– Вот это новости, – наигранно важно на чистом английском языке воскликнул Карлос, – гринго, который старается говорить на чужом языке. Что же произошло с вами, мистер гринго, вы же обычно считаете, что все остальные в мире должны говорить по-английски.

– Я так не считаю, – спокойно ответил Алан, к этому времени поднявшись на ноги.

Молодой охранник попытался смирить Алана взглядом, но ему этого не удалось. Он лишь, немного усмехнувшись, что-то сказав по-испански охраннику, пошел вперед.

– Топай, гринго, и не вздумай больше падать, а то зубов не досчитаешься, – сказал злобно охранник, после чего сильно толкнул его в спину прикладом автомата.

Алан пытался запомнить маршрут, которым они шли, но через несколько поворотов он перестал ориентироваться. Он даже не мог представить, что их лагерь настолько большой и походил больше на какую-нибудь деревню. Когда хижины оказались позади, перед ними возник каменный дом. Он был небольшим, но ухоженным. С двух сторон от широкой лестницы в дом стояли вооруженные люди, которые, завидев Карлоса, моментально вытянулись по струнке. Поднявшись по деревянным ступеням, протяжно скрипящим в такт шагов, Алан оказался внутри.

– Проходи в кабинет, гринго, и устраивайся поудобней, – сказал Карлос и жестом руки прогнал сопровождающего их вооруженного охранника.

– Что будешь пить?

– Мне бы чистой воды, – тихо ответил Алан.

В ответ Карлос засмеялся, и было заметно, что смеялся он по-настоящему, от души.

– Какой воды, гринго? Кстати, как тебя зовут?

– Меня зовут Алан.

– Алан? Мне не нравится это имя. Какое-то оно бабское. Лучше я продолжу звать тебя гринго.

После этого он подошел к большому комоду, в котором стояли десятки разнообразных бутылок с алкоголем и небольшой холодильник, как оказалось, это был генератор льда.

– Ты знаешь, гринго, я жил какое-то время в твоей стране, и жена у меня была из ваших. Так вот, она и привила мне любовь к бурбону, поэтому я предложу тебе выпить этого потрясающего напитка с несколькими кубиками льда, думаю, что ты не откажешься.

Алан молча стоял, пытаясь разобраться, к чему была вся эта любезность.

– Ты знаешь, где сейчас моя жена? – спросил Карлос, не отвлекаясь от приготовления напитков.

– Где?

Карлос развернулся, держа в руках стаканы со светло-коричневой жидкостью, в которых также находились большие, в форме кубиков, кусками льда. Карлос показал Алану на небольшое кресло, обтянутое зеленой кожей, и поставив стаканы на небольшой журнальный столик, предварительно подложив под них тонкие картонные подставки.

– Ты знаешь, – продолжил он, усаживаясь в такое же кресло напротив. – Моя жена умерла, я убил ее. Душил эту дрянь и смотрел в ее глаза, пока она не перестала дышать. Потом я собрал свои вещи и вернулся сюда – на свою родину. А хочешь знать, почему я убил свою жену?

– Не разделяли ее политических взглядов? – попытался пошутить Алан.

– Идиот. Моя жена мне врала. Она врала, что любит лишь меня, а сама трахалась с каким-то козлом в своем офисе. Единственное, что меня печалит в этой истории, так это то, что она была беременна. У нас должен был родится сын, которого я бы назвал Симоном, в честь самого главного героя Боливии.

– Ты убил свою беременную жену, ты настоящий урод! – Вспылил Алан, не в силах сдержать свою злость.

– Я не был уверен, что это был мой сын. Возможно, что это был сын того говнюка из офиса, поэтому я не мог воспитывать ублюдка.

– Ну ты мог сделать тест ДНК, чтобы разобраться в этом вопросе, а так ты, возможно, убил собственного сына.

– Гринго, тебе не кажется, что ты много на себя берешь? Я поведал тебе эту историю лишь для того, чтобы ты понял, насколько для меня важно доверие и правда. Ты должен понимать, что если я смог убить свою беременную жену, кого-либо другого я прикончу в одно мгновение и больше никогда даже о нем и не вспомню.

Алан молчал, он понимал, что сейчас Карлос будет пытаться переманить его на свою сторону или попытается что-нибудь выведать. Ну что, что он может знать? И в тот момент, когда Алан вспомнил про телефон, Карлос заговорил о Бо. Он говорил, что до него дошли слухи, якобы Бо вел двойную игру. То ли он работал на копов, то ли на врагов, но он собирал информацию, которая могла негативно сказаться не только на бизнесе сеньора Хесуса, но и на его безопасности.

– Когда я все это вчера рассказал этому идиоту Бо. Кстати, он мне всегда не нравился: его эти странные усы, отсутствие воспитания, грубость и постоянное шарканье ногами при ходьбе меня жутко раздражали. Поэтому, когда я сказал, что все знаю, и насладился его испуганной рожей, он попытался убежать, но мои пули нагнали его.

Воцарилось молчание. Карлос будто ждал какой-то ответной истории, но Алан не знал, что ему ответить на это, поэтому он взял стакан и, поднеся к губам, сделал несколько больших глотков прохладного бурбона. Разбитые губы и десны отозвались огнем, после чего теплота от напитка начала распространяться дальше по организму. После еще нескольких глотков Алану показалось, что он опьянел.

– Так что, гринго, тебе есть что рассказать мне по этому поводу? – прервал затянувшуюся тишину Карлос.

Алан не мог сконцентрировать внимание на собеседнике, у него кружилась голова и заплетался язык.

– Папа, папа, очнись, ну пожалуйста! – послышался будто издалека голос его старшего сына Леона.

Алан приподнялся на диване и начал вертеть головой.

– Вы это слышали, у вас что, находится мой сын?

– Гринго, у нас десятки чьих-то сыновей, отцов и матерей, ты думаешь, что я могу знать, кто из них твой? – раздраженно ответил Карлос, видимо надеявшийся на то, что разговор пройдет иначе.

– Я говорю про того парня, кто сейчас кричал мне, он, видимо, стоит за окном! – сказал Алан и попытался подняться с кресла, но головокружение не позволило ему этого совершить, и он рухнул в него обратно.

– Мне это порядком надоело, гринго! Нет там за окном никого, кто бы мог тебя звать. Ты только ответь мне, видел ли ты, чтобы Бо передавал кому-нибудь смартфон, камеру или что-нибудь? Если ты поможешь мне, то поверь, я смогу сделать твою жизнь здесь намного комфортнее.

Алан попытался изобразить удивление, после чего, явно переигрывая, сказал, что ничего подобного не видел и, если вдруг увидит, то незамедлительно сообщит об этом охранникам. Говоря все это, Алан, между тем, надеялся на то, что брошенный в кусты смартфон Бо находился в беззвучном режиме и лежал экраном вниз, ведь в противном случае его смогут найти если не по звуку, так по яркому экрану, который активируется при звонке и будет хорошо заметен ночью, даже в кустах.

– Ладно, гринго. Я думаю, что ты понимаешь, что для меня честность и сотрудничество очень много значат, поэтому, если ты врешь или что-то не договариваешь, то я сделаю так, что ты будешь молить меня о смерти, настолько тебе будет плохо!

– Я понял тебя, Карлос, я все понял.

Карлос дважды хлопнул в ладоши, и в это же мгновение на пороге кабинета появился огромный охранник, которому по-английски Карлос приказал отвезти Алана назад в клетку. По дороге в тюрьму Алан думал о том, что ему надо бежать из лагеря как можно скорее, так как он был уверен в том, что Карлос не оставит его в покое.

– Друг, кто вообще этот говнюк и что он с тобой сделал? У тебя руки и ноги целы? – накинулся с вопросами Виктор после того, как Алан оказался в клетке, а охранник отошел на безопасное расстояние.

– Мы пили бурбон, потом он рассказал, что убил свою беременную жену, – как-то отстраненно ответил Алан.

Виктор, оглядываясь, боясь, чтобы их никто не подслушал, тихо спросил:

– Про смартфон, наверное, хотел разузнать?

Алан в ответ только кивнул. Ведь он вспомнил про голос Леона, который он слышал в кабинете Карлоса. Не мог же он ему показаться, хотя, после того, что ему пришлось пережить…

– Друг, ты странно выглядишь, неужто тебя наркотой накачали? – прервал раздумья Алана Виктор.