– Все готово, господин. – лекарь отложил инструменты и отошел от Айринга, позволяя ему подняться с кресла.

– Благодарю за помощь. – кивнул Айринг, перекинул через предплечье свою кольчугу и оставил лекаря наедине с разлагающимся трупом.

Бредя по второму этажу вдоль коридора западного крыла Рангарона, Айринг услышал шум и гам, исходящий из одной из комнат. Он отпер нужную дверь и заглянул внутрь. По покоям Леннона за ним гонялась Ланн, размахивая деревянной куклой без головы. Мальчик ловко ускользал от сестры, меняя взвизги ужаса на издевательский хохот каждый раз, когда удавалось увернуться от свирепого удара.

– Я поймаю тебя рано или поздно, поганец! – кричала покрасневшая от злости и печали Ланн. В гневе она была похожа на свою мать, Гунтину.

– Что здесь происходит? – спросил Айринг, выйдя в центр комнаты. Ланн и Леннон тут же остановились и замолкли на какое-то время, пока третья леди герцогства не залилась гневливым воплем.

– Этот… уродец! – проронила Ланн, с трудом сдерживаясь от оскорблений похуже.

– Я-то уродец?! – возмутился Леннон и оскалился. – Ты себя вообще видела?!

– Как ты смеешь говорить такие слова леди? – набожно охнула Ланн.

– Леди сами следят за своим языком, чего ты не делаешь! Никакая ты не леди. – язвительно произнес Леннон и подбросил над собой голову деревянной куклы, поддразнивая сестру.

– В отместку за это я тебе голову оторву, мерзкий коротышка! – вспыхнула Ланн. – Я тебя ненавижу! Ты хуже королевских девчонок!

– Довольно! – рыкнул Айринг. – Ланн, ты вторая из дочерей Валрейда и Гунтины, а ведешь себя ничуть не лучше уличных простух.

Глаза Ланн намокли от горечи услышанных слов, а Леннон захохотал так пронзительно, как не хохотал никогда в жизни. Смех этот был столь омерзителен для Ланн, что ей очень захотелось придушить младшего брата.

– А ты, Леннон. Каким рыцарем ты хочешь стать, задирая девушек? Рыцари защищают дам, подносят им цветы и помогают слезать с лошадей. Если продолжишь в том же духе, то вырастешь посмешищем, а не благородным сэром. Видел бы тебя сейчас Барто… – продолжил отчитывать Айринг. – Покинь свои покои, сейчас же.

– Почему я должен?! Я здесь живу! – возмутился мальчик, выронив голову куклы.

– Потому что я так сказал. Прогуляйся по коридору и подумай о своем поведении.

– Ты не мой отец! Ты не имеешь права приказывать мне. – Леннон скрестил руки на груди.

– Если я расскажу ему о случившемся, то он заставит тебя читать скучнейшие книги со всего королевства по шесть часов в день. Я лично попрошу Шамуэля проследить за исполнением этого приговора. – с неприступным спокойствием произнес Айринг.

Леннон опустил голову и быстрым шагом покинул собственные покои, показательно хлопнув дверью.

– Спасибо, брат. – произнесла Ланн, вытирая слезы ладонью. Айринг протянул ей пурпурный платок из хлопка.

– Где твои фрейлины? Почему не рядом с тобой? – спросил Айринг.

– Я отправила всех по особым поручениям. – призналась Ланн. Она наклонилась, чтобы поднять отломанную кукольную голову.

– Ты обязана оставлять рядом с собой хотя бы одну придворную даму. Соблюдай это настояние, иначе мне придется приставить к тебе одного из рыцарей замка, они будут ходить за тобой всюду, даже до ночного горшка.

– Я больше не буду, – поклонилась Ланн. – Могу я идти к себе?

– Да, – Айринг отпустил сестру, но окликнул ее у самой двери. – Когда кто-то из твоих служанок вернется, то отправь ее к главному конюшему со своей обезглавленной куклой. Опри, он раньше был столяром и умеет обращаться с молотком и гвоздями. Может, он сможет вернуть ей голову на плечи.

– Спасибо, Айри. – скромно улыбнулась Ланн, ее лицо засияло, а глаза подобрели.

Айринг оглядел беспорядок в комнате Леннона, тяжело вздохнул и вышел. Он увидел младшего брата в конце коридора, прыгающего по плитке в коричнево-белую клетку. Леннон старался скакать так, чтобы не задевать подошвой белых клеток.

– Леннон. – подозвал Айринг. Голос его эхом пробежался вдоль всего западного крыла.

Брат поднял взгляд весьма неохотно. В глазах читалась детская неприкрытая злость и обида на весь мир.

– Как насчет пари? – предложил старший брат.

Леннон промолчал, но его обида сменилась заинтересованностью, которую он неумело скрывал, хмурясь изо всех сил.

– Кто первый доберется до залива Чаек, тот забирает куриную ножку у проигравшего на обеде. – предложил Айринг.

– У меня другое условие, – отказался Леннон. – Кто выиграет – будет хозяином белого андирского скакуна!

Айринг застыл. От наглости младшего брата у него в горле пересохло. Только пару дней назад в конюшни Рангарона привезли новую партию лошадей для рыцарей и прочих пэров при дворе, одной из лошадей оказалась белоснежная кобыла из деревни Андира. На ее шкуре не было ни единого темного пятна, ноги мускулисты, золотая грива пышна, а грация сравнима с королевским скакуном Вейро, от элегантной походки которого срывали на голове волосы не только небрежные и немытые простолюдины, но и закостенелые ценители чистокровных пород.

Андирскую кобылу прозвали Финьей, как бушевавшую сотни лет назад от гор Хургун на севере до Южного пролива на юге реку с золотыми водами. Финью Валрейд Гюла пообещал подарить своему первому наследнику – Айрингу. Теперь же Леннон осмелился закинуть сети на еще не сбывшуюся мечту.

– Струсил? – хитро ухмыльнулся Леннон, глядя прямо в глаза брату.

– На счет три. – сердито произнес Айринг.

– Раз… – подхватил Леннон.

– Два.

– Три! – выкрикнул младший брат и побежал себе за спину, скрывшись в темноте лестничного пролета.

Айринг же бросился в другую сторону, надеясь добраться до берега своим секретным путем. Он спустился по винтовой лестнице в ту часть замка, где жила прислуга, а оттуда выбежал на скотный двор, где хрюкали недовольные внезапным гостем свиньи и гоготали гуси, расправляя пышные крылья. Айринг вскарабкался на крышу по мешкам из мешковины с зерном, морковью, капустой и отрубями. С крыши он перепрыгнул на разваливающуюся под ногами черепицу церкви. Айринг чуть было не упал из-за уходящей из-под ног опоры, но ухватился за крепко вцепившийся корнями в скат сорняк.

Церковь стояла у самой стены. Айринг подобрался к церковной башне, возвышающейся над двухскатной крышей основного строения замка, и сунул руку в щель меж кирпичей. Он вынул длинную веревку с железным крюком на конце.

Айринг раскрутил веревку и метнул крюк меж зубцов крепостной стены. Изогнутый гвоздь зафиксировался и Айринг приложил все усилия, чтобы подняться вверх по канату и перелезть через мерлоны. Со стены открывался вид на яблоневую рощицу, разнородные валуны у крутого склона и лестничный спуск к побережью залива. Море было синим, как и каждый день до этого. Пенящиеся волны разбивались о скалы, покачивались пришвартованные парусники у рангароновской пристани, кружили крикливые чайки и дул приятный морской бриз. Айринг не стал долго дивиться приморскому пейзажу и занялся спуском со стены за пределы замка. Он перелез на наружную сторону стены и зацепился крюком за бойницу, аккуратно опустив себя до уровня рва, где когда-то были колья. Сейчас ров оброс кустарниками и борщевиком и лишь на одну треть был наполнен спящей водой бледно-зеленого цвета. Айринг оттолкнулся от стены и приземлился на тянущийся через ров поваленный ствол старой березы. За рвом перестали следить, по всей видимости из-за того, что наступили мирные времена, и герцоги не в первую очередь думали о надежности внешних оборонительных сооружений, поэтому весь периметр кишел всевозможными лазейками, построенными на изъянах.

Айринг выбежал к краю травянистого утеса и глянул на пляж. От Леннона ни следа, но у бьющихся об округленные валуны песчаного берега волн сидели в круге, дружно держась за руки, незнакомые дети. Айринг побежал по лестнице, не страшась сорваться с большой высоты, но когда он настиг побережья, то разочарованно развел руками.

Леннон уже рисовал сухой палкой на песке замок. Он заметил спустившегося брата, махнул ему рукой с палкой и подозвал к себе.