– Повезет же твоему мужу.

– Спасибо за лесть, Доминик! – процедила сквозь зубы, тогда остался один. Да, я в жизни не ночевал в подобном хлеву. Тут плесень везде. Больше напоминало сарай. Улегся для видимости возле плиты. Подожду ночи, а потом начну действовать. Еще подушку неудобную принесла. А про короткое одеяло молчу. Ворочался час, потом другой. Уже спина болит. Тихонько отворил дверь, кругом темень. И лишь в комнате напротив горел светильник. Не спит чумазая овца. Слышу, как копошится среди своих красок. Шагаю, окутывая всё страхом, а после стучусь к ней. Та стояла возле мольберта.

– Не спится. Могу лицезреть твой шедевр?

– Боюсь это плохая затея.

– Мне даже дышать запрещено с тобой? Я же аморальный. Да, Тиша? – возмущался до ужаса.

– Нарочно ругаешься? Кристина проснется.

– Справедливости желаю добиться. Другом становится не хочешь. Я в чем виноват? – сокращал между нами расстояние, а потом нарочно захлопнул дверь. Коварный план удался.

– Господи! Что натворил? Замок заедает! А ключ у подруги.

– Да, и будить ее в час ночи, очень плохо. Мне жаль, Тиша. Заночую с тобой. Вместе поместимся?

– На полу лягу. Всё равно долго не сплю, – вся нервничала. От ее тихого голоса, просыпается бешенство.

– Я скотина в твоих глазах? И обязан заставить девушку валяться на холодном паркете. Сейчас осень. Любой проживающий в Питер в курсе насчет пронизывающих ветров. Отопление пока не дали. И ты собралась заболеть? – показывал свое беспокойство.

– Кофтой укроюсь.

– Обойдешься. Ложись на диван, немедленно. Или я выброшу мольберт!

– Сдурел? Кто позволит? – спорила со мной, прям зашипела поганка.

– Выбирай. Или соглашаешься, или с ним простишься! – шантажировал, и она ошарашено выпучила глаза. Неужели победил в схватке. Даже не верится. С недовольством устраивается на подушке. А я укрываю ее одеялом. Эту ночь, запомнишь надолго, голубка.

– Доволен, шантажист? Положи его на место!

– Сердитая Тиша, только не злись. А то становишься еще более красивой, – бросил ей комплимент. И сам разместился на диване.

– Мы не будем спать вместе!

– А где мне ложиться? На балконе? За простуду ты будешь отвечать, – жалостно проронил.

– Хорошо. Тогда возьми другое одеяло.

– Обязательно, художница, – предполагал, как закончится ночь.

Тиша

Сплошной дискомфорт. Сложно отдохнуть, при столь пристальном внимании. Будто очутилась в лесу, вблизи голодного зверька.

– Язык не отсох критиковать?

– Мысли читаешь? Да? Доминик? – нарушила молчание, а потом натянула одеяло повыше.

– Чем  не угадил? Богатством? Видимо, непорочная Тиша обожает простых парней. Слушай, а если я завтра милостыню пойду просить, согласишься сходить на свидание? – говорил он  с неугасающим огоньком, тогда усмехнулась.

– Не верю, что ценитель толстых банкнот готов сидеть рядом с помойным контейнером. Запачкаться боишься, – шептала в темноте.

– Спорить вздумала? Ты проиграешь? Давай так. Я попрошу денег, на вокзале, но после своенравная художница, отужинает со мной, – заманивал своими речами.

– А не боишься заразу подцепить и микробов?

– Придирчивая какая. Ну люблю чистоту. Это ужасный недостаток? А сама милашка. Носишь старый свитер. Там уже дырки.

– А меня он греет. Память мамы. И неважно, как выглядит человек. Душа истинное зеркало, – взбила подушку.

– Признаю, победила. Любишь философствовать. Ну так что согласна?

– Сложно поверить лгуну.

– Да наплевать на лифт. Я тебя, что покусал? Тиша? – незаметно подлег ко мне. Слегка напряглась. Ощутила некое смятение. От его сильных рук не избавиться.

– Доминик, имей совесть. Ляг подальше.

– Опять насильником считаешь? Я же просто согреть. Ты продрогла, – подлизывался, держала дистанцию.

– Вспомнила, ключ есть на шкафе. Сейчас возьму светильник.

– Лежи. Его там нет.

– Выпусти, пожалуйста.

– Какая ты напористая. Сложно выспаться со мной до утра? Я прям такой отрицательный? – Говорил с загадками. Но всё равно не послушала и подскочила на носочки.

– Да, злого хищника напоминаешь

– Сколько же во мне недостатков. Тиш, а достоинства перечислить не желаешь? Добрый между прочим, – шептал, а я забрала на табуретку. – Шею свернуть решила? Да брось его.

– Она выдержит не беспокойся. Точно. Он там, – обрадовалась, но этот хитрец взял, не желая отдавать, – верни.

– Ляг со мной.

– Всё равно ночью сбегу, Доминик. Насильно удерживать станешь?

– Да, возьму наручники и сделаю из тебя пленницу, – на моих глазах, достал металлические оковы. Наглец, таких лишь поискать.

– Начнешь распускать руки, закричу, – разместилась на подушке, и нарочно настигла зевота.

– Теперь моя рабыня. Захочу и поцелую, – говорил с неугасающим тщеславием. Устала с ним справляться, а после заснула. Помню его сладкий шепот. Но по утру, реально заурчал живот.

– В туалет отпустишь, авантюрист? – скорчила недовольное лицо.

– Не брезгливый, пошли вместе.

– Доминик, устраивай шутки своим девушкам.

– Я холост, Тиша. Как раз ищу спутницу. Согласишься есть стать? – выпроводил за дверь. И вот мы предстали перед Кристиной в дурацком свете.

– Вы ночевали вдвоём? Ого!

– Это дурацкое недоразумение. Замок сломался.

– Тиш, не оправдывайся. Всё нормально. Приготовлю завтрак, – хлопотала девушка, пот выступил на лбу. Грубиян не рассчитывал освобождать.

– Мне на унитаз садиться при тебе?

– Какие подробности. Действуй, художница! – расшатывал мою нервную систему, тогда чуть не вскрикнула.

– Доминик! Сжалься. Да, я стесняюсь.

– Любезной больше нравишься. Согласись на наш спор. Тружусь на вокзале, в обмен идёшь на свидание. При свечах. На крыше великого Питера, – говорил загадочно, тогда поддалась и кивнула. Сжалился и снял наручники. Едва оказавшись в туалете, испытала облегчение. Стоит как коршун, с ним сложно сконцентрироваться. Дальше исчез, проигнорировав еду. После душа, подруга принялась выспрашивать.

– Горячие любовники! Вас можно поздравить?

– Не смеши. Просто спали на диване.

– Тиша, вот глупышка. По тебе сохнет завидный холостяк. Доминик пылает от страсти. Как не замечаешь? – налила нам чай, обожает его расхваливать.

– Слепая, наверное.

– Вот почему такая противная? Он же нравится тебе.

– Кристин, все ловеласы жуткие обманщики. Ну не сватай, пожалуйста.