Знаю-знаю, рыбина сейчас слаба, но, если пущу ситуацию на самотёк, только хуже сделаю.

— Я подчиняюсь отцу…!

— Правильно, я — не он. Будешь занозой в заднице, верну папочке «по гарантии». Либо слушайся, либо проваливай. Сама дорогу найду. Ты и так доставила Протею массу проблем, раз он тебя мне «на хранение сдал».

Отведя взгляд, рыбина что-то неразборчиво буркнула.

— Так-с, у-ух! Ладушки, с этим разобрались, теперь второе: здесь есть, где помыться?

Акула нехотя кивнула.

— Веди, — твёрдо и бескомпромиссно приказала я.

Если я о чём и мечтаю, так это о ванне! Вот бы сейчас оказаться в той подгорной гостинице… Селёдке тоже стоит помыться. Всё, решила, раз уж взяла её под крыло — воспитаю настоящей леди!

Тропинка снова побежала в горку. Я периодически останавливала Хокори, проверяла её состояние и охлаждала. Протей за это мне по гроб жизни обязан!

— На вот, — я протянула спутнице широкополую шляпу. Эфия сплёл.

— Сама носи.

Вспыхнув, как спичка, я сжала предплечье акулы. Чувствуешь мою силу, рыбина? Прекрасная волшебница — не Норенс. От моих подарков не отказываются! Будешь носить, и с удовольствием!

Путь продолжился. В созерцании потной спины Хокори — мало радости, поэтому я обратилась к профессору:

[Слушай, Эфия, раз дзе могут легко менять тела, то у меня заказ.]

[Изволите родинку на левой ягодице убрать?]

[Ч-чего…?]

Вопрос Железки застал меня врасплох. Я об этой родинке даже не знала! Не имею привычки, знаете ли, голышом перед зеркалом крутиться…

[Ты это специально⁈ Хам! Чуть не забыла, о чём попросить хотела! Значит так: сделай меня ростом чуть ниже Энтинуса, и это… грудь большую, как у мамы.]

[Мы ведь помним, сколько стоит одна живая клетка, офицер?]

[С моей нынешней энергоэффективностью: две-три единицы маны по стандартной системе счисления бело-золотого города.] — Я даже задуматься не успела, а ответ уже выскочил. Эфия учит качественно.

[Максимальный запас энергии Астры Андропонианской — восемнадцать единиц. Чтобы выполнить ваш запрос, необходимо создать миллиарды клеток. Дальше считайте сами.]

Ну вот… я уж обрадовалась… Почему обстоятельства всегда против меня⁈ Хочу поскорее стать по-настоящему сильной и не беспокоиться о мелочах! Нужно много тренироваться, а я вместо этого по буеракам лазаю…

— Мы пришли, — бросила через плечо Хокори, раздвигая заросли.

Моим глазам предстал припорошенный листвой пруд. Крики птиц колыхали застывший воздух. На противоположной стороне возвышался утёс. С него, пронзённые лучами солнца, в воду бриллиантами падали сверкающие капли водопада.

— Какая прелесть! Райский пейзаж!

Не говоря ни слова, акула скинула тунику и окунулась. Я хотела последовать её примеру, но:

— Вдруг кто-то придёт? Протей, например.

— И чо?

Рыбина, прикрыв глаза, села в воду по плечи.

— А «то»! Мало радости перед мужчиной филеем сверкать!

— «Небожитель», тоже мне, в голове дурь одна, — устало отозвалась девушка. — Мы с отцом часто вместе купались.

От простодушия рыбины моя челюсть чуть не укатилась в кусты.

— Готов «постоять на часах», офицер, — сказал профессор вслух. — Подам сигнал, если кто-то приблизится.

— Н-но…

— Я хоть раз вас обманывал?

Вздохнув, я принялась расстёгивать пыльные пуговицы жакета. Сомневаться в преданности Железки — глупо. Он всегда служил мне верой и правдой, жертвовал всем… даже людьми. Эфия — единственный, кого я смело могу назвать своим союзником.

Прохладная вода мягко обволакивала, приятно контрастируя с жарой. Отгоняя листья пальцами, я вошла по пояс.

— Неудобно без жабр, — вынырнув, пожаловалась Селёдка.

— Привыкнешь.

Поддавшись наслаждению, я, раскинув руки, легла на воду. Всю жизнь бы отсюда не вылезала.

— Как люди с такими телами живут⁈ Без чешуи голой себя чувствую…

— Ты и так голая.

— То-то и оно! В старом теле, я не ощущала себя такой беззащитной!

[Зато, вам, юная Хокори, намного проще двигаться, правильно?] — оказавшись под водой, профессор перешёл на телепатию. — [Нет больше тяжести в конечностях, а грудь свободна от сосущей пустоты.]

— Всемудрый, откуда вы… — Глаза акулы чуть из орбит не вылезли. Видимо, Железка попал в точку. На то он и квантовый компьютер ангелов.

[Всему сущему топливо для жизни потребно. Чем сложнее тело, тем больше оно «кушает». Вместе со строением тела акулины унаследовали от предков-ящеров непростую судьбу.]

— Драконы — сильнейшие существа во вселенной! — возразила рыбина.

[Соглашусь, однако вместе с тем — самые неэнергоэффективные. Порой, им приходится спать сотни лет, чтобы бодрствовать сутки. Седьмой знал об этой слабости, поэтому разбавил драконью кровь. Гены акулы даровали вашему роду высокий метаболизм, а человеческие — гибкость ума.]

— Лучше драконов… — прошептала спутница, глядя на свою ладонь.

[Спорное утверждение. Гибриды, за редким исключением, имеют средние показатели относительно изначальных видов.]

Акула нахмурилась, вышла из воды и скрылась в зарослях. Слова Эфии ей не понравились.

— Обиделась. Зачем ты с ней так?

[Это истина, офицер. Уж вам-то стыдно не знать, что у разных тел разный расход маны.]

Пф, я ему про одно, он мне про другое. Любую информацию можно преподнести мягко. Стыдить он меня ещё будет! Хамский кусок металла!

У берега зашуршали кусты, моё сердце ёкнуло. Прикрывшись, насколько возможно, я погрузилась в воду по переносицу. Пожалуйста, пусть это будет медведь, гигантский, дикий, с густой, свалявшейся шестью. Зверюга, пожирающая детей на завтрак. Лишь бы не мужчина.

— Вылезай! — Появившись из кустов с лоханью в руках, крикнула рыбина.

Фух, пронесло! Фантазия однажды доведёт меня до инфаркта.

Покинув пруд, я оглядела спутницу. Тонкая бледная кожа Хокори была вся в царапинах. Кое-где проступила кровь. Вот ведь разиня! Ходит, в чём мать родила, не разбирая дороги! Схватив акулу за локоть, я насильно усадила её на ближайший камень. Это же надо так кожу портить! Ага, я очень зла… сама не знаю, почему.

— Человеческая кожа тонкая… — попыталась оправдаться Селёдка.

— Позволь мне впредь не тратить ману на твои ошибки. — Не сдержавшись, я выплеснула гнев на пациента. Очень непрофессионально, знаю.

— Позволяю! — Рыбина хотела встать, но я ей не позволила.

— Слушай, давай без ссор, ладненько? Посиди минутку.

Мои пальцы побежали по телу девушки, закрывая ранки. Полевая медицина куда полезнее, чем мне казалось вначале.

— Что за вонь?

Пока я стояла, склонившись над акулой, мне в нос ударил неприятный запах. Будто жир в грязь бросили.

— Я принесла мыло, — выдавила сквозь зубы Хокори. — Одной водой чист не будешь.

Растянувшись в ухмылке, я зачерпнула из лохани пригоршню густой бежевой жижи, и бахнула её на вновь здоровую спину спутницы. Та ажно взвизгнула от неожиданности. Миленько!

Отойдя от шока, рыбина атаковала, стараясь намылить меня в ответ.

— Ай! Подожди, холодно же! Я не доска, хватит меня полирова-ать!

Не привыкшая к нежностям девушка, натирала моё бедное тельце сильнее, чем следовало.

— Сама напросилась! — схватив спутницу за бока, крикнула я.

Заливаясь хохотом, акула повалилась наземь. Мытьё превратилось в борьбу. Стоны и визг разносились по лесу, делая ситуацию донельзя смущающей. В итоге мы ещё больше испачкались, пришлось по новой мыться. А я и не против. Лучше так, чем принимать ванну под пресным взором десятка бонн.

Хех, будь мы бродячими артистками — в золоте бы купались. Представьте: девушки-красавицы намыливают друг друга… Зрелище на миллион ау́р[1]!

Отмывшись до скрипа и постирав одежду, мы отправились к дому Хокори. Путь, длинной в четверть часа, привёл нас на небольшую полянку. Далеко же её прогнали…

— Располагайся, — отрывисто произнесла спутница, пробираясь к кострищу.

Почему «пробираясь»? Эх, в двух словах не расскажешь… Царские палаты я, конечно же, увидеть не ожидала, но это… Меж бамбуковых пеньков была разбросана глиняная посуда, допотопный инвентарь и прочий хлам, а за кострищем «красовался» косой шалашик. Я и то ровнее сложила, пока приводила акулу в чувства.