По дороге Копыткин незаметно выпил всю воду, и теперь его начала мучить жажда. Олень даже не подозревал, какой сильной и изматывающей она может быть. Кажется, полжизни отдал бы за глоток чистой прохладной воды. К общему недомоганию добавился сильный испуг. Председатель понял, что заблудился…

Теперь все его мысли сосредоточились на одном – выбрать нужное направление. Стараясь максимально беречь силы, олень стал смотреть по сторонам и на небо. Через некоторое время ему повезло. По блёкло-голубому небу, явно снижаясь, пролетела пара орлов-скоморохов. Опытный глаз зверя определил, что птицы возвращаются домой.

Олень, собрав все силы, поскакал по направлению их полёта и вскоре оказался возле развесистого баобаба, на вершине которого жили орлы.

Ещё ни разу в жизни Копыткин так не радовался ни одному дереву. Внутри ствола зияло дупло, но оно находилось слишком высоко, чтобы олень мог до него добраться. Зато он заметил, что ствол великана изрядно обглодан, и тоже откусил кусок. Плоть дерева оказалась приятной на вкус. А главное, тут же утолила нестерпимую жажду. Копыткин с удвоенной силой кинулся на древесину баобаба. Наконец, сытый, он расслабился, прилёг в тени ветвей и задремал.

Проснулся олень от странного звука. Он вскочил, навострил уши и определил, что где-то неподалёку движется поезд. Но откуда здесь поезд? Копыткин знал, что в пустынях путников часто мучают миражи. Неужели и он стал их жертвой? Но звук приближался, становился всё отчётливей. Тогда олень бросился навстречу шуму. Через несколько километров перед ним блеснули рельсы одноколейной железной дороги. По ним навстречу измученному путешественнику катился паровозик, тащивший за собой несколько ярко раскрашенных вагонов.

– Стой! – во всю мощь лёгких заорал олень и стал размахивать над головой ремнём с пустой фляжкой.

Машинист варан нажал на тормоза. Поезд остановился.

Варан уставился на Копыткина с таким изумлением, словно увидел привидение. У него даже глаз задёргался и стал слегка косить. Срывающимся от испуга голосом, варан спросил:

– Эй ты! Ты кто?

– Я олень, – сказал Копыткин, еле сдерживая смех: уж очень забавное выражение было на морде у варана.

– Ну ты, олень… – Машинист запнулся и повторил: – Ну ты, олень, даёшь! Сроду таких оленей в наших краях не видывал. Ты откуда здесь взялся, олень?

– Понимаешь, я заблудился, – объяснил Копыткин. – Мне в Баобаб надо. Подкинешь? Я заплачу!

– Вот они, баобабовские, сразу видно, – скривился варан. – Не о здоровье, не о настроении интересуются, а сразу о деньгах речь. Ладно уж, садись. Благодари Всевышнего, что я сегодня добрый. Да и скучно ехать порожняком. Эй, олень, ты не в вагон садись! Ты давай ко мне в кабину забирайся. Разговаривать будем. А то нынче из Баобаба куча зверья ехала, а обратно – ни одной живой души.

– А куда из Баобаба все ехали? – спросил Копыткин.

– Племя земляных белок ездило встречать в порт альфа-самца. Он из дальних стран вернулся. Всю дорогу дети подаркам радовались. В остальные вагоны много зверей набилось. Только странно, что одни самки. Красивые такие, расфуфыренные, сразу видно, что городские. Они на конечной сошли, возле штольни[8] «Кошачий глаз». Раньше там богатое месторождение было. Потом от него, как от невыгодного, отказались. А место рядом застроили. Хорошее место. Источник воды рядом. В одном громадном здании целый городок помещается. Слышал, что красиво внутри, только сам ни разу не был. Пропуск требуют. А кто мне этот пропуск выпишет, если все в этот городок входят, а обратно никто не возвращается? А нет, вру. Кобра королевская возвращается, она всегда то ли проводником, то ли экскурсоводом с ними ездит. Только от этой кобры никакого толку нет. Важничает сильно, в упор простых зверей не видит. На лбу у неё танзанит[9] горит. Дорогущий, в несколько карат. Так эту змейку о чём ни спросишь, только шипит в ответ да капюшон свой раздувает. Раньше с ней хотя бы дикобраз ездил. Тот поразговорчивей был…

– А сейчас кобра где? – поинтересовался олень. – Не поехала обратно?

– Может, и поехала, – сказал варан. – Может, орлы за ней прилетели, может, кибитка с осликами притащилась. А может, завтра со мной вернётся. Хотя вряд ли она тут ночевать останется. По крайней мере, до сих пор не оставалась. А ты, олень, откуда такой рогатый взялся?

– На конкурс красоты пригласили, в жюри, – объяснил Копыткин.

– Слушай, а можно мне контрамарку на это мероприятие добыть? – заинтересовался варан. – Будь другом! А я монет за проезд с тебя не возьму.

Олень обещал похлопотать и оставил бойкому машинисту свои координаты.

До гостиницы Копыткин доплёлся уже из последних сил. Он мечтал принять душ и улечься в чистую прохладную постель, установив на кондиционере комфортную температуру… Но не успел даже переодеться, как в номер без стука влетела встревоженная индри.

– Господин, вы живы? Вы куда подевались? Мы тут чуть с ума не сошли. Весь город обшарили! Признавайтесь немедленно, чем вы занимались, а главное где и с кем? – причитала Абойя. Она даже пощупала Копыткина за ногу, а потом зачем-то приложила ладонь ко лбу.

– Наш-ш-шлась пропажа. Наш-ш-ш неугомонный председатель, – в тон ей зашипела Кра-сивая.

Олень и не заметил, когда она вползла.

– Где же вы загуляли, председатель? – продолжила допрос гадюка.

Напор был таким мощным, что олень в первую минуту даже растерялся:

– Извините. Я нарушил данное вам слово. Я ездил в саванну и немножко там заблудился. К великому счастью, набрёл на железную дорогу. Машинист довёз. Ещё он рассказал про удивительный город в пустыне, который называется Кошачий глаз. Можно организовать туда экскурсию?

– Никогда про такой не слышала, – пожала плечами Абойя. – А вы, госпожа?

– Честное слово, Копыткин, вы ведёте себя как маленький ребёнок. Доверяете первому встречному. А варан – просто бессовестный лгун, – злобно прошипела гадюка. – Он, видимо, решил подзаработать на богатеньком туристе. Завезти простачка в самое глухое место, ограбить и сбросить в штольню. И никому в голову не придёт там искать беднягу, потому что добыча Кошачьего глаза прекращена добрый десяток лет назад.

– Зачем же туда каждый день целый поезд ходит? – удивился столь сильной вспышке злобы олень.

– Я не знаю, куда ходит поезд, – отрезала гадюка. – А вы, любезный, знаете это только со слов какого-то пройдохи. Если и дальше так пойдёт, мне придётся выставить под вашим номером охранников. Надеюсь, вы завтра утром не сбежите?

– Я никуда не собирался, – пробормотал олень. – Хватит с меня приключений.

– Очень на это надеюсь, – холодно сказала Красивая. – Самым разумным будет посвятить завтраш-ш-шний день отдыху. Потому что открытие конкурса уже послезавтра. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы меня подвели. Я ясно выразилась?

– Ясно, куда яснее, – кивнул олень. – Можете не беспокоиться, я вас не подведу.

Издали отель передержки, расположившийся на высоком холме, окружённом густыми зарослями мангровых деревьев[10], выглядел вполне мило, даже романтично. Но стоит подойти ближе – и здание становится куда менее симпатичным. Решётками на окнах, высокой стеной ограды, внутрь которой можно попасть только по перекидному мосту, сооружение напоминало то ли всегда готовый к осаде средневековый замок, то ли тюрьму.

Автомобиль Зубери вихрем промчался к отелю. Ворота захлопнулись, а мост, к великому разочарованию фанатов, поднялся.