– Дева преславная и благословенная, – нараспев продолжал старик.

Черная птица нависла над серой, что-то вскрикнула, и в воздухе появился вихрь, он закружил Грея и унес за большой многоэтажный дом, оставив нам только бесконечный горестный птичий крик.

– Похоже, этот Джейкоб победил, – пробормотала я.

– Аминь, – закончил старик и согнул руки в молитвенном жесте. На миг черная птица нависла над нами, словно облако из мрака, а потом резко повернулась и улетела вдаль за горизонт.

Я выдохнула и стерла со лба капли пота:

– Кошмар, вы видели это, сэр?

Старик рядом со мной удивленно захлопал глазами:

– А? Что видел?

Я сердито схватила его за рукав пальто:

– Аристократов, которые стали птицами, они сражались тут! Да что с вами?

Он усмехнулся и похлопал меня по плечу:

– Дитя, ты похоже перечитала книг. Какие еще птицы? Был всего лишь внезапный порыв ветра. Ветер снес несколько шатров, и все. Думаю, завтра об этом напишут в газетах, -

сущий беспредел! Городские власти не могут надежно шатры закрепить!

Старик заковылял прочь, опираясь на трость.

Я фыркнула. Неужели у него проблемы с памятью?

За моей спиной толстый продавец с кряхтением пытался взгромоздить слетевший шатер обратно на металлический каркас, шепча ругательства:

– Чертов ветер, почему именно сегодня!

Я подошла к нему и вежливо улыбнулась:

– Эм, сэр, вы ведь видели двух огромных птиц, они парили в небе совсем недавно?

– Каких еще птиц? – Проворчал торговец, – ветер, пыль и ничего больше!

От этого ответа внутри у меня похолодело. Неужели никто не помнит странной битвы?

– А жуткие красные нити?

Торговец фыркнул:

– Хватит молоть чепуху, мисс! Видите, я занят.

На моем лице появилась глупая улыбка. Быть может, мне все привиделось?

Есть только один способ узнать.

Думаю, Грей Райвен упал за многоэтажный дом. В любом случае я должна проверить.

Рядом снова собралась толпа людей. Они улыбались, шутили, словно и не было недавних странных событий, словно никто из них не видел красных нитей и синих искр.

Под ногами, где только что валялись перья, ничего не было, – только скользкая грязь да серый асфальт. Куда они исчезли?

Я посмотрела на дорогу с отпечатками ног и, не найдя ничего нового, ринулась к большому дому, похожему на уродливую свечку.

Темный дом-гигант с арками окон, напоминавшими глаза неизвестного монстра, манил меня, и я бежала вперед мимо разноцветных шатров, не обращая внимания на звуки ярмарки.

В голове вертелась одна мысль: «Что это было? Неужели магия? Но ведь наставницы в приюте всегда говорили, что магии не существует, есть только всемогущий бог и светлые ангелы в райских садах».

Только Грей Райвен за несколько минут перечеркнул мои представления о реальности. Превратиться в птицу, подумать только, и эти красные нити!

Я пробежала через арку между домами и остановилась, чтобы перевести дыхание. От волнения у меня дрожали руки.

Рядом раздался неприятный каркающий смех. Прямо на меня, покачиваясь, шли два господина, судя по всему, нетрезвые.

– Эй. красотка! – Окликнул меня один из них.

Плохо дело! Я снова ринулась вперед.

На улице как-то незаметно стало темнеть, и тени прохожих казались вытянутыми и гротескными в лучах заходящего солнца.

Вот он, уродливый дом свечкой. И что теперь?

Здесь за пределами ярмарочной площади было тихо и безлюдно. Единственным ярким пятном была оранжевая вывеска «Паб «В гостях у Клэр» на первом этаже ненавистного дома. Из окон паба струился свет, играла музыка, кто-то пел, не попадая в ноты:

– Моя милая малышкаа, ты зажгла во мне огонь!

Так вот откуда шли эти нетрезвые господа. Надо вести себя осторожней. Я закрыла воротником пальто лицо и прокралась под окнами, стараясь оставаться незаметной.

Раздался пронзительный лязг клавиш, звон разбитого стекла и чей-то возмущенный крик.

Я быстро шла, озираясь по сторонам. На улице – ни души, еще и темень наступает, вот черт!

Сзади меня зажегся фонарь, я вздрогнула, обернулась и заметила под ногами серые перья.

Они разметались по дороге, обрисовав кровавый след раненной птицы.

Во мне появился охотничий азарт. Я схватила перо и ринулась к концу улицы, куда вели следы Грея Райвена, словно гончая, почуявшая запах добычи. Между тем, солнце зашло, и вокруг меня возникла непроглядная темень чернильного цвета. Ночной мрак разбавлял только слабый свет из окон домов, да фонарь, стоявший позади меня.

– Фонарь?

Я резко повернулась и взглянула на него еще раз. Черный вытянутый столб с изогнутым светящимся плафоном наверху.

Быть не может! Этот фонарь попался мне на глаза два квартала назад, а здесь минутой раньше я видела только облупившуюся лавку и мусорный бак.

Словно услышав меня, плафон зашевелился. Плафон. Зашевелился. Я зажмурила глаза, открыла их снова и, не удержавшись, перекрестилась.

Плафон, скрипнув, склонился надо мной и, издав звук механических шестеренок, фонарь поехал вперед по безлюдной улице.

Мне оставалось только следовать за ним. Похоже, под основанием черного столба находились колеса, поэтому фонарь мог двигаться. Другого объяснения у меня не нашлось.

Фонарь развернулся плафоном к моему лицу, словно проверяя, не бросила ли я его тут одного, затем двинулся дальше, издавая приглушенный скрежет.

Мы прошли еще один безлюдный квартал, добрались до угрюмого серого дома, и тут фонарь подпрыгнул. Я еле сдержала крик и прислонилась к бетонной стене.

– Просто прыгающий фонарный столб, Марго, ничего необычного.

Фонарь продолжал подпрыгивать, издавая странный свистящий звук.

– Эй, ты пытаешься что-то мне сказать?

Я обернулась и в свете его плафона увидела человека в модном твидовом пальто. Он сидел прямо на земле, прислонившись спиной к стене дома, и часто дышал.

– Грей? Грей Райвен?

Выглядел Грей плохо. Воротник пальто разорван, на плече – бурое кровяное пятно, а лицо было настолько бледным, что казалось почти белым. Где тот надменный аристократ, который совсем недавно назвал меня мерзкой?

– Мистер Райвен? – Я схватила его за руку, которая оказалась холодной. – Вам плохо? Вы ранены?

Он прикоснулся ладонью к моей щеке и тихо сказал:

– Эллин? Ты нашла меня? Ты больше не будешь жестокой? Смотри, у меня на плече рана, а все из-за тебя. Порой мне кажется, что даже механическое сердце теплее твоего, Эллин.

Я осторожно провела ладонью по его лбу. Горячий. Кажется, мистер Райвен бредит, потому что ранен.

Фонарь взволновано запрыгал на месте.

– Эй ты, – я недовольно на него взглянула, – успокойся уже, лучше посвети. Нам надобно в больницу.

Поднять господина Райвена оказалось непросто несмотря на то, что приютские девчонки привыкли таскать тяжелые мешки по приказу наставниц.

Он оперся здоровой рукой о мое плечо, и мы пошли вперед.

Фонарь послушно ехал, освещая нам дорогу.

Я заметила, что кисть раненной руки Грея до сих пор покрыта перьями, а вместо указательного пальца торчит птичий коготь.

Он тяжело дышал и бредил:

– Эллин…Моя Эллин, ты одна – настоящая среди этих монстров, давай сбежим отсюда прямо сейчас.

Он остановился и уставился на меня затуманенным взглядом. Пришлось подыграть:

– Конечно сбежим, только сначала нужно вылечить твою рану.

Мы шли дальше, у меня заболела спина, а на лбу появилась испарина.

– Жаль, что ты ничем не можешь помочь, фонарь, – проворчала я. Тот, кому были адресованы эти слова, обеспокоенно завертел плафоном. Похоже, он испытывал неловкость, если, конечно, прыгающие фонари способны что-то испытывать.

Дыхание Грея стало прерывистым.

– Мы ведь не вернемся в замок, да Эллин? Уедем в Лондон, ты станешь столичной дивой и будешь давать концерты, у тебя ведь прекрасный голос…

И тут до меня дошло! Ему мерещится Эллин Форнейт, та самая певица, с которой господин Райвен сфотографирован в газете. Подумать только! Неужели у них и вправду все настолько серьезно?