– Или я помечаю тебя для чего-то другого, – хриплый выдох в шею послал по коже мириады мурашек, ушедших в низ живота. – Но ненавидеть? Слишком сильное чувство. Мне просто на тебя плевать, ваше сиятельство.

Он отпустил её так же неожиданно, как схватил, и Сандра живо вскочила с его коленей, тяжело дыша от потрясения и внезапной обиды. В последние его слова не хотелось верить совсем – этого не могло быть. Иначе зачем постоянно её лапать, как неандертальцу из пещеры?

– Если бы тебе правда было плевать, ты бы не бегал за полисменами и не строил бы тут теорий, – гордо вздёрнув подбородок, заметила Сандра, обличая его в очевидном интересе.

Но Деон лишь устало закатил глаза и пояснил, продолжая играть спичкой во рту.

– Подумай хорошенько, пташка: если ты слишком рано подохнешь, мне снова прямой путь на торги, ведь у тебя нет наследников. Только на этот раз всё затянется в разы, пока власть имущие, сестрицы милосердия и жадный до чужих земель архиепископ Хинсли распилят твоё состояние. А учитывая грубость моего контракта… Что если меня купит какая-нибудь скотина, любящая человечинку? Маньяк, озабоченная вдовушка с раскалённой кочергой? Как бы мне ни было тошно это признавать, но ты – мой шанс на билет в жизнь. На арену, где я снова могу быть королём. И потому мне очень не хочется, чтобы ты откинула копытца… хотя бы пока не продашь меня в Лондон хорошему хозяину, как и обещала.

Закончив эту внезапно длинную речь, Деон поднялся с дивана, выплюнул прямо на пол изжёванную спичку и нарвался на полный недоумения взгляд Сандры.

– Не понимаю. Ты признаёшь, что я твой счастливый билет. Что после торгов ты мог попасть в куда более худшие условия, где про арену бы только видел сны. И всё равно ведёшь себя со мной так по-хамски. Да ты мне должен лизать пятки, и честно скажу, если бы так было с первого дня, я бы через какое-то время предложила тебе не арену, а свободу.

– Устал я сегодня… на улице ночь, а твоя нянька меня совсем загоняла, – проигнорировав и её, и повисшие в воздухе вопросы, Деон прошёл мимо графини в сторону дверей, мимоходом обронив: – Пташка, я веду себя так, как позволяешь ты сама. Больше того – как ты сама хочешь. Но пока себе не признаёшься. Свобода же закроет для меня смертельные бои, а лизать пятки я не стану точно… Ведь тебя заводит совсем иное.

Его многозначительные намёки ещё звенели в ушах и отдавали глухими ударами в висок, а раб уже вышел из библиотеки, оставив Сандру одну. Задыхаться от его самонадеянности и придумывать планы мести для следующего дня.

– Заводит? – севшим голосом пробормотала она в пустоту, наконец-то отмерев и в шоке похлопав глазами. – Да много чести!

Она шумно выдохнула, наконец-то очищая лёгкие от въевшегося в них запаха мужчины. Казалось, он осел даже на одежде, которую тут же захотелось снять и сжечь ко всем чертям.

В чём она точно не призналась бы никогда и никому – что и в свою единственную ночь греха не испытала ничего, кроме стыда, боли и дискомфорта. Ничего, лежащего рядом со словом «заводит».

Едва дождавшись утра и приличного для приёма гостей часа, Сандра наскоро собралась и направилась к выходу. К сожалению, телефонистка так и не смогла дать связь с поместьем Трентонов, а прояснить ситуацию с Полли хотелось как можно быстрее, чтобы больше не мучиться никакими сомнениями. Которые, как ни стыдно, всё-таки продолжали этой ночью мутить рассудок и не дали толком выспаться.

Спускаясь по лестнице, Сандра успела отметить, насколько теплее стало в родных стенах. Вместо испачканной накидки сегодня она была вынуждена поверх лилового платья прямого кроя надеть норковое манто, и теперь заканчивающийся ниже колен подол мешал при ходьбе. С тоской вспоминалось лето и возможность рядиться в брюки для верховой езды, хотя и это многими дамами высшего света считалось неэтичным. Конечно, дурацкие «хромые юбки», в которых невозможно было сделать нормальный шаг, куда приличнее.

С невесёлыми мыслями о жестокой моде Сандра вышла на крыльцо и с наслаждением втянула морозный воздух. Замерла, потому как на подъездной дороге её ожидал сюрприз: вместо запряженной повозки напротив входных дверей гордо блестел бордовым кузовом и стеклянной панорамой кабины отцовский механизированный кэб. По сравнению с обычным экипажем он казался нелепой железной коробочкой на слишком маленьких колёсах, прикрытых изогнутыми крыльями и соседствующими с близко посаженными круглыми глазами-фарами.

Графиня ещё не успела до конца поверить, что кто-то смог завести сложную технику, как из-за руля вышел Деон, хрустнув подошвами по снегу. Солнечные лучи играли в его торчащих в хаосе чёрных вихрах, а взгляд был полон довольства собой. Но куда больше Сандру смутило ладное, до боли знакомое серое пальто на широких плечах. Оно явно было ему чуть узко, и потому не застёгивалось на пуговицы, оставаясь болтаться как попало и открывать вид на синюю рубашку, графитовый жилет и брюки. Бесспорно, смотрелось всё это вместе, да на столь мускулистой фигуре, просто идеально. Немного небрежно, немного бунтарски…

Как ни за что бы не стал носить отец, всегда щепетильно следивший за внешним видом.

– Г-где мой кучер? – только и удалось выдавить Сандре, медленно спускаясь по ступеням.

– Отправил отдыхать, – как само собой разумеющееся, объявил Деон и вальяжно облокотился на дверцу машины. – Грешно гонять старика, когда в сарае пылится такой агрегат. Настоящая «Жестянка Лиззи»8, да ещё в бордовом цвете! Ты в курсе, что их уже два года как выпускают только в чёрном кузове? Эта красотка не с конвейера, как была у Аарона, она собрана вручную.

Сандра в лёгком недоумении следила за его воодушевлением, не зная, как реагировать. То ли отругать, что взялся указывать её подчинённым, то ли порадоваться факту – наконец-то автомобилю нашёлся шофёр. На всякий случай уточнила:

– Так выходит, ты умеешь водить?

– Нет, вытолкал её из сарая голыми руками, – съязвил Деон, закатив глаза, и кивнул на заднее сиденье. – Залезай уже. Я ведь правильно понял, ты собралась к своей подружке-отравительнице?

Сандра замялась, в сомнении перебирая подмерзающими ногами по снегу. Нет, выглядел Деон вполне способным сладить с техникой, но пускать его за руль – фактически доверить свою жизнь. Скорость, с которой ездили механизмы, значительно превышала лошадиную, а значит и риск для пассажиров. И уж точно, любое происшествие на дороге назовут «недоразумением»…

– С чего бы это ты такой услужливый? Неужели Нэнни обещала стейк на ужин, если ты меня будешь сопровождать? – осторожно поинтересовалась Сандра, зябко кутаясь в манто и стараясь не сильно заглядываться на вечно хмурое лицо раба.

– Кажется, вчера я предельно прямо рассказал все свои мотивы, – не моргнув, ответил Деон, даже казалось бы скучающе протянув: – Пташка, мне не выгодна твоя смерть. А ещё мне очевидно, что кому-то она нужна, так что будь добра, закрой свой возмущающийся ротик, сядь в кабину и доверься моему опыту. Я часто выполнял роль охраны для Аарона, особенно когда он шатался по злачным местам. Если я сам буду следить, чтобы тебя никто не кокнул вперёд меня, нам обоим будет спокойней.

Сандра протестующе запыхтела, особенно на словах про «закрой ротик», но покрепче сжала челюсть и не стала возражать вслух. Только шагнула вперёд, к любезно распахнутой для неё дверце автомобиля, недовольно пробормотав:

– Боец арены, охранник, шофёр, профессиональный убийца… Ты случаем на досуге барону не успевал чистить сапоги и печь пироги?

– Нет, только вывозить лишние трупы и сбрасывать в Трент9.

В ступоре приоткрыв рот, Сандра посмотрела на ухмыляющееся лицо Деона, пытаясь понять, серьёзно он, или это такие мрачные шутки. Но дымчатые глаза оставались предельно спокойны и абсолютно нечитаемы. Вздрогнув, графиня тяжело сглотнула и подобрала манто, чтобы поставить ногу на ступеньку и забраться в кабину. Однако текучий норковый мех выскальзывал из онемевших от страха пальцев, и после двух неудачных попыток Деон шумно выдохнул облачком пара: