— Гейдж, мне нужно что-то, чтобы собрать волшебную пыль. Мне придётся распределить её по порциям, пока мы не пересечём Завесу, — сказала я, убирая волосы Мик с её лица, но он не ответил.

— Гейдж? — спросила я ещё раз, оглянувшись на него. Его взгляд был прикован к волшебной пыли, покрывающей пол. Его глаза были тёмными, и он выглядел очарованным зрелищем. Он поднялся с кровати и начал подкрадываться к пыли.

— Это так близко. Мне нужно совсем немного, ровно столько, чтобы добраться домой, — пробормотал он. Его голос звучал по-чужому, как будто сам Гейдж не произносил этих слов. Я вытащила из джинсов последнее оставшееся лезвие и пошла за ним. Комната расплылась, и моё внимание сосредоточилось на его спине. Я не могу позволить ему забрать пыль. Независимо от цены, — независимо от того, что мне пришлось бы сделать, чтобы помешать ему. Он замер, когда я приложила лезвие к его пояснице.

— Ещё один шаг, и я воткну этот кинжал в твою почку.

— Гвен, я…

— Не испытывай меня, Гейдж. Я проткну тебя, не раздумывая.

Он медленно повернулся ко мне. Его лицо исказилось от отвращения. Он рухнул на землю, звук удара его протезных ног о половицы нарушил тишину в комнате.

— Мне жаль. Я не знаю, что на меня нашло, — он уткнулся лицом в руки. — Мне нужно уйти, сейчас же. Я не могу находиться так близко к волшебной пыли, я слишком слаб, чтобы сопротивляться её притяжению. Мой меч спрятан под половицами под кроватью. Возьми его. Он понадобится вам, когда исчезнет последний клинок. Его выковали фейри. Он должен находиться в Неверленде. Я хочу, чтобы он был у тебя.

— Гейдж, я не думаю, что смогу принять что-то подобное.

— Больше никаких разговоров. Возьми его не ради себя, а ради неё, — он кивнул в сторону Мик и поднялся на ноги.

— Скажи Пэну… скажи ему, что я сделал это для него. Что я всегда был предан Потерянным Мальчикам! — он отвернулся, схватив со стола ключи и вышел, захлопнув за собой дверь.

Я стояла, застыв на месте, слушая, как заводится двигатель на подъездной дорожке и как он мчится прочь. Как только я поняла, что мы одни, я собрала с пола остатки пыли. На этот раз я распределила её по груди, плечам и рукам Микаэлы. Она снова ахнула, но затем её глаза открылись.

— О, Гвен, мне очень жаль. Я думала, что у меня достаточно сил, пока мы не доберёмся до Неверленда. Я надеялась, что ты сможешь сохранить один из своих клинков, если я продержусь ещё немного. Я знаю, что они для тебя значат.

— Эти клинки мне подарил Эбен. Они были единственной хорошей вещью, которую я получила от Неверленда. Они выполнили свою задачу, и как только ты исцелишься, я буду рада, что их больше нет.

Она не стала со мной спорить, а просто сменила тему.

— Где Гейдж?

— Волшебная пыль была для него слишком манящей. Ему пришлось уйти.

— Чёрт, я до сих пор не уверена, что всё это того стоит. Похоже, мы действительно оставляем смерть и разрушения повсюду, куда бы ни пошли, как и сказал тот фейри, — фыркнула она.

— Не смей так думать. Твоя жизнь бесценна. Не могу сказать, откуда я знаю, но судьба, Божество, Бог, что бы это ни было — оно на нашей стороне.

Она схватила меня за руку и сжала в ответ.

— Ты можешь идти? — спросила я. Волшебная пыль снова сотворила свою магию, и Микаэла выглядела намного лучше, чем утром.

— Да, думаю, я в порядке. Всё готово?

— Мне просто нужно кое-что взять. Можешь встать, пожалуйста? — она встала, и я отодвинула маленькую кровать в сторону. Я упала на четвереньки и тихонько постучала по половицам, пока не нашла лазейку. Поддев ногтями, я подняла доску и обнаружила внизу великолепный меч. Металлический звон наполнил воздух, когда я вытащила его из ножен. От основания до кончика меч был покрыт замысловатыми завитками узора, выгравированного по всему лезвию. Тёплая кожаная оплётка рукоятки странно ощущалась в моей руке.

— Это красиво. Откуда ты узнала, что он там?

— Гейдж хотел, чтобы он был у меня. Он знал, что меч может мне понадобиться, чтобы защитить тебя на последнем этапе нашего путешествия, — я надела перевязь через голову, расположив меч за спиной. Я поспешила собрать остатки волшебной пыли и положить её в небольшой мешочек, удобно прикреплённый к перевязи.

— Может, тебе стоит оставить ему немного, — сказала Мик.

— Оставить немного чего?

— Оставь ему немного волшебной пыли.

— Мик, у нас действительно нет лишней.

— Несколько пылинок ничего не изменят. Он сейчас рискует своей жизнью ради нас. Я думаю, это меньшее, что мы можем сделать.

Я закатила глаза от её щедрости, она определённо была лучшим человеком, чем я когда-либо могла бы быть, но я не могу отказать ей. Она тоже делала меня лучше.

Я порылась повсюду, прежде чем найти бумагу с ручкой и нацарапала короткую заметку:

«Спасибо за всё. Я не забуду, что ты для неё сделал. Я в долгу перед тобой. Надеюсь, что на данный момент это принесёт тебе немного утешения».

Я оставила щепотку волшебной пыли на бумаге, а затем вознесла молитву Вселенной, чтобы её не унёс ветер.

— Мик, нам пора. Ты готова?

— Неверленд или смерть.

***

Мик и я ехали молча, наблюдая, как солнце поднимается над сельской местностью, и это вполне могло быть нашим последним рассветом на Земле. Облака над головой казались позолоченными в красных и оранжевых лучах, окрасивших небо. Это было захватывающе.

— У тебя есть какие-нибудь планы, что мы будем делать, когда доберёмся в Неверленд? — спросила Мик, нарушая молчание.

Вопрос Мик пролил свет на зияющую дыру в моих планах. Наверное, часть меня не верила, что мы когда-нибудь доберёмся туда. Я настолько увлеклась планированием нашего пути, что теперь понятия не имела, что делать, когда мы, наконец, окажемся в Неверленде. Найдут ли меня парни? Хочу ли я их помощи? Они бы вообще предложили мне помощь?

Неверленд не тот мирный рай, в который нас заставляли верить в детстве. Само пребывание на острове создавало угрозы жизни. Я вспомнила предупреждения Триппа о пиратах и Зверях, бродящих по лесам. Чёрт, даже вода была небезопасной, учитывая, что русалки пытались утопить меня в лагуне. Согласится ли кто-нибудь из фейри помочь нам после того, как мы ускользнём от часовых? Я сомневалась, что Тигровая Лили позволит это, особенно после того, как она так усердно старалась изгнать меня. Ух… эти «а что, если…?» сводили меня с ума.

— Когда я была там, у меня появилась подруга. Она горная нимфа, её зовут Амара. Она, пожалуй, единственный человек, о котором я могу думать, кто может быть готов нам помочь. Она пыталась предупредить меня о Тигровой Лили перед Первомайским праздником.

— А что насчёт Питера и Потерянных Мальчиков? Думаешь, они не захотят помочь?

— Я бы предпочла не вовлекать их в это. Эбен оставил меня на произвол Крюка. Я не думаю, что мы можем им доверять.

— Я не уверена, что нам следует быть слишком принципиальными. Нам понадобится вся возможная помощь.

— Питер и Потерянные Мальчики — это самый последний вариант. Мы прибудем туда, вылечим тебя, а потом вернёмся домой. Было бы лучше, если бы мы вообще с ними не сталкивались.

Мик проворчала на мой ответ:

— Если ты думаешь, что это будет так просто, то, думаю, ты будешь сильно разочарована. Тебе нужно посмотреть на картину в целом. Возможно, есть объяснение тому, что произошло.

— Объяснение? Если было объяснение, почему они не вернулись в наш мир и ничего не сказали мне? Нет… они не пришли и не нашли меня, потому что я была не более чем игрушкой для Потерянных Мальчиков и навязчивой идеей для Питера. Они были игроками в дурацкой игре, и я на это попалась, — я опустила ту часть, где в письме, которое я ему оставила, специально просила Питера не возвращаться за мной.

— Гвен, просто будь…

— Если ты скажешь мне сохранять непредвзятость, я тебе врежу. Больна ты или нет, — поддразнила я. Я хотела, чтобы этот разговор закончился. Хотела жить в отрицании. Хотела верить, что мне больше никогда не придётся иметь с ними дело. Осознавать, что я могу зализывать раны предательства наедине, сохранив хоть какое-то подобие своего достоинства.