– Надоело, – поднимается Тим, сжимая в руке прихваченный ломик. – Оторвем доски и свалим отсюда!

– Нет. Статья № 139 УК РФ «Незаконное проникновение в жилье, помещение или иное хранилище, совершенное без цели хищения, а также применения силы или угрозы ее применения» грозит штрафом в размере сорока тысяч рублей или исправительными работами. Выбьем окна – по 162-й пойдем, «разбой», а это уже реальный срок, а если еще и с места преступления скроемся, то… Ничем хорошим для нас это не закончится, – отрезает Киша, больше всех поникла, понимает, чем все это может аукнуться. Ее прикрыть некому. После смерти отца дела у их семьи идут не так хорошо, как у остальных. Мать на двух работах пашет, таун в ипотеку, да еще и две младшие сестры учатся в частной школе. Муниципальных образовательных учреждений у нас в поселке нет. Маринка на стипендию живет, вечерами подрабатывает. Штраф для нее – неподъемная сумма. К тому же, если с четвертого курса выгонят, в глаза Ангелине Ивановне смотреть не сможет. Эта женщина всю жизнь дочерям посвятила, такие новости будут ударом. – Пожалуйста, Тим, давайте дождемся полицейских. Они нормальные ребята, мы им все объясним, они войдут в положение.

– Забыла добавить, статья № 35 УК РФ часть 2 – «Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору». Но не переживай, они обязательно войдут в положение, как только пять по пять за человека в карман упадет. Сразу глаза закроют, – усмехается блондинка. – Наличка же у всех есть?

– Не все менты взяточники, – бросает Маринка. Богдан присаживается рядом, кладет ей руку на колено, лучше всех понимая, о чем она беспокоится. Если деканат узнает, что их студентка стала фигурантом уголовного дела, то даже разбираться не станут, документы на отчисление в тот же день подадут, и прощай память об отце. Киша ради него хотела опером стать, не простит себе такой глупой ошибки.

– Если не получится договориться, попрошу у отца. У него связи, из института тебя не выгонят. Обещаю. Выше нос.

– Сама разберусь, – глаза опускает. Не разберется, но от экс-бойфренда помощь принять гордость не позволяет. К тому же отец Гроссмейстера всегда Маринку недолюбливал, неподходящая пара для сына, связи не те. Она для него как кость в горле, даже после свадьбы сына помехой остается, помогать будет в последнюю очередь.

– Мариша, ты действительно святая простота! В ментов веришь, от связей папаши блудного ухажера открещиваешься, когда у самой глаза на мокром месте. Такие, как ты, еще остались в этом безумном мире? – закатывает глаза Лада, в который раз дергая за ручку. – Да открывайся же ты уже!

– Что ты к ней прицепилась? Некому ее прикрыть, и двадцать пять тысяч – для нее сумма большая, не говоря о штрафе. Мать еле концы с концами сводит, Марина и так после учебы подрабатывает, но этих копеек все равно не хватает даже на себя. А после разрыва с Богданом она еще и в долги влезла, – взрывается Рыжик, вываливая лишнее. Киша еще сильнее расстраивается, разреветься готова, в глаза никому из нас не смотрит. Стыдно. Ритке пора научиться следить за языком. – Ой, Мариночка, прости, я не хотела…

– Не будет никакого дела. У меня мать – главный прокурор города, менты, когда узнают, с кем связались, сразу смоются. Им проще закрыть глаза, чем хоть в чем-то начать разбираться. Так что отчисление из института тебе не грозит, как и штраф, – мягче произносит Лада, еще раз безуспешно пытаясь вскрыть замок. – Проклятие!

– Ты не говорила, что у тебя мама прокурор, – напрягается Тим. Не знал, первый раз об этом слышит.

– Ты не интересовался или мне нужно было с тобой в постели обсуждать, кем работают мои родители? Тимоша, ты вообще обо мне ничего не знаешь, за все время наших отношений ты даже фамилию мою не спросил! Что сейчас изменилось?

Замолчал, переварить пытается. Лада за словом в карман не лезет, особо не церемонится, но говорит искренне, в лоб, понравиться не пытается. Это подкупает, вызывает уважение. Не припомню, чтобы кто-то из одноразовых пассий мог Казанову на место поставить. Тим – мой лучший друг, но глупо не признать, я рад, что блондинка смогла спустить его с небес на землю. Может, хоть это научит его видеть в женщинах не только хорошенький сексуальный объект, но и личность.

– А кто твой отец? Случаем, не депутат городской Думы? – после затянувшейся паузы выдает Тимофей не самый уместный вопрос. – И откуда ты вообще про статью знаешь?

– Я юрист, по крайней мере в будущем, если институт окончу. А отец – министр. Тебя это удивляет? – с невозмутимым видом отвечает она. Казанова еще сильнее сосредотачивается, шею в плечи вжимает, с такими серьезными девочками встречаться не доводилось. – Расслабься. Он у меня стриптизер, может быть. Полегчало?

– Ты серьезно или опять шутишь?

– А тебя это действительно интересует или ты думаешь, как свою задницу прикрыть? Не стоит так тужиться, мы не на родах, к тому же твоей смазливой мордашке такое напряжение не идет. Наша интрижка – это не более чем развлечение. Замуж за тебя я не собираюсь, прости, но ты на эту роль не годишься. Принцесса может расслабиться. Мы хорошо проводим время, у тебя прикольные друзья, у нас неплохой секс, на твердую четверочку потянет. Я думала, мы оба понимаем, на что идем, разве нет? – выдает Лада.

Уделала! Маленькая месть или эта девчонка намного круче, чем кажется на первый взгляд? Тим стискивает зубы, то ли от злости, то ли от обиды, сложно разобрать. Обычно – его речь, но сейчас он по другую сторону оказался.

– Надеюсь мы разобрались в наших так называемых отношениях и теперь можем перейти к более насущным вопросам? Меня одну волнует, что менты едут сюда уже больше полутора часов? Мы из другого района добрались за час. Внимание, дети, задачка из первого класса: если ближайшее отделение полиции находится в тридцати километрах, а максимально разрешенная скорость по трассе равна сто десять километров в час, почему их до сих пор нет?

– Они уже должны быть здесь. Вызова не было, – констатирую очевидное. Ребята переглянулись. Мы боялись ментов, решив, что нас застукал охранник, но все может быть куда серьезнее. Если тот, кто запер нас здесь, не звонил в полицию, значит, преследовал другие мотивы. Вопрос на миллион: какие? – Нужно выбираться отсюда. Прямо сейчас.

– Согласен, – Тим сжимает ломик в руках. Нашел, куда эмоции выплеснуть. – В сторону. Работает профессионал!

В холле окна заколочены, в остальном здании – решетки, если попытать удачу, то именно здесь. С первого взгляда казалось, все будет куда проще, второй час возимся, бесполезно. Доски, как заговоренные, ни на миллиметр не сдвинулись. Ломик еще на первой раме погнулся, своеобразным ставням хоть бы хны, ни одного гвоздя выдернуть не удалось. Чертовщина, иначе не скажешь. Вымотались, сил не осталось, зря тратим время.

– Сем, я домой хочу, – пищит Ритка, всем телом прижимается, напугана, рукам место найти не может. Как мы только умудрились вляпаться во все это? До безумия хочу, чтобы кто-то из друзей признался, что все это шутка и нас снимает скрытая камера. Загвоздка только в том, что приехать сюда было нашей идеей. – Кому понадобилось нас запирать?

– Не знаю, Рыжик, – обнимаю ее, но самому страшно, главное, вида не подать. – Все будет хорошо. У кого-нибудь есть идеи?

– Нужно осмотреть здание, – включается Маришка, снимая со стены план эвакуации. – Снаружи есть пожарная лестница, на окнах решетки, но, если удастся найти на нее выход, мы сможем спуститься. Вы только сразу не ругайтесь, но думаю, что нам лучше разделиться. Сама знаю, что говорила про клише, но… Здание большое, если пойдем вместе, потеряем много времени. Не думаю, что оно у нас есть. По статистике…

– Нет, – отрезает Богдан. – Статистика – это выгодные цифры на бумаге, к реальности они редко имеют хоть какое-то отношение. Мы не знаем, кто еще может быть в этой больнице, и не знаем, чего от них ждать. Все, что здесь происходит, это ненормально, мягко говоря, противоестественно. Если тот, кто нас запер здесь, не вызвал полицию, то это должны сделать мы. Это самый разумный и безопасный выход, остальные вопросы решим потом, когда выберемся отсюда. Кто за?