Эта поездка дала мне материал для описания берегов р. Лены между Качугом и Витимом, с рефератами всей предшествующей литературы составившего том трудов Восточно-Сибирского отдела, изданный в 1892 г.

Обследование приисков я начал опять с Успенского, где нужно было осмотреть некоторые новые шахты, а также прииски Андреевский и Водянистый, расположенные по р. Бодайбо ниже устья р. Накатами. Ниже Водянистого прииска река опять текла в кривляке по тесному ущелью, и можно было утверждать, что оно такое же эпигенетическое, как щеки выше и ниже Прокопьевского прииска, описанные выше, и что глубокая россыпь залегает под перевалом дороги через мыс левого склона, спускающийся к кривляку. Упомяну кстати, что здесь, на левом склоне долины, над обоими этими приисками позже были найдены террасовые россыпи на нескольких уровнях. В конторе Компании промышленности думали, что россыпь, расположенную в кривляке под современным руслом, нельзя будет работать, так как отвод всего Бодайбо в сторону потребовал бы слишком больших затрат, не окупаемых золотом, добытым в кривляке. Я мог успокоить контору своим выводом, что в кривляке никакой глубокой россыпи нет и что ее нужно искать под дорогой (где она позже и была найдена).

Рядом с Андреевским прииском в низовьях крутой боковой пади правого склона р. Бодайбо находился отвод мелкого золотопромышленника, на котором несколько старателей копались в маленьком разрезе. Можно было удивляться владельцу, который платил налоги за этот прииск, едва ли окупавший их. Но окружной инженер Штраус объяснил мне, что такие золотопромышленники, получившие отвод рядом с приисками крупной компании, занимаются скупкой краденого золота у рабочих этой компании, уплачивая за него немного больше, чем платит компания за так называемое «подъемное» золото, упомянутое выше. Мелкий золотопромышленник, конечно, может платить за это золото больше, чем крупный, так как не несет никаких расходов по его добыче. Уличить этих людей трудно – они записывают это золото как добытое на своем отводе, который и держат ради этого и для отвода глаз ведут на нем какие-нибудь работы. Бо́льшую часть купленного золота такие дельцы даже не записывали в книгу, а увозили в Иркутск и продавали китайским купцам, которых там было довольно много и которые имели лавки с китайскими товарами – чесучой, леденцом, чаем. В Иркутске на одной из улиц таких китайских лавок был целый ряд, и, заглядывая изредка в них, я всегда удивлялся отсутствию покупателей.

Еще хуже, если этот мелкий золотопромышленник, присоседившийся к приискам крупной компании, покупал похищенное золото не на деньги, а на спирт, который он мог разбавлять водой и подкреплять настоем перца. На этом поприще он конкурировал со спиртоносами, промышленниками, которые приносили спирт, купленный в городах и в казенных лавках, в сосудах на своей спине и, расположившись в тайге вблизи какого-либо прииска, продавали спирт рабочим в обмен на похищенное золото. Но спиртоносов охрана приисков могла арестовывать, тогда как золотопромышленника, продававшего спирт, трудно был уличить, потому что некоторое количество спирта для своих рабочих он имел право держать.

Часть среднего течения р. Бодайбо, направленного по широте вверх от устья р. Накатами до щек ниже Прокопьевского прииска, в отношении золотоносности вызывала недоумение. В нескольких местах здесь были проведены шахты, но глубокая россыпь оказалась недостаточно богатой и не работалась, тогда как выше и ниже этого участка она была везде богатая. Я объяснял эту бедность тем, что долина врезана здесь в толщу пород, не содержащих вкраплений серного колчедана, которым я приписывал главное значение в отношении обогащения россыпи золотом. На этом участке в Бодайбо слева впадали речки Берикан и Илигирь, по которым также не было действующих приисков. Поэтому казалось удивительным, что на левом склоне Бодайбо, ниже устья р. Берикан, в крутой боковой пади оказался отвод мелкого золотопромышленника, с маленьким и неглубоким разрезом. Но рабочих на нем не было видно. Владелец объяснил мне, что они забастовали, требуя повышения оплаты. Более вероятным казалось, что это был отвод скупщика золота, присоседившегося к богатому Прокопьевскому прииску.

Закончив осмотр этого участка р. Бодайбо, я перебрался в дальнюю тайгу и остановился снова на Тихонозадонском прииске Ленского товарищества. На нем я застал нового главноуправляющего, горного инженера Граумана, который явился первым горным инженером, приглашенным на прииски этого района, где до этого все управляющие и главноуправляющие были из самоучек, выдвинувшихся из рядовых служащих без специального образования, но знакомых с горным делом на практике. Кроме Граумана, я встретил там же горного инженера Шварца, моего товарища по Горному институту, также приглашенного товариществом для поправки дел, клонившихся к упадку. Оба они очень обрадовались моему приезду, так как понимали значение геологии для выяснения генезиса россыпей, тогда как главноуправляющие из практиков относились большей частью к государственному геологу как к незваному гостю, которому приходилось давать лошадей, проводников, отводить комнату и кормить, а польза от его приезда сомнительна. Впрочем, управляющий Бодайбинской компанией мог бы рассказать им, что я уже в предыдущем году дал компании большую экономию, указав, что отвод р. Бодайбо из щек кривляка выше Прокопьевского разреза совершенно не нужен, так как глубокой россыпи там под руслом нет.

Новое управление в Ленском товариществе уже поставило широко новые разведки, открыло богатую россыпь в Сухом логу, провело водопроводную канаву по правому склону долины р. Ныгри, чтобы получить достаточный напор для нового гидравлического метода добычи золота, который был уже поставлен по низовьям этой долины горным инженером Шостаком. Долина этой речки, изрытая на всем протяжении в течение лет тридцати разрезами, занятая отвалами, содержала еще целики богатой россыпи, но извлечь из них, в беспорядке разбросанных по долине и часто точно не определимых, оставшееся золото выгоднее было новым способом гидравлики, перемывая всю толщу наносов.

Эту работу я, конечно, посетил и видел, как три брандспойта, в которые поступала вода из канавы, своей мощной струей размывали толщу наносов в бортах старого разреза, как обмытые валуны и галька поднимались водой в отводной люк, а мелкий материал выносился на промывальную машину. Вместе со Шварцем я объездил и соседние отводы товарищества, осматривал забои шахт и в низовье долины речки Атрыкан-Берикана опять обнаружил эпигенетический участок без глубокой россыпи, которая была потеряна при разработке, так как уходила под левый склон.

В шахтах в устье речки Безымянки, впадающей справа в р. Ныгри, можно было видеть рядом две глубокие россыпи, но на разных уровнях. Залегавшая более глубоко являлась русловой, т. е. образовавшейся на самом дне долины, а менее глубокая представляла террасовую, более древнюю, чем русловая. Примеры террасовых россыпей я уже видел в бассейне р. Накатами, но их обнаруживали случайно при подземных работах. Они доказывали, что в то время, когда создавались глубокие россыпи (в доледниковую эпоху), произошло новое поднятие местности, увеличившее уклоны речных долин, что заставило русла рек вреза́ться снова глубже в дно долин. При этом существовавшие уже золотоносные россыпи частично размывались и золото из них перемещалось в новую русловую россыпь, а уцелевшие остатки старой оказывались лежащими на террасах. Знание этого факта заставляло посоветовать начать систематические поиски террасовых россыпей по всем долинам района. Это также было достижением моего исследования района.

В бассейне р. Бодайбо выше Прокопьевского прииска располагался отвод Ратькова-Рожнова – прииск Нижний, на котором еще не добывали золота из глубокой россыпи. Была попытка углубить шахту, но встретили такой сильный приток воды, что не могли с ним справиться и решили подождать, пока разрез Прокопьевского прииска подойдет к самой границе Нижнего, и тогда можно будет продолжать его на последнем без водоотлива. Обнаружив на левом склоне долины на соседнем с Нижним прииске Среднем, что его золотая россыпь является террасовой, я написал главноуправляющему Ратькова-Рожнова, что следует искать продолжение этой россыпи и на их отводах рядом с Нижним прииском и что она, как и россыпь Среднего прииска, будет сухая или небогата водой. Но главноуправляющий, вероятно, посмеялся над выдумкой молодого геолога и разведки не поставил. А лет 15 спустя, когда эти отводы принадлежали уже Ленскому товариществу, на них была открыта богатая россыпь по ручью Чанчик, которая работалась много лет.