– Залезай к нам! Выпьем! У меня есть лишний бокал для тебя. – зазывал Валрейд.

– Ваша милость, я не уверен, что мне стоит.

– Это почти что приказ, приятель, выпей со мной.

– Как вам будет угодно. – Ганн спешился и передал своего коня в легкой зелено-белой полосатой попоне оруженосцу.

Телохранитель взобрался на карету и протиснулся, скрипя доспехами, через узкую дверцу. Он сел напротив своих покровителей и склонил голову, приветствуя леди и лорда.

– Чем я могу помочь, государь? – спросил Ганн.

– Вот, выпей-ка, – герцог Валрейд наполнил бокал вином и протянул Ганну. – Урожай первого года до новой эры. Собрана вблизи озера Вира на винограднике замка Гардьёр. Тогда был замечательный год, теплый и щедрый на легкие дожди, отчего земля напиталась влагой и витаминами. Вино старше моей дочурки.

– Благодарю, государь, – Ганн принял бокал и принюхался к напитку. – Чудесный аромат.

– Да, а ты вспомни, что мы пили лет пятнадцать назад. Я тогда был всего-навсего сынком влиятельного пэра, а сам из себя ничего не представлял. Мы с тобой частенько убегали в таверну Элезии, минуя большак. Нас не было в Рангароне сутками, пока мы веселились с тамошними красотками.

– Отец! – возмутилась Ланн, оторвавшись от вязания.

– Ой, не воспринимай слова своего старика слишком серьезно. Тем более, тогда я еще не венчался с твоей дорогой матушкой. То было время свободы, время безрассудства. Воспитанной леди вроде тебя не стоит брать пример с меня в молодости, – Валрейд погрозил дочери пальцем. Ланн закатила глаза. – В те годы у нас был еще один друг… Как же его звали?

– Отис? Славный парень, жалко, что потом он бежал в Кант. – вспомнил Ганн.

– На Драконий Север-то? Зачем это? Я думал все это время, что он все же напился до могилы. Не спрашивал о нем из приличия… Да и разговора об этом не заходило что-то за все годы.

– Нет, он бежал от законников. От Всадников Горя… то есть от вотерлэндских верховых, – поправил себя Ганн. – Преследовали его до Волчьей реки.

– Он убежал аж до Риверлока? Похвально для человека его телосложения. – удивился герцог.

– Сперва он скакал верхом, где-то неподалеку от замка Дабима лошадь подохла то ли от тяжести своего груза, то ли от того, что ее загнали.

– И что же? Всадники добровольно отправили его на Север? Я думал, они всех отправляют в Бэйст. Там, среди Всевидящих гор, ведь сидят все пленники королевской конницы.

– Так-то да, но в этот раз конники решили позлорадствовать. Они взглянули на Отиса и расхохотались, говорили, что в Бэйсте он и сутки не проживет. А на севере, мол, может даже похудеет. – рассказывал Ганн, понемногу пробуя вино.

– Не верится как-то. Кто тебе это рассказал? Да еще и в таких подробностях.

– Мой брат. Он в то время был одним из королевских конников. Он и предложил сдать беднягу северянам, они от рабочей силы никогда не отказывались.

– А что королю потом сказали? – спросил герцог Валрейд.

– Что помер, пока за ним гнались, что же еще. А сейчас, даже если и вскроется, то уже всем плевать.

– Я правильно понимаю, что Отис навлек на себя гнев короля Эдуарда той самой выходкой с клириком и шутом? – тихо смеясь, спросил герцог.

– Не-а, – Ганн нахмурился. – Отис убил человека. Маленького мальчика столкнул в воды залива Ветров. А парень оказался придворным виночерпием гостившего тогда в Элезии короля.

– Зачем он это сделал? – удивился Валрейд.

– Парень спер у него бутылку столетнего вина, которую Отис сам откуда-то спер и хранил на какой-то особенно важный случай. В тот день он вытащил вино из своего погреба, чтобы похвастаться перед какими-то уличными дамами, видимо счел, что… знакомство с девушками – это весьма важный случай.

– Нелепая и печальная история, – вздохнул Валрейд. – Но давай поговорим лучше о чем-то, после чего у моей дочери не будут уши сворачиваться в трубочку. Расскажи Ланн о том, как ты убегал от псов лорда Леонарда Банфи.

– Да уж, звучит точно, как подходящая история, отец. – усмехнулась леди Ланн.

– Вот это ты вспомнил! Мне тогда было лет одиннадцать или… тринадцать? Где-то столько, да. Я с подругой пробрался на коровье пастбище, чтобы набрать немного молока. Кто же знал, что там свора злобных зубастых псов без цепей? Они нас только увидели – завыли и бросились, клацая зубами. Я никогда так быстро не бегал. Даже позабыл про подругу. Но на ровном поле откуда-то взялась ямка, из-за которой я споткнулся и ударился носом о землю. Подруга моя промчалась мимо и не обернулась. Она ловко перепрыгнула через забор и скрылась в зарослях жимолости. Пусть Волчица будет мне свидетельницей, я уже решил, что меня разорвут заживо. Топот собак притих, позади меня протяжный тихий рык. Я зажмурился и стал молиться, пока не понял, что меня никто так и не тронул. Тогда медленно обернулся и увидел у своих ног четырех псов, слюнявых и недовольных моим присутствием. Они не набрасывались на меня, но стоило мне попытаться отползти, один из псов вцепился мне в ногу. Не сильно, я даже взгляд не стал отводить, ибо уже не боялся. В тот же момент собак свистнул пастух, все трое развернулись и побежали от меня. А я встал и совершенно опустошенный покинул поле. – рассказывал телохранитель Ганн, отдавшись воспоминаниям.

– Почему вы воровали молоко, а не попросили у хозяина? – спросила леди Ланн.

– Девочка моя, – рассмеялся Ганн. – Я по молодости много глупостей совершал, куда больше твоего отца. На моем фоне Валрейд из Бэндигора просто сущий ангел.

– А как вы познакомились? – спросила Ланн. – Вы ведь совсем из разных сословий. У меня нет ни одной подруги, у которой бы не было титула пэрессы.

– Думаю, эта история не на один день. – улыбнулся Валрейд и поднял бокал.

– Воистину, друг мой.

Телохранитель и герцог стукнулись бокалами.

– Мой герцог! – донеслось с улицы.

Валрейд отложил бокал и распахнул дверцу кареты. Повозка остановилась. Заржали лошади, пытаясь встать на дыбы. Что-то сильно напугало их.

– Вы должны это увидеть! – охотник и рыцарь Валрейда Матьяш Кан спешился со своего коня и вышел вперед всей вереницы всадников.

– Мы в пути уже третий день, с момента, как покинули Гарденпорт, зачем останавливаться? Давайте уже доедем до Бэндигора поскорее. – сетовал герцог Валрейд.

– Мой повелитель, я думаю, что просто так Матьяш бы не стал звать вас. Давайте взглянем. – Ганн вышел из кареты и спрыгнул на землю.

Герцог почесал русую бороду и последовал за телохранителем.

– Ланн, – Валрейд остановил дочь, когда та собралась выйти за отцом. – Посиди внутри.

Валрейд закрыл дверцу кареты и прошелся вдоль тракта к группе его рыцарей, помощников и солдат. Он растолкал их и увидел истерзанное тело неизвестного бедняги. Герцог приблизился к трупу, склонился над ним и подозвал к себе Матьяша, своего лучшего охотника.

Охотник взглянул на убитого. Одежда истерзана в клочья, но по остаткам было заметно, что человек был не из богатой семьи и, скорее всего, не принадлежал ни к какой династии. По всему телу глубокие раны, следы от укусов. Ноги и руки трупа вывернуты в неестественном положении, явно были переломаны.

– Что ты можешь сказать, сэр Матьяш? – с отвращением от увиденного спросил Валрейд.

– Бедняк. Наверное, он из деревни Сибер, она ближайшая к Волчьему тракту, по которому мы сейчас передвигаемся. – ответил Матьяш.

– Исходя из названия, можно предположить, кто виноват в гибели парня? – спросил Ганн, прижимая ноздри от трупной вони.

– Тракт назван волчьим, потому что эти хищники орудовали здесь еще до появления поселений. Большое количество повозок да охотников спугнули зверей подальше от местных рощ. Волки убежали в Хорнвудский лес, через который мы ехали от короля Эдуарда. – объяснял Матьяш.

– Но они ведь могли вернуться? Вдруг в лесу стало мало пищи? – спросил герцог Валрейд.

– До леса шестьдесят километров. Слишком далеко. Да и вряд ли это были волки. Взгляните на глубину укусов. Вот здесь, – Матьяш ткнул пальцем на след от острого зуба. – Размер не волчий. Я бы сказал, что такие зубы имеют медведи.