– Давно было…Двести лет назад… – говорил, тяжело подбирая слова волхв, – Чужаки напали, мы отбивались, тяжело было, и пришла Эльга со Студеного моря… С ратью…
– А что за рать-то?– спросил нетерпеливый Ван, даже не смотря на оленину в миске, которая пахла просто волшебно.
– Неживые, – неохотно, будто вытягивая из себя слова клещами, проговорил волхв, – Рать мертвых подняла Эльга, и ночью неживые воины перебили всех врагов. Она всех врагов в пыль стерла, только кровавые потеки остались, потом пришла, людям поклонилась, а рать ее страшная пропала, а ведь воинов ее тысячи были. Ну а многие, воины, себе на лоб , на переносье её знак наносят. Что бы когда погибнут, она их в своё войско забрала, в Своё Царство, на Запретный остров.
– Куда же она их спрятала, – спросила Зима, тоже оторвавшись от еды, – стольких-то?
– Никто не знает, – медленно проговорил Бор, глядя в огонь очага.
Страхи Бора
Вечером Бор и его жена, Мила, вернулись в свой дом. Открыли калитку им их послушники, ученики волхва племени. Бор брал к себе в обучение двух- трех мальчишек, толковых, быстрых умом, способных к травознанию. Больше трёх никогда не приглашал, считая, что невозможно наставнику показывать премудрости многим одновременно, теряется непосредственное общение, необходимое для передачи знаний. Трое из Семи волхвов племени были его учениками, а затем, как должно, все проходили Посвящение на Алатыре. Он помнил этот день, как сам бросил кости с древними рунами, а одна из Прях их толковала. Бор никому не рассказывал о предсказании, и о том, как посетил пещеру, где вопрошал само Время, как он шел туда, и сейчас часто снился тот день- он бредет между разноцветных колонн, и , наконец, находит пещеру, проходит по отполированному полу, и касается или скорее, погружается рукой в Нечто, и это Нечто задало ему вопросы, и он прошел испытание, ответив, что он всего лишь человек. И тут, в непонимании, стараясь увидеть то, что он не мог пока понять, но чувствовал какую-то неизвестность, это было связано с найденышем , пришедшим из леса. Нет, он был счастлив, что она спасла единственного их с Милой сына, но как? Как она это сделала? Многие ведуны и ведуньи, пытались повторить такое, да не смогли. Только одна ниточка, одна мысль терзала его- его дед рассказывал, а ему его дед, что Эльга была способна на такие чудеса, в той далёкой битве с чужими, излечила даже умирающих. Да так то Ледяная царевна, повелительница Мертвых. Эльга здесь была сто лет назад, распри унимала. Волхва Прея, его прадеда вожди не послушались, мол, кто такой волхв? За обычаями следит, людей оберегает, а они, предводители воинов, защитники, чего им увещевания какого-то волхва? А он ведь предупреждал, что Эльга – не чужая, она почувствует, придет распрю смирять. И что? Вождя сколтов она одним пальцем убила, когда он ей перечить стал, и стал ее слугой навечно. Кто же такая Снега? И добрая, точно. И смелая, и это так. Орма вылечила, не просила ведь ничего, непонятным образом, и шрама не осталось. А Мила молчит, что было на самом деле, а сын спал, не видел ничего. Бор сжал еще крепе посох в руках, и встал, подумать. Хорошо здесь, в горнице протоплено, жарко, здесь и отдышаться можно. Но все-таки хорошо, что кровь настоящая, красная, у девицы, как у людей, значит она не из ледяных великанов.
Он еще бродил по покрытом снегом двору, вытаптывая валяными сапогами дорожки, зябко кутаясь в овчинный тулуп, и поправил шапку, затянув ее уши на шее, что бы ветер не задувал. Пошел снег, падая мягкими хлопьями и на голову волхва, и на двускатную крышу его дома, и не задерживаясь, по дранке скатывался вниз.
" Вот так-то, снег идёт к снегу, а люди к людям", – все думал Бор, и не знал пока, как решить эту загадку, и тут его осенило, что надо поговорить с Дубравой и Подагой, послушницами Оры. А как дело проясниться, на Алатырь весть прислать, глядишь, Пряхи помогут, хотя не хотел связываться с ними, и просить у них, хоть что-нибудь. Пряхи они… Эх… Это безумные отроки думают, что они в своей горе только молятся, да нитки сучат, знаем, что могут…Опять он встал, вздохнул тяжело, помотал головой, и отправился домой. Зашел в сени, обстучал сапоги веником, снял их, переоделся в домашнюю обувь, и поднялся в жилую часть. В горнице было тепло, окна закрыли ставнями изнутри, освещалось все светильниками с бронзовыми зеркалами, было нетемно, но тени отбрасывались длинные, и за ларями с скарбом царил полумрак.
– Нагулялся, Бор, – сказала Мила, – садись, поешь. – и жена выставила на стол пироги, и тушеную оленину с брусникой. – Орм, садись есть за стол!
– Сейчас! – крикнул их сын, и быстрым шагом сел за стол, по пути откладывая недоделанный новый лук, который надо было еще обклеить берестой.
– Сын, ну ты помнишь, что Снега делала, когда тебя лечила?
– Нет, разрезала валенок и штаны, дотронулась до шеи , и я заснул сразу, а проснулся- нога замотана, в тазу крови мало совсем. Да я тебе ж сколько раз говорил.
– Мила, видела чего?
– Да я за тазом побежала, а вернулась- уже все хорошо, – и она картинно пожала плечами, – да что ты привязался к ней! Кровь красная у славницы, чего тебе?– и она уже зло посмотрела на мужа, – или плохо, что она сына нашего от смерти спасла, – и она уперла руки в пояс, выставив локти в стороны, готовясь к ссоре.
– Да что, ты жена. – опешил волхв, – Но кто такая она? Откуда взялась? Ты поспрошай своих подруг, может, кто что услышит.
–Это дело другое, – и ее голос потеплел, – поговорю. Может, Ора подругам своим что скажет, Зае да Неге.
– Хорошая она, добрая и красивая, ты что, отец? – проговорил сын, – она, бывает, заходит посмотреть на уроки наши вместе с Аленой, а Ван- про него плохого слова не сҡажешь.
– Ешь давай, – и жена придвинула пироги к мужу. – Понравилась девка? – сказала она, улыбаясь, сыну.
– Она мяса не ест, – вспомнил Бор, беря в руку пирожок, и задумчиво откусывая от него кусок, – но пироги ест, – и счастливо улыбнулся, вспоминая, – как и Пряхи. Хоть что-то . Значит, и она зарок дала…
Наутро, по обычаю, волхв пошел поздравлять вождя в его дом. Послушники за ним несли по обычаю подарки . Ничего необычного- рыба да грибы, и в ответ Зиги тем же и отдарится. Послушники остались в людской, а Бор поднялся к вождю.
– С праздником, тебя Зиги.– и поклонился вождю.
– И тебя, Бор. – и тоже поклонился волхву,– Поздорову ли домашние?
– Все хорошо. Ты слышал, что мой сын пострадал, да ведунья – ученица, его спасла?
– Совсем еще отроковица, видать, но Ора выучила ее хорошо. Повезло нам с новой ведуньей.
– А повезло ли? А не оборотень какой? Да и Ора её учила? Не припомню, что бы она так вылечивала. – нахмурился Бор, – ну простуды, раны нетяжелые, да, она умеет . Роды принимает хорошо, тоже правда. Но это? – засомневался волхв.
– Прошел почти год, ведун, а несчастья нас миновали, ни болезней, ни мора, скотина не болеет, значит и зло к нам не пришло.
– Ты сам знаешь, – вздохнул волхв,– кто это все делает, всем вершит, и нас защищает, а мы все, и все вокруг в страхе живем.
– Эльга, – вздохнул вождь, – все не так и плохо, волхв. Племя выросло в десятки раз за эти годы.
– Сложнее стало с едой и выпасами для коров. Ты слышал, что опять венды с данами ссорятся?
– Нет, – потемнев лицом , ответил вождь, – есть ведь незанятые земли на Двине. Туда охотников пошлем, договоримся. А ниже, по Каме и старые наши союзники живут.
– С этим ладно, Зиги, а как быть нам со Снегой? Может, лучше на Алатырь её отошлем?
– Пока от нее зла нет, и ссориться нам ни с ней, ни с Пряхами незачем. И я понял, к чему ты гнешь, волхв, -криво усмехнулся вождь, – что она из ледяных великанов, из Эльгиных людей? И тут Ледяную царевну злить незачем, если это точно от нее. Да я слышал, – и он усмехнулся, – она Красную кровь пролила, а не Ихор. А присмотреть нужно, мало ли что.
– Вот и я о том, – просветлел волхв, – Присмотрим. А как твои, домашние? Жена, дети?
– С Нарой все хорошо, Фат учится у Листа, Целл на следующий год к нему пойдет, пока ловушки дома мастерит на всякого зверя , а вот Гильда…Уж который год не встает…– печально сказал Зиги.
