— Ты умеешь разговаривать с животными? — спросила я.

Я пыталась скрыть скептицизм в своём голосе, но с треском провалилась. И Люциус, и А̀ло перевели на меня свой острый взгляд, и я почувствовала, что съёживаюсь.

— Она тоже под моей защитой, по крайней мере, на данный момент, — сказал Люциус, игнорируя на мой вопрос.

— На данный момент? Что, блядь, это значит? — возмутилась я.

— Это значит, что как только станет известно, что ты вернулась в Неверленд, за тобой начнут охотиться все властолюбивые люди и фейри на этом острове. Я позволю тебе остаться на данный момент, так как это может помочь в погашении некоторых моих долгов. Но тогда, когда твоё присутствие подвергнет её опасности, я убью тебя сам.

— Пошёл на хуй, Люциус!

— Скажи мне, что я ошибаюсь, Гвен. Или ты слишком эгоистична, чтобы понять, что ты для неё не что иное, как смертный приговор? — его слова глубоко задели меня. Но я не могу позволить ему это увидеть. Я не могла позволить ему задеть меня. Мне нужно было быть сильной ради Мик, пока она не окрепнет достаточно, чтобы постоять за себя.

— Я не оставлю её, пока не удостоверюсь, что она в безопасности. Я не знаю, какие у тебя намерения. Чёрт, я ничего о тебе не знаю. Последнее, что я собираюсь сделать, это оставить её с каким-то бешеным животным, когда она во мне нуждается больше всего! — я сказала это с ядом в голосе. Люциус разочарованно фыркнул, а затем повернулся и пошёл к скале, крепко прижимая Микаэлу к своей груди.

Он вошёл в небольшую расщелину пещеры, едва способную протиснуть его массивное тело. Я последовала за ним, моя кровь до сих пор кипела после его дерьмовых комментариев. Внутри входа в пещеру была винтовая лестница, ведущая глубоко в гору. Мы поднялись по такому количеству ступенек, что у меня невыносимо горели ноги, но, по крайней мере, мы наконец-то укрылись от дождя. Помещение было огромным, от главной лестницы разветвлялись различные коридоры. Мимо сновали случайные животные, исчезая по пути в потаённых уголках.

Когда мы достигли вершины, Люциус повёл нас по коридору, тускло освещённому железными люстрами, свисающими с необработанных балок, поддерживающих потолок. Мы подошли к огромной комнате, высеченной в окружавшей нас горе. Я была в восторге, оглядывая комнату. Внешняя стена была полностью открыта, и стоя на склоне горы, покрытой туманом, перед нами открывался захватывающий вид. Нежный шум дождя успокаивал. Люциус направился прямо к большой кровати, расположенной в укромном уголке у задней стены, обращённой к панорамному виду. Он осторожно уложил Мик на кровать и накрыл её одеялом. Она ещё не проснулась, и мне не терпелось подойти к ней и осмотреть.

Я села на кровать рядом и провела рукой по её лбу. Она была тёплой на ощупь, но лицо всё ещё было бледным и измождённым.

— Ей нужно больше волшебной пыли. У тебя есть ещё что-нибудь в этом мешочке?

— Ей нужно нечто большее, чем волшебная пыль, которая лишь на какое-то время успокоит её магию. Мне нужно найти ей целителя. Кто-то, кто сможет взять её магию под контроль, — сказал Люциус, пристально глядя на неё.

— О чём ты вообще говоришь? Она человек, у неё нет магии. У неё рак. Как ты думаешь, здешние целители смогут ей помочь? — у меня сейчас не было времени рассказывать ему историю болезни Мик. Мне нужно было быстро достать ей ещё волшебной пыли.

— После того, как я увидел её в первый раз, ещё в вашем царстве, и ты сказала, что она больна, я изучил её симптомы. Сначала я сомневался, но теперь уверен, что она переживает Испытание.

— Испытание? Что это такое? Какое-то выдуманное фейри дерьмо? У меня нет времени на это. У неё нет на это времени!

Люциус мастерски умел вывести меня из себя, как бы я не старалась быть вежливой.

— Мой вид бродил по Вселенной на протяжении тысячелетий, прежде чем ваше царство превратилось в звёздную пыль, плавающую в космосе. Испытание — это как право прохода в мир магии. Каждое царство должно пройти через это. Магия 13-го Царства только сейчас вступает в свою силу. Её частицы начинают проникать в вашу расу. Это естественная эволюция вещей. Но магия молода и неуправляема. Ваши хрупкие человеческие формы недостаточно развились, чтобы справиться с этим. Первые представители расы, рождённые с этим, разрушают себя изнутри собственной магией, сея хаос в своих телах, разрушая свой разум. Пройдут столетия, прежде чем магия царства созреет и люди смогут владеть ею. Только тогда Испытание утихнет.

— Позволь мне сказать прямо: ты говоришь, что она умирает, потому что родилась с магией, и именно эта магия её убивает? Не рак?

— Да. То, что ваш вид называет «раком», является одним из способов проявления Испытания. Вероятно, в какой-то момент это произойдёт и с тобой, если ты вернёшься в своё царство. Магия проявляется в роду. Она передаётся от матери к потомству. Твоя сестра родилась с сильной магией и она только начинает расти. Её тело не может справиться, и это убивает её.

Я посмотрела на него с недоверием, и всё же его слова имели смысл. Это было всё равно, что снять розовые очки и увидеть мир таким, какой он есть на самом деле.

— И что нам теперь делать? Где нам найти целителя?

— Это не так просто. Не любой целитель может исправить её магию. Только сильный может справиться с этим, и даже тогда может понадобиться много времени, чтобы приручить магию до уровня, на котором она сможет управлять ею самостоятельно. Мне нужно… Чёрт возьми! Мне придётся попросить помощи у братьев, — Люциус начал ходить по комнате, заламывая руки на ходу.

— Ладно, это не кажется таким уж большим делом. Они твоя семья, разве будет трудно убедить их помочь?

Он бросил на меня быстрый взгляд, не прерывая своего хождения.

— Мы с моим братом Нико когда-то поссорились. А остальные встали на его сторону, потому что он старший, а они все марионетки.

Мой разум извлёк имя Нико из его разглагольствований. Атлас. Вот у кого Гейдж украл книгу.

— Подожди, Нико твой брат?

— Да, а что? Ты слышала о нём? Его ёбаное высочество думает, что он такой высокий и могущественный, притворяясь Царём Зверей, — Люциус усмехнулся, говоря больше сам с собой, чем со мной.

— У меня есть кое-что для него. Мне сказали, что это настолько важно, что он будет в долгу передо мной, если я принесу это ему, — я привлекла его внимание, и он остановился, внимательно оценивая меня.

— Что это?

— Я не скажу тебе. Ты просто ждёшь подходящего момента, чтобы избавиться от меня. С какой стати я должна доверять тебе?

— Ты блефуешь, — пренебрежительно сказал он и снова начал расхаживать.

— Я не блефую. Приведи Нико, и я докажу это.

— Ха! Привести Нико? Он никогда бы не покинул Логово, чтобы прийти сюда и встретиться с какой-то человеческой девушкой.

— Он здесь не живёт?

— Ты забавная, девочка Дарлинг. Нет, Нико никогда не опустится до того, чтобы жить здесь, среди обычных зверей. Нет, он держится вместе с остальными моими братьями в средоточии власти зверя. Логово, вон там, — он указал на горы, на самую высокую вершину хребта. — И я использовал свою последнюю порцию волшебной пыли, чтобы вернуть нас всех сюда.

— Так ты хочешь сказать, что нам придётся идти пешком через залитый дождём лес ради шанса, что твоё унижение убедит твоих засранцев братьев помочь нам? Такой себе союзник из тебя, — саркастически сказала я.

— Если бы не я, она была бы мертва, а ты была бы новой игрушкой Тигровой Лили, — бросил он мне в ответ.

— Нет, она умрёт из-за твоей некомпетентности! — вскипела я, и это вызвало у Люциуса глубокое рычание. Мы оба пристально смотрели друг на друга, и никто из нас не хотел прерывать молчаливое противостояние.

— Спор не принесёт Мик никакой пользы, — наконец смягчилась я. — Давай просто оставим наши разногласия ради неё. Есть ли у тебя кто-нибудь, кто сможет присмотреть за ней, пока нас не будет?

— Я уговорю А̀ло остаться здесь с ней.

— Ты доверяешь ему?