ИМПЕРИЯ "ЯКУДЗА"
Слово «якудза» действует на японца, пожалуй, так же, как на русского — «караул!». Разница лишь в том, что передает оно не крик о помощи, а служит для обозначения преступного мира Японии. Но и преступный мир имеет свою градацию, так сказать, шкалу квалификации, масштабности. Так вот, «якудза» — это высший класс бандитизма. Одним словом: «якудза» — «караул!».
Самое общее представление о японских гангстерах можно получить, включив телевизор. Одна из программ почти наверняка будет посвящена преступному миру и полицейским, которые с переменным успехом с ним борются. Достаточно посмотреть три-четыре такие программы, чтобы удостовериться в их простейшей сценарной схеме, по в то же время заключить, что фильмы в значительной степени отражают действительность. Так, почти в каждом сценарии присутствует некий таинственный «элемент», глубоко-внедрившийся в полицейские органы. Посвящая своих собратьев по банде в планы стражей порядка, он неизменно парализует любые их действия—знаменитые полицейские маневры «сакусэн». Если учесть, что до сего времени полиции не удалось достигнуть желаемого успеха в борьбе с «якудза», можно предположить, что в ее рядах и в самом деле находятся лица, информирующие руководителей банд о готовящихся против них мероприятиях.
Трудно указать точную дату появления «якудза», однако известно, что гангстерские союзы в Японии существуют не одну сотню лет. Одни считают временем их возникновения эпоху Эдо (1603—1867 годы), другие полагают, что корни их уходят в еще более далекое прошлое. Как бы там ни было, в услугах «якудза» всегда нуждались те, кто шел к намеченной цели путем обмана, шантажа, насилия.
В давние времена «якудза» жили своим собственным мирком, своего рода миром неприкасаемых. Этот мир ограничивался рамками «якудза-сима» — «острова-якуд-за», района господства банд. За пределы острова вселявшие ужас «якудза» выходили в случае выгодных «заказов». По старому кодексу, отправлявшимся на дело бандитам запрещалось трогать людей, оскорблять их на улице, наносить телесные повреждения. По существу же, требования «заказчиков»-феодалов диктовали и методы «якудза», которые никогда не останавливались ни перед моральным, ни перед физическим уничтожением намеченной жертвы. Феодалы прибегали к услугам представителей двух видов силы: самураев они использовали для открытой борьбы с противником, «якудза» — для действий исподтишка. Именно поэтому для «якудза» было важно сохранить облик незаметных, незадиристых.
С тех пор Япония до неузнаваемости изменилась, и если пережитки феодализма все еще прочно соседствуют с принципами высокоразвитого капиталистического общества, то сама его структура, включая человеческие отношения, во многом стала иной. Изменились и «якудза», долгая история которых явно придала им больше уверенности. «Якудза» стали чувствовать себя «равноправными» членами общества, неотъемлемой его частью, и это изменило их поведение. Как-то уже в наши дни один из главарей «якудза», гангстер преклонного возраста, во всеуслышание пожаловался на «испорченность» молодого поколения: дескать, раньше «якудза» боялись ступить даже на тень человека, вели себя скромно, старались раствориться среди обычных людей, вести образ жизни, который бы не бросался в глаза. А теперь..?
И действительно, в последнее время многое в характере японского общества помогло гангстерам избавиться от своего рода комплекса неполноценности: в конце концов, бизнес есть бизнес, и главное — доказать свою жизнеспособность. А ее «якудза» убедительно демонстрируют через насилие и террор. Вот почему в наши дни даже случайные встречи с японской мафией нередко заканчиваются смертельным исходом.
Жестокость японских «якудза» хорошо известна. Об этом говорят и толстые книги, и экран телевизора. Современные «якудза» достигли большого совершенства: ежегодно они убивают в среднем от 400 до 500 человек. Их жертвами нередко становятся люди, не имеющие никакого отношения к преступному миру. Газетная хроника, еженедельники, ежегодники не жалеют своих высокооплачиваемых страниц для посвящения широкого читателя в ход военных действий между полицией и японской мафией, а порою просто для описания похождений наиболее яркого героя ножа и кулака. На фоне такой пестроты наиболее пристального внимания удостоился бывший глава «Ямагути-гу1ли» — крупнейшей банды японских «якудза».
В июле 1981 года японская мафия проводила в последний путь 68-летнего Таока — причисленного к лику святых преступного мира Японии, знаменитого «черного дьявола». Похороны «патриарха» проходили «тихо», но торжественно. На них собралось большое количество знаменитостей — от известных кинозвезд до почитаемых всеми «граждан», которые пришли в храм «Токко-ин», чтобы отдать должное почившему «крестному отцу» японской мафии.
Обычно в Японии знаменитостями становятся борцы сумо, лучшие игроки бейсбола, команд регби, а также киноактеры, певцы и всякого рода «таланты телевидения». Они в особом почете, в центре внимания, их опекают многочисленные поклонники, различные прихлебатели, а также дельцы, наловчившиеся делать деньги на моде и популярности. Одно плохо: популярность— вещь временная, подтверждение чему — печальный закат многих промелькнувших метеором «звезд». Таока — «знаменитость» иного ранга. При имени почившего Таока и сейчас вздрагивает каждый порядочный японец, так как «дело» его, по свидетельству полицейских протоколов, «живет и процветает».
По данным японской прессы (их не отвергал и сам «патриарх якудза»), Таока еще в молодые годы поставил себе целью сколотить собственную, совершенно особого характера «группу», отвечающую духу «новых времен». Для начала, чтобы повысить свой авторитет среди себе подобных, Таока продемонстрировал «профессиональное» мастерство: в возрасте 17 лет, остановленный каким-то прохожим за хулиганскую выходку, он указательным и средним пальцами выдавил ему оба глаза. Это позволило Таоке стать членом одной из групп «якудза». Однако главарем он стал после убийства ненавистного ему боксера. Начавшаяся с тех пор полувековая карьера гангстера сделала его имя известным каждому японцу. Таока несет ответственность за убийства и шантаж, за террор и организованную преступность.
До последних дней Таока старался не отставать от моды. Видимо, следуя моде, он взялся и за написание воспоминаний. В Японии его «мемуары» хорошо расходятся среди любителей «горячего». До этого кинокомпания «Тоэй» выпустила двухсерийный фильм под названием «Третье поколение Ямагути-гуми». Авторы фильма постарались не упустить ни одного сколько-нибудь известного дела банды «Ямагути-гуми», а их было немало за те тридцать с лишним лет, когда у руководства гангстерской группой стоял Таока.
В Японии никого не удивишь появлением подобного произведения: компания «Тоэй» уже давно специализируется на фильмах крови и ужасов и, по-видимому, процветает. Да кому же и быть постоянным героем ее продукции, как не самому «черному дьяволу». Фильму сразу же была обеспечена широкая реклама, так что критические голоса недовольных быстро потонули в ее дешевом потоке.
Действительно, Таока долго пребывал среди «знаменитостей». Прославился он не только особо жестокими методами (в этом у него нашлось бы немало соперников), но прежде всего размахом, в основе которого лежит так называемая «доктрина Таока»: мафия — тот же бизнес.
В полном соответствии с этой доктриной «Ямагути-гуми» — не просто банда, пусть очень крупная и опасная. Это самый известный в Японии гангстерский синдикат. По данным полиции, в него входят 543 банды, объединяющие 11 800 членов в 35 префектурах Японии. Однако сам Таока нередко с бахвальством утверждал, что его «общество дружбы, взаимопомощи и выручки» насчитывает в десять раз больше членов, чем указано в официальных источниках. Видимо, такое заявление Таока делалось не только в целях саморекламы: значительная доля правды в нем имеется. Коллегам по «обществу» не откажешь ни в профессиональной солидарности, ни в чувстве благодарности своему бывшему шефу: успешно процветая на азартных играх, торговле наркотиками, проституции, сутенерстве и тому подобном, немыслимом без насилия бизнесе, они не забывали об удалившемся от дел Таока. Не имея официальных источников дохода, к тому же все чаще оказываясь в роли пациента высокоразрядной клиники (пошаливало натруженное сердце), «почетный пенсионер» слыл миллионером. К его основному капиталу (10 миллионов долларов) беспрерывно прибавлялись все новые поступления.
