– Спасибо. Дальше я сам, – говорю, видя, что они твердо намерены проводить меня. Выпроводить буквально.

– Хорошо, что у Ани такие коллеги. А то мало ли кто может захотеть воспользоваться тем, что она одна сейчас, – вздыхает женщина, открывая мне дверь подъезда. – Девочка хорошая очень.

Тут я с ней согласен. Хорошая. И сладкая. И горячая. Уверен. Но это лишняя информация для Теодоровны.

– Всего доброго, – говорю я и слышу за спиной, как закрывается дверь.

Подождав в машине минут двадцать, пока бдительная старушка уложится спать на пару с Джульеттой, я опять иду к подъезду Ани.

Конечно, я не собираюсь уезжать. Мы только начали.

Какая горячая девочка. У меня в штанах все зудит. Я хочу так, как уже давно не хотел. И хочу именно эту девочку. Черт.

Жму и жму на домофон. Но мне никто не отвечает. Может, сломанный?

Тогда набираю Анечку по телефону.

Ну, давай же! Возьми трубку! Все сводит от нетерпения. Похоже, я возьму ее прямо в коридоре. У стены.

О да. Начнем прямо там. А потом…

Вот маленькая стерва, так возбудила, что горю просто.

А она… она не отвечает! Да… сдерживаю себя, что не выругаться прямо в домофон.

Но я не сдаюсь. Телефон же не отключен. Может, в душе?

Готовится.

Наконец, на пятый звонок слышу тихий голосок:

– Да.

Кричать будешь это «да»!

– Аня, я у подъезда. Открой.

Тишина в ответ. И в телефоне, и в домофоне.

– Я уже сплю, – слышу, наконец.

– Я тоже хочу спать, – отвечаю я.

– Так что вас останавливает? Езжайте домой. Время позднее уже. Завтра на работу.

Я немного в ступоре, но сдаваться не собираюсь.

– Я с тобой хочу спать, Аня, – говорю очень нежно и вкрадчиво.

– У меня кровать односпальная.

– Я покажу тебе, как можно вдвоем на ней спать.

– Это травмоопасно.

– Это приятно, Аня. Открой мне дверь. Мы же… хм… не договорили.

– Нет! – раздается короткое и потом гудки.

Сука.

Серьезно?!

Нет?!

Опять набираю ее, но телефон уже отключен.

Это что за…?!

Детский сад!

На удивление сплю я просто замечательно. С выключенным телефоном. Главное – маме позвонила.

С утра меня будит звонок в дверь. Предусмотрительно смотрю в глазок. Машка.

– Ну, ты где пропала-то? – заваливается она в квартиру. – Я уже испугалась! Ты одна? – заглядывает в комнату и хитро улыбается.

– Одна, конечно, – зеваю я.

– Кто вас знает. Мне вчера показалось…

– Тебе показалось, – говорю серьезно. – Что там у тебя?

– Булочки! Твои любимые! – крутит у меня перед носом бумажным пакетом. – Пошли кофе пить!

– Класс! – я вынимаю из хрустящего пакета любимую булку, когда мы уже сидим за столом. Но тут же кладу ее на стол. И морщусь.

Вот он! Вот этот запах, что преследует меня теперь повсюду!

Корица!

Тигран пахнет моими любимыми булками!

– Ты чего? – спрашивает Машка. – Свежие же.

– Не буду. Спасибо.

– А чего так? Ты же обожаешь корицу.

– Теперь нет. Слушай, а корицу добавляют в мужской парфюм?

– Ага, – кивает Маша, отпивая кофе. – Очень популярный аромат. А чего? Подарок кому-то выбираешь? Слушай! А что там с Алмазовым? Он проводил тебя, да?

– Маш, тут такое дело. Он маньяк.

Машка удивленно смотрит на меня.

– Да! – киваю я. – Он меня изнасиловать хочет!

– Нууу, – тянет она с улыбкой, – может, и пора? Чего тянуть-то?

– Ну, может, я хотя бы должна этого хотеть? – спрашиваю строго.

– Ой, с таким мужиком любая захочет! Он целовал тебя, да? Чего краснеешь? Понравилось?

– Нет, – бурчу я. – Не хочу я с ним. Уж точно не в первый раз. Но на практику надо ходить. Что делать, ума не приложу. Он же так и будет меня там зажимать.

Машка лишь кивает.

– Слушай! – восклицаю я. – А что если попросить кого-нибудь роль моего парня сыграть? Чтобы Алмазов понял, что у меня есть жених!

– Ты что? – Машка машет рукой. – Мужики, наоборот, еще больше хотят, когда знают, что ты кому-то еще нужна! Инстинкт! Отнять и сделать своей. Примитив, но это именно так и работает! Если он узнает, что у тебя кто-то есть, точно изнасилует прямо на столе у себя.

Она смеется! А мне-то не до смеха!

– И что тогда делать?

– Хм. Есть вариант. Вот, – и Машка ставит передо мной на стол бутылочку с каким-то зеленоватым порошком.

– Что это? Колдовской отворот? – спрашиваю я.

– Это фуксин.

– Что?

– Неважно. Короче, краситель. Давай тебе руки пятнами покрасим. Как будто у тебя зараза какая-то!

Смотрю на подругу выпученными глазами. Но она серьезна.

– Думаешь, поможет? – я приподнимаю бровь и разглядываю странный сосуд.

– Ты что! Мужики такие брезгливые! Когда он увидит, что у тебя пятна на теле, вообще не притронется к тебе! Как бабка отшепчет!

– Господи, Маша, где ты этого набралась? И откуда у тебя фуксин?!

– А мы репортаж делали на ткацкой фабрике. Там отсыпали. Кстати, я уже пробовала на себе – работает. Гондон один больше даже не здоровается.

– Так, ладно, а как его использовать-то?

– Разводишь теплой водичкой и ватной палочкой мажешь. Давай. Я тебе первые пятна нарисую.

Встает и идет к раковине. Возвращается уже с разведенным раствором.

– Только в течение дня обновляй! – говорит, пока тыкает мне ватной палочкой по рукам.

Цвет какой красивый. Яркий.

Но выглядит на руках моих это ужасно. Даже мне самой противно.

– Может, на лице еще потыкать? – всерьез спрашивает Машка.

– Не-не, на руках очень убедительно выглядит! – отмахиваюсь я. А то ведь с нее станется.

– Ну все, – довольно произносит Машка. – Как придешь, сразу к нему иди. Ну там повод найдешь. Типа подписать чего. И ручками так своими перед ним. Потом расскажешь, как он, – подмигивает мне.

Проводив Машку, еду на практику. И тут звонит папа.

– Аня, а ты почему на практику не ходишь? – спрашивает он.

– Да я подумала, что все равно ведь адвокатом хочу быть. Поэтому мне лучше в адвокатской конторе практику пройти, – не говорить же папе правду.

– Я не одобряю твоего решения, но ладно. Пришли мне потом контакты этой конторы. Я пробью, что за люди, – ох, уж папа. Все у него должно быть под контролем. – И вот ещё что. Антон говорит, что никак не может дозвониться до тебя.

Господи. Антон ещё этот. Конечно, он не может дозвониться. Я же не беру трубку.

– Не знаю, – опять вру я.

Блин. Что-то я много вру папе. Мне не по себе от этого. Ведь у нас с ним очень хорошие отношения. И по сути я сейчас так веду себя из-за одного человека! А вот и он! Стоило вспомнить. От «Тигрули» приходит сообщение.

– Пап, я в метро уже захожу. Давай вечером ещё созвонимся?

– Хорошо, Анюта. Позвони Антону.

– Ой, связь уже пропадает. Пап? Алло? Пап? – и я завершаю звонок.

Я уже и забываю про свои руки в пятнышках, но, стоит мне войти в вагон и уцепиться за поручень, как взгляд рядом стоящего мужика, наполненный омерзением, возвращает мне память.

Он убирает свою руку с поручня и вытирает ее о штаны. Отходит.

Я гордо задираю подбородок и делаю вид, что не замечаю, как вокруг меня становится заметно свободнее.

А что. В этом даже что-то есть. Зато у меня теперь персональные полвагона. И даже можно сесть.

Стыдно ужасно. Но где-то внутри.

И это чувство стыда заглушается осознанием, что, во-первых, я еду с комфортом, а, во-вторых, что Машка права. Тигран точно испугается.

Блин. Он же мне смс прислал. Надо прочитать.

Достаю телефон.

«Ты опаздываешь».

«Рабочий день с девяти. Я буду в 8.40».

«У тебя рабочий день с восьми. Персональный график».