– Фотостудия «Таккуда»? Так это не кафе?

Чеби наклонилась вниз, пытаясь отдышаться после подъема. Вытерев пот со лба, она стала рассматривать здание, спрятавшееся за каменной оградой. Во дворе росли пальмы и нежно-голубая гортензия, свисающая над оградой цветочными гроздьями. За домом открывался вид на ярко-синее море. Чеби провела рукой по мокрой от пота рубашке. Солнце на острове грело так сильно, что одежда моментально высыхала. Чеби нерешительно подошла к входу. Вывеска гласила, что перед ней фотостудия, однако помещение, чей интерьер хорошо просматривался сквозь окна, больше походило на кафе. На стене висели часы, стрелки указывали половину третьего дня.

– Если сейчас поеду в аэропорт, то успею на четырехчасовой самолет.

На стеклянной двери красивыми буквами было выведено: «Кофе. Крафтовое пиво. Лимонад». Стоило увидеть названия напитков, как Чеби снова ощутила жажду, которая мучила ее, пока она шла под палящим солнцем. Девушка взялась за ручку и изо всей силы толкнула дверь от себя. Однако, к несчастью, внутри никого не оказалось.

Успокойся. Здесь кто-то должен быть. Играет музыка. Пахнет кофе. Может, и не кофе, но явно чем-то ароматным.

Чеби села за столик с видом на море и стала ждать хозяев.

Наверное, вышли куда-нибудь. Выпью пока воды.

Стоило поставить рюкзак на пол, как вдруг за ее спиной раздался детский плач. Она испуганно обернулась и внимательно осмотрела кафе еще раз. Внутри по-прежнему никого не было. Чеби тут же снова надела рюкзак.

– Не плачь! Смотри, ку-ку! Ку-ку!

Девушка повернула голову в направлении, откуда раздавался голос. Там находилась лестница, которую девушка не заметила. Чеби поднялась наверх.

Спиной к ней стоял мужчина в нежно-голубой рубашке, мокрой от пота. Высокий, с широкими плечами. Вокруг него с громким лаем прыгал пятнистый щенок. Мужчина, глупо улыбаясь, пытался успокоить ребенка, который громко плакал, сидя на руках у родителей. Это была малышка всего нескольких месяцев от роду. Отец и мать, не зная, что делать, испуганно смотрели на дитя.

Щенок, заметив присутствие незнакомого человека, стал лаять в сторону Чеби. Мужчина осторожно повернулся.

Какой красавчик! Да еще и в моем вкусе… Стоп, о таком лучше не думать! –

Чеби неосознанно сделала шаг назад.

– Здравствуйте, приношу свои извинения. У меня сейчас съемка. Вас не затруднит немного подождать? Можете пока взять из холодильника на первом этаже прохладительные напитки. Выбирайте любой. Видите ли, я пока один тут работаю, не хватает рук, никак не могу найти помощника. Мне правда очень жаль. Подойду к вам сразу, как закончу съемку.

– Я… – Чеби не нашлась что ответить и просто вернулась на первый этаж.

Могу выбрать любой.

Она медленно огляделась. На угловом столике стоял кувшин с холодной водой и плававшими внутри ломтиками лимона. Чеби направилась к кувшину, чтобы утолить жажду. Затем изучила меню с напитками, висевшее около холодильника. Самым дорогим был лимонад. Девушка уже протянула руку, чтобы взять именно его, но потом передумала и достала колу.

Взяв баночку, Чеби стала осматривать помещение. В кафе, или фотостудии, было всего два окна – через одно, большое, открывался прекрасный вид на море. Справа находилось другое, чуть поменьше, через которое были видны пальмы и гортензия в саду. Но стены не давили на посетителей – все благодаря выставленным здесь фотографиям. Чеби подошла ближе и принялась рассматривать. После одиннадцати месяцев работы в студии девушка стала разбираться в искусстве фотографии, пусть и занималась только детскими съемками.

На первом снимке, слева от входа, было запечатлено изваяние пальцещупа, которое стояло около въезда в деревню. Рядом висела фотография женщин в белом. Они расположились спиной к фотографу, выстроившись в линию на песчаных дюнах, выглядевших словно пики взбитых сливок, вздымающихся над базальтовой частью побережья. Снимок был наполнен молчаливым торжеством, будто женщины прощались с чем-то. В следующей рамке разместилась фотография арахиса: орех выглядел так, будто его только что выкопали. Казалось, комья земли еще блестят от влаги и источают тепло. Следующим шел снимок свежевыловленного морского ежа, после него – портрет мужчины, прижимающего к себе большую морковку. На последней фотографии был щенок, которого Чеби видела на втором этаже. Он прижимался к матери, – видимо, только родился. У собаки был совершенно иной окрас: полностью черная шерсть, ни одного пятнышка. Она, вытянув шею, нежно прикасалась носом к своему крохе. Чеби сразу заметила, что ни один снимок не подвергся обработке в программе.

Неплохо, –

оценила она, потягивая колу из баночки.

Плач малышки не затихал ни на минуту. Чеби стала ощущать себя неуютно. В этот момент со второго этажа прибежал щенок. Он посмотрел на нее и громко залаял.

– Тоже хочешь пить?

Чеби села на корточки и наклонила баночку в его сторону. Тут она задумалась: а можно ли собакам пить газировку?

Фотограф, с которым она работала прежде, любил говорить, что главное правило жизни:

Не уверена – не делай.

Тот самый носатый, который громко орал и раздавал указания. Чеби хмыкнула и налила в стакан воды. Затем поднесла его щенку. Он гавкнул, глядя на нее, медленно подошел и принялся лакать. Видимо, решил, что девушка не представляет угрозы.

– Какой смелый. Скучаешь по маме?

Чеби погладила щенка. Девочка наверху продолжала плакать, и, кажется, только громче.

Чеби тяжело вздохнула и поднялась. Щенок радостно последовал за ней на второй этаж. Лицо малышки стало красным, тельце тряслось так сильно, что, казалось, его вот-вот скрутит сильный спазм. Родители в недоумении смотрели то на малыша, то на фотографа.

– Извините, но если у вас что-то срочное, то, может, лучше зайдете в другой… – начал было фотограф.

Рубашка на нем была полностью мокрой. Крупные капли пота стекали по лбу к подбородку и падали вниз. Единственный, кто оставался в приподнятом расположении духа, – щенок, радостно скакавший вокруг.

– У вас есть пеленка? – спросила Чеби.

– Если говорите о бумажном полотенце, то оно на барной стойке, – ответил фотограф.

Он говорил мягко, но в голосе слышалось раздражение. Чеби всегда прекрасно распознавала чужое недовольство.

– Нет, я имела в виду именно пеленку. У вас есть? – повторила она, обращаясь к маме ребенка.

Женщина тут же растерянно посмотрела на фотографа, затем полезла в сумку и достала то, о чем просили. Чеби взяла пеленку и протянула руки к малышке.

– Можно?..

Родители неуверенно переглянулись и осторожно передали девочку. Чеби, ярко улыбаясь, прижала ее к себе, а затем аккуратно положила на плед. Малышка еще яростнее засучила ручками и ножками. Чеби быстро проверила, сухой ли подгузник, затем снова прижала ребенка к себе.

– Когда вы кормили дочь в последний раз?

– Час назад, перед приходом.

– Ясно.

Чеби внимательно осмотрела одежду. На девочке был красивый трикотажный костюмчик, правда, слишком жаркий для лета. Ручки были не закрыты, Чеби быстро положила пеленку под мышку.

– У вас есть еще?

Мама ребенка протянула другую пеленку. Приняв ее, Чеби медленно прошлась по студии. Она подошла к кондиционеру и понизила температуру. Аккуратно покачивая младенца, девушка нежно успокаивала:

– Бедняжка, жарко тебе, да? Еще и костюмчик натер под мышками. Конечно тебе стало плохо, да?

Девочка перестала кричать, но все еще продолжала дрожать и всхлипывать. Чеби вновь прижала ребенка, продолжая покачивать. Затем радостно посмотрела на молодых родителей и кивнула. Они тут же заулыбались и кивнули в ответ. Фотограф присел и промокнул носовым платком пот. В его взгляде, направленном на Чеби, сквозила благодарность.