Гиньский лучник, уверенный в том, что его не достанут, слишком поздно заметил смерть, летящую ему прямо в лицо. Он не усел ни вскрикнуть, ни отшатнуться – закалённое жало совни с лёгкостью пробило лоб.
Коттер, сжав ладонь, потянул древко на себя, возвращая оружие и одновременно отступая сам. Выпрямившись, он быстро обежал глазами место схватки. Имперцев осталось не более десятка, а из копейщиков уцелел лишь он один. Рядом с ним дрался незнакомый щитоносец, который по привычке старался держаться впереди Джучибера и прикрыть своим щитом коттера. У него из-под шлема на лоб сбегала тоненькая струйка крови.
Гилтаг, получивший ещё одну рану в правое бедро уже не пробивался вперёд. Сотник стоял на одном месте, отражая многочисленные удары, направленные на него со всех сторон. Часть чешуек его доспеха были сорваны, кожаная основа панциря болталась лохмотьями, а на шлеме виднелась свежая вмятина. Но несмотря ни на что он продолжал сражаться.
Джучибер почувствовал, как что-то тяжёлое навалилось на него сзади. Он мгновенно обернулся и отпрыгнул в сторону. Это было тело одного из бойцов, прикрывавших остальных со спины, отброшенное ударом копья на коттера. Если бы тот не принял этот удар на себя, то сейчас Джучибер был бы уже мёртв. Коттер взмахнул совней и убивший ратника гиньский кулбус упал на землю, зажимая руками распоротый живот, из которого вываливались внутренности.
Покончив с ним, Джучибер с удивлением обнаружил, что рядом с ним никого нет. Щитоносец, что бился подле него, неподвижно лежал на земле, прикрывшись своим щитом, из-под которого растекалась лужа крови. Рядом валялись тела трёх кулбусов.
Джучибер повернулся туда, где ещё слышался лязг боевой стали. Он увидел, как к медленно оседавшему на землю Гилтагу, спешили сразу трое гиньцев, намереваясь добить ненавистного имперца. Коттер бросился на выручку.
Джучибер, размахивая своей совней, удерживал троих противников на почтительном расстоянии, не позволяя им приблизиться к израненному сотнику. Один из них было попробовал атаковать коттера сверху, перепрыгнув через смертоносное лезвие. Но Джучибер неуловимо-быстрым движением закрутив совню, ударил его окованным тупьём древка по голове. Затем, он стремительно развернулся на пятке и с силой выбросил противоположный конец оружия в сторону второго противника.
Острое жало пробило толстый чешуйчатый нагрудник, наполовину войдя в тело гиньца. В следующее мгновение ему пришлось упасть на колени, уходя от просвистевшего над головой чимкана. Джучибер выпустил из рук древко и снизу вверх ударил подскочившего вплотную противника кулаком в лицо. Того пошатнуло. За те несколько мгновений пока он восстанавливал равновесие, Джучибер успел выхватить из ножен свой палаш и одним махом снёс ему голову.
– Чисто сделано. Молодец…
Джучибер оглянулся. Лежащий на земле Гилтаг слабо улыбался ему. Затем сотник как-то по-особому всхлипнул, и его голова безвольно свесилась набок.
Позади завала послышались голоса. Джучибер повернулся всем телом готовясь встретить очередного врага. Увидев лезущих через препятствие имперских наёмников во главе с Кендагом, он устало опустился на нагретый солнцем камень.
Тайгет добежав до коттера, остановился. Тот поднял глаза и молча, посмотрел на Кендага и подошедших воинов. Их поразил взгляд его глаз полный какой-то необъяснимой отрешённости.
– Ты как? Не сильно ранен?
Кендаг наклонился к нему с высоты своего роста. Джучибер, по-прежнему не говоря ни слова, лишь покачал головой в ответ. Тайгет выпрямился и отступил на шаг от сидящего коттера. Он разглядывал Джучибера так, словно видел его в первый раз в жизни.
– Да пребудет с нами мудрость Мизирта,– еле слышно прошептал он, осматривая место побоища.– Он один уцелел из всех, кто был с ним. Во второй раз. Значит, я всё-таки не ошибся, и он действительно тот человек, которому покровительствуют высшие силы.
Последние слова он произнёс совсем тихо. Так, что слышать мог только он один.
Глава 23
Колонне имперских войск, которую возглавлял сам И-Лунг, пришлось задержаться на перевале из-за заставы, запирающей один из проходов в Тыйских горах. Ворота укрепления оказались закрыты, из-за стен в ченжеров летели стрелы и тяжёлые камнемётные ядра.
Видимо, кто-то из гиньцев, в захваченных ранее ченжерами заставах, сумел выпустить прирученного горного орла и послать собратьям весть о нашествии с крылатым гонцом. Ранее лазутчики доносили военачальникам И-Лунга о том, что тайгетские монахи часто используют птиц и собак для доставки писем между своими обителями. Наверняка, гиньские кулбусы переняли этот способ у тайгетов. По этой причине И-Лунг распорядился, чтобы воины убивали всякую живность, которую встретят на своём пути.
Два дня подряд ченжеры осаждали крепость. Наконец, после кровопролитного приступа, перебив почти всех защитников, они сумели ворваться во внутренний двор укрепления. Бой продолжался и в цитадели. Беженцы и мирные жители, укрывшиеся внутри, были безжалостно перебиты Железными Ястребами, которые спешившись, возглавляли атакующие колонны.
Тайчи сабраков донесли И-Лунгу о потерях – шестьсот восемьдесят семь бойцов пало под стенами крепости. Ещё триста сорок четыре получили ранения «в кость» и не смогут продолжать поход.
Правда, скорбную весть о потерях, заслонила другая, более приятная. В крепости было захвачено много драгоценных камней, а также богато украшенное оружие и дорогие изделия местных и тайгетских мастеров. Это позволило И-Лунгу выплатить четверть обещанного жалования воинам вперёд, а захваченное серебро, бронзовые и медные изображения кулбусских богов отправить в Дацинь, на монетный двор для чеканки денег.
В верховьях одной из горных речек, что впадали в Чулбу, ченжерам встретился большой караван паломников. С ними были и несколько тайгетских торговцев. И-Лунг разрешил своим воинам пощадить только тех, кто годился в рабы. Все слабые и больные были уничтожены, а голова караван-баши была отослана в мешке с солью в Дацинь в качестве трофея.
И-Лунг решил сделать остановку в округе Вэньгэд, осадив его одноимённую столицу. Его воинам, после перехода по горным дорогам и тропам, был необходим отдых. Кроме того, надо было подтянуть отставших и обозы со снаряжением и припасами. Сюда же вскорости подошла колонна войск князя Чже Шена.
Гиньский наместник-акридимарх, что командовал войсками в округе Вэньгэд, запросил помощи из столицы княжества. Однако передовой отряд имперского войска, возглавляемый самим князем Чже Шеном, встретил гиньскую вспомогательную рать на подступах к Вэньгэду.
У ченжерского полководца было два сабрака пехоты и два сабрака конницы. Всего три тысячи пехотинцев и две тысячи всадников. Ему противостояло около десяти тысяч пеших и две тысячи конных воинов из кулбусов. Несмотря на своё численное превосходство кулбусы были слабее обучены и хуже вооружены. В последующем упорном бою, длившемся несколько часов, ченжеры наголову разгромили гиньцев.
После этого защитники города потеряли надежду на спасение, и Вэньгэд сдался без боя. Едва его ворота открылись, как имперцы ворвались внутрь. Сгорая от алчности, ченжеры бросились грабить дома горожан и дворцы знати. Размахивая совнями и чимканами, они убивали всех, кто попадался им на пути.
Центр города, торговые ряды и дома богачей, как всегда, достались Железным Ястребам, легкоконным стрелкам и пехотинцам Первого и Четвёртого габаров, поспевшим следом за конницей.
Воинам Второго габара, вошедшим в город последними, достались дома и строения, прилегающие к крепостной стене и часть предместий, где в основном ютилась городская беднота.
Если в остальном городе и было что взять, то разочарованным воинам Второго габара нечем было заняться в захваченном предместье. Единственным зданием, сулившим хоть какую-нибудь добычу, являлось большое каменное подворье, где останавливались паломники Мизирта идущие из различных уголков Империи Феникса помолиться святыням Тайгетара.
