её жизнь на до и после, стал отправной точкой для моральной неустойчивости. Вера в свои силы мигом улетучилась, а вслед за ней исчезла и взрослая оболочка, которая защищала маленькую, обиженную на весь мир девочку.

Такая простая фраза, которая не стоила ни одной её слезы, почему-то сильно задела, заставила замолчать и сцепить губу зубами в последней попытке удержать эмоции в себе.

Никто из принимающих участие в перепалке не обращал внимания на остальных людей, которые тоже являлись неотъемлемой частью группы и жили в этой комнате. Те молча наблюдали за происходящим, пока один из них не вмешался в разговор.

– Хэй, ребятки, что здесь происходит? – спросил, видимо, лидер группы, которого молча избрала большая часть коллектива.

– Мы сами разберёмся, – ответил грубо Дайки, вставая со своего места и стараясь не держаться за бок, хотя тот заболел ещё сильнее.

На травму парень наплевал также удачно, как на вежливость и уважение к старшим. Он подошёл к более сильному и взрослому одногруппнику почти вплотную, будто нарывался на драку.

– Нет, я не дерусь с побитыми, уж извини, – сказал тот, хмыкая, затем помахал головой, сдерживаясь, чтобы ненароком не ударить наглого истощённого оборванца.

Взгляд у полукровки был уж больно дерзким, как и поведение, да и ростом наследственность не обделила, чего нельзя было сказать о чувстве самосохранения. Кулаки у двадцати шестилетнего «лидера» так и чесались: сильно хотелось проучить упрямца, сделать так, чтобы он не зазнавался. Однако Лиам пытался решить вопрос мирно, чтобы не позориться перед другими ребятами.

Тем временем Берти, почувствовав неладное, быстро подбежал к Шелби и потащил девушку к себе в более безопасный уголок комнаты. Она пребывала пока в неком подвешенном состоянии, будто её сильно огрели чем-то тяжёлым по голове. Эртон только молча наблюдала за происходящим, продолжая чувствовать обиду и удивление из-за сказанного, в глубине души желала, чтобы Дайки ответил за свои слова. Приятель же еë стоял рядом, что-то тихо бормотал себе под нос и посматривал иногда на других одногруппников, столпившихся возле угловых кроватей.